– Вы правы, – сказал инспектор, – он как раз там и остановился.
– Потом сидевший за рулем увидел Лихоносова и, набирая скорость, помчался прямо на него. Вот посмотрите, какое расстояние, метров тридцать. Не сбавляя скорости, он сбил певца, и тот, перевернувшись, полетел прямо на тротуар. Удар был настолько сильным, что ему переломало ноги.
– Да, – согласился инспектор, – все так и было.
Тихомолов пробормотал что-то себе под нос, но ничего не сказал. Резунов улыбнулся – он хорошо знал возможности эксперта Дронго.
– А теперь самое неприятное, – продолжал Дронго. – Посмотрите, вот здесь машина остановилась, но водитель не выходил из машины. Автомобиль стоял несколько минут прямо около умирающего Лихоносова.
– С чего вы взяли, что он не сразу умер? – не выдержал Тихомолов. – Что за фокусы вы здесь устраиваете? Ну, с длиной тормозного пути все понятно, тут вы себя показали. А как вы узнали, что он не сразу умер? Мы еще не провели экспертизу, ничего не проверили, а вы сразу делаете безапелляционные заявления.
– Машина остановилась рядом с умирающим, – упрямо повторил Дронго. – Возможно, водитель хотел убедиться, что Лихоносов действительно умер. Поэтому здесь больше растаявшего снега, чем в других местах. А насчет того, как я определил, это очень просто. Удар был в лицо, и, когда его подбросило, он тоже упал лицом вниз, сильно ударившись. Но на затылке крови нет, а плечи в крови. Значит, он еще несколько минут жил, пытался подняться или повернуться, но у него ничего не получилось, и он затих.
– Я тоже так считаю, – подтвердил пожилой медэксперт.
Резунов посмотрел на несколько ошеломленное лицо Тихомолова. Тот молчал, затем вдруг расхохотался.
– Честное слово, если бы я вас сам не вызвал, в жизни бы не поверил, что такие специалисты существуют. Вам в кино нужно сниматься или фокусы в цирке показывать. Как это вы все успели заметить?
– Я ничем другим не умею заниматься, – признался Дронго, – только замечать подобные детали и разговаривать с людьми, пытаясь понять их настроение, эмоциональный настрой, психотип и внутреннюю убежденность. Очень помогает при расследовании любого преступления.
– Значит, его убили, – вздохнул Тихомолов, – и все наши предположения о случайном грабителе оказались несостоятельными. Выходит, пуговицу, которую мы там нашли, можно выбросить? Она не имеет никакого отношения к убийству Пашкова?
– Самое непосредственное, – возразил Дронго. – Думаю, даже могу сказать, кому она принадлежала. – Он протянул руку и показал в сторону погибшего певца.
– Ничего не понимаю, – растерялся следователь. – Вы считаете его убийцей Пашкова? А сейчас кто-то таким образом отомстил за убийство?
– Это уже лихо закрученный детектив, – усмехнулся Дронго. – Боюсь, все гораздо серьезнее и страшнее. Убийца сначала покончил с Пашковым, а теперь убрал и опасного свидетеля, каким был Марек Лихоносов.
– Значит, он видел убийцу?
– Думаю, что нет, – ответил Дронго. – Но в чем-то он оказался опасным свидетелем, поэтому его убрали.
– Кто? Кто стоит за этими преступлениями? – не унимался следователь. – Сейчас пойдет снег, и мы все равно ничего не сможем сделать и не найдем машину, которая его ударила.
– Уверен, что найдем, – возразил Дронго. – У меня будет к вам небольшая просьба. Нужно проверить номер вот этого телефона. Я напишу вам конкретное время, куда звонили и когда. А потом мы постараемся найти машину.
– Хорошо, – кивнул Тихомолов. – Кажется, вы меня убедили. Не знаю, что у нас получится, но давайте попробуем. Может, действительно вы правы, и ваши методы расследования гораздо более эффективны, чем наши? Посмотрим.
Дронго еще раз обошел тело убитого, затем подошел к Вейдеманису.
– Никогда себе этого не прощу, – признался он. – Кажется, именно я стал невольным пособником убийцы, а несчастный Лихоносов оказался жертвой его маниакального желания все скрыть. – Завтра нужно срочно вылететь в Челябинск и найти в колонии Бурхона Фархатова. Возьми нам билеты на самый ранний рейс. Или лучше на ночной, если самолеты летают туда ночью.
– Мы полетим вместе? – уточнил Эдгар.
– Да.
– Может, тебе не лететь? Ты плохо переносишь перелеты. Я могу полететь один и переговорить с ним, если хочешь.
– Полагаю, что лететь должен именно я, – мрачно сказал Дронго. – Говорят, что он искренне переживал случившееся, даже на суде требовал себе казни. Он ведь таджик, значит, мусульманин-шиит, а с таким тебе будет очень трудно общаться. Не уверен, что он хорошо говорит по-русски. Таджики говорят на фарси, а я этот язык знаю. Кроме того, протестанту-латышу Эдгару Вейдеманису будет сложно общаться с Бурхоном Фархатовым. Мне гораздо удобнее.
– Ты у нас такой религиозный человек? – пошутил Вейдеманис.
– Нет, просто когда я сообщаю любому мусульманину, где именно я был, посетив все святые места, положенные мусульманину-сунниту и мусульманину-шииту, это невольно вызывает уважение и расположение ко мне. Самое главное, что я не обманываю и действительно побывал во всех этих местах.
– Убедил. Полетим вместе, – кивнул Эдгар. – Что еще нужно?
– Пока больше ничего. Надеюсь, больше никаких происшествий здесь не произойдет, пока мы не вернемся в Москву.
Домой они приехали к пяти часам вечера. Вейдеманис сразу отправился за билетами, и Дронго остался один. Он сидел перед включенным телевизором и думал о сегодняшнем расследовании. Мысли были горькими и не очень приятными. Если его версия верна, вся эта история может стать одной сплошной трагедией, происшедшей с конкретными людьми. И тогда, выходит, не только две последние смерти были убийствами.
Раздался телефонный звонок, и Дронго, достав телефон, посмотрел на номер. Странно, кто это может быть?
– Добрый вечер, господин эксперт, – услышал он голос Илоны, супруги румынского посла. – Я бы хотела с вами срочно увидеться. Когда это возможно?
– Когда хотите, – быстро ответил Дронго, – в любое время.
– Тогда давайте прямо сейчас, – предложила она. – А где?
– Где хотите. Я могу приехать куда скажете.
– Давайте в кафе рядом с нашим посольством. Запишите адрес, я буду там минут через десять.
– Нет, – возразил Дронго, – так быстро я не успею. У меня нет вертолета, а пробки после пяти могут быть ужасными.
– Да, вы правы. Я сейчас еду в машине, как раз в центре города. Где вы живете? Может, встретимся где-нибудь ближе к вам?
– В какой части города вы находитесь?
– На Тверской.
– Тогда встретимся через полчаса в «Шератоне». Там есть неплохой ресторан «Якорь», если вы, конечно, не возражаете.
– Я по вечерам стараюсь не наедаться, – призналась Илона, – но приехать туда успею. Значит, через полчаса.
