– Существует «синдром жертвы», – убежденно произнес Гуртуев, – как и «синдром убийцы». Можно попытаться вычислить, кому из женщин в данной местности грозит большая опасность, с учетом психофизических характеристик убийцы. Мы уже знаем, кого именно он может выбрать и за кем будет охотиться. Это не шарлатанство и не астрология, а чистая психология.
– Никто не говорит про шарлатанство, – примирительно заметил Шаповалов. – Ваши заслуги, как выдающегося психоаналитика и криминалиста, всем хорошо известны. Поэтому вас и попросили нам помочь, чтобы найти этого необычного убийцу.
– Полагаю, для начала нам нужно выехать в Санкт-Петербург и в Курган, – предложил Гуртуев, – и уже на месте все еще раз осмотреть.
– Убийство в Санкт-Петербурге произошло больше года назад, – пояснил генерал, – а в Кургане – примерно шесть месяцев назад. Вернее, там не убийство, просто женщина пропала. Исчезла.
– Нам нужно все проверить на месте, – упрямо повторил Казбек Измайлович.
– Обязательно, – согласился генерал. – Но я не сказал вам самое главное – в Санкт-Петербурге женщину изнасиловали и задушили. Экспертиза определила группу крови насильника...
– Третья отрицательная, – быстро проговорил Дронго, – правильно?
– Да. Но тогда поиски убийцы ничего не дали.
– Это был он, – прошептал Гуртуев. – Он входит во вкус, и, боюсь, следующее убийство произойдет гораздо быстрее, чем мы можем предположить.
– Выезжайте сегодня ночью на поезде, – предложил генерал. – Мы не можем спокойно сидеть и ждать, пока он найдет себе очередную жертву. Мы обязаны что-то предпринять.
– Кажется, очередную жертву он уже нашел, – мрачно ответил Казбек Измайлович, – и в нашем случае речь может идти только о том, чтобы он не успел ее убить.
Глава 2
Он посмотрел на себя в зеркало. Кажется, все в порядке. Обычно он бреется электробритвой, стараясь не пользоваться безопасными лезвиями, которыми чаще всего режет лицо. После бритья он смазывает лицо лосьоном с резким запахом хорошей французской парфюмерии; может, поэтому аромат держится так долго, вызывая улыбки у коллег. Все знают, что директор института Вениамин Борисович всегда благоухает, и запах его парфюма еще долго остается в коридоре после того, как он проходит, направляясь в свой кабинет.
Он всегда бреется в ванной комнате. Затем – традиционный кофе, булочка с сыром или творогом. Творог даже лучше; он покупает его в соседнем супермаркете, и у этого сорта нулевая жирность. Последний раз, когда он проверялся у врачей, ему сообщили, что у него в крови повышенное содержание сахара, и хотя это был еще не диабет второй стадии, тем не менее он решил не доводить себя до инсулиновой зависимости и исправно перешел на диету, принимая выписанный врачом «Диабетон». Ему исполнилось сорок лет. И хотя по не понятной никому традиции сорокалетие не отмечается, он собрал весь институт, в котором работал вот уже полтора десятка лет, отпраздновал свой юбилей в лучшем ресторане города и услышал много хороших пожеланий, в том числе и категорический наказ не оставаться холостяком.
Для торжества повод был более чем уважительный. И дело совсем не в его юбилее, а в том, что он наконец стал директором института. Последние несколько лет все только и ждали этого события.
Предыдущему директору было уже за семьдесят, и все понимали, что он просто обязан уступить свое место молодому и перспективному заместителю, который должен со дня на день защитить докторскую диссертацию и встать во главе института, где работало почти две сотни сотрудников.
Старый директор не уходил до последнего, пока очередной, уже третий, инфаркт не отправил его на пенсию. Врачи категорически запретили ему заниматься работой, и старик был вынужден уйти, уступая место своему заместителю. Вот так Вениамин Борисович и стал руководителем самого большого архитектурного института, занимавшегося вопросами градостроительства.
Докторскую диссертацию пришлось на время отложить, чтобы заняться непосредственно текущими делами и начать давно запланированный ремонт здания института. Вениамин Борисович в свои сорок лет был завидным женихом, с большой квартирой в центре города и внедорожником «Ниссан», на котором ездил по выходным дням. В обычные дни за ним заезжала черная директорская «Волга», оставшаяся по наследству от предыдущего директора.
Он вышел из дома точно в восемь сорок пять, сел на заднее сиденье, просмотрел свежие газеты. Ровно в девять он был уже в институте. Кивнув секретарю, пожилой женщине, работавшей здесь уже больше сорока лет, прошел в свой кабинет.
На столе лежала папка с бумагами, которую Вениамин должен был просмотреть еще вчера. Но вчера он был занят совсем другими бумагами и внимательно изучал карту города Омска, куда собирался поехать в ближайшее воскресенье. Он уже успел побывать там дважды, прежде чем отправиться туда в третий раз. Планирование предстоящей поездки было одним из самых приятных моментов в его жизни. Нужно не просто изучить название улиц и площадей города, но и тщательно, до мелочей, разработать каждую деталь поездки, в которой он наметил очередную жертву.
Сотрудники института никогда в жизни не поверили бы, что их подтянутый и вежливый директор является одним из самых опасных сексуальных маньяков, когда-либо появлявшихся в стране.
Он хорошо помнил, как смотрели на него женщины, с которыми он пытался сойтись. Даже те, кто продавал свою любовь за деньги. Смесь жалости и презрения в их глазах воспринималась хуже любых упреков. У него просто ничего не получалось с нормальными женщинами, и постепенно это превращалось в норму. Пожалуй, только Катя могла спасти его. Милая Катя, с которой он познакомился, вернувшись из армии, и начал встречаться, а потом перевез ее к себе домой. Тогда еще была жива мама. Катя была доброй, всепонимающей, терпеливой, заботливой. И рядом с ней у него начало все постепенно налаживаться, он чувствовал себя почти полноценным мужчиной. Катя помогала обрести уверенность, никогда не торопила и не укоряла его. Возможно, она была идеальной партнершей для такого ущербного человека, как он. Ему казалось, что все может получиться, даже подумывал о ребенке. А мать уже открыто говорила, что им нужно зарегистрировать свои отношения и заводить детей. Именно тогда он и пришел на работу в институт, именно тогда и чувствовал себя лучше всего.
Но все закончилось непредсказуемо печально и горько. Он стал подозревать Катю в изменах. Она слишком часто оставалась дома и не приезжала на дачу, где они жили летом с мамой. Однажды он неожиданно вернулся, и ему долго не открывали дверь, пока он не поднялся к соседу и не выяснил, что Вадима тоже нет дома. Когда он спускался, Вадим выходил из его квартиры. Тогда ему и Кате удалось убедить Вениамина, что это – простое совпадение. Он сделал вид, что поверил. Но на Новый год они отправились вместе в ресторан, где Вадим заказал столик. В разгар праздника, еще до того, как куранты пробили двенадцать, все гости сидели за столом, а Вадим и Катя куда-то исчезли. Через несколько минут чувство тревоги заставило Вениамина пойти поискать эту парочку. Он обнаружил их в позах, которые не оставляли никаких сомнений. Самое печальное было в том, как она себя вела в этот момент. Всегда тихая, спокойная, выдержанная Катя превратилась в какую-то неуправляемую самку и стонала так громко, словно хотела, чтобы ее крики услышали все посетители ресторана. С ним она была тихой и деликатной, внимательной и осторожной. А здесь – дикое животное...
