– Подождите, не уходите.
Они обернулись, а Анна Петровна низко наклонилась к супругу и провела рукой по его волосам.
– Успокойся, тебе нельзя волноваться.
– Поздно уже меня успокаивать, – вздохнул Гаврила Аркадьевич, – да и бесполезно. Ты не беспокойся, я сильный, все выдержу. Я ведь дома был, когда позвонили, помню, это коллега звонил из института, искал Ксению. Я об этом и сотрудникам милиции говорил.
Дронго удивленно взглянул на Павленко.
– Почему вы об этом ничего не сообщили?
– Я ничего не знал, – признался капитан. – Видимо, наши не проверили этот факт, вернее, не придали ему значения.
– И кто звонил? – уточнил Дронго, подходя к Долевскому.
– Он сказал, что из института, и попросил Ксению. Я ответил, что ее нет дома, но она будет через полчаса. По четвергам она всегда забегала к нам в обеденный перерыв.
– А когда она пришла, он перезвонил?
– Этого я не знаю. Я на работу торопился, а дома только Анна оставалась и ждала Ксению. – Он как-то неловко дернулся и неожиданно заплакал, вспомнив о дочери.
– Быстро уходим, – схватил Дронго за руку главврач, – иначе ему сейчас станет плохо.
– Да, он позвонил, – неожиданно заговорила Далевская, когда они пошли к дверям.
– Вы точно в этом уверены? – Дронго остановился и повернулся к ней.
– Да, – ответила она, снова наклоняясь к мужу.
– Уходим! – требовательно повторил Авербух.
Все вышли в коридор.
– Теперь очень быстро, – обратился Дронго к Павленко. – Срочно сделать распечатку всех входящих телефонных звонков на квартиру родителей Ксении Поповой в день убийства. Очень срочно, вы меня поняли?
– Сделаем. – Павленко уже бежал по коридору.
– Идемте ко мне, – предложил Борис Александрович, – только, ради бога, больше не заходите в эту палату. Вы же видите, в каком они состоянии.
Они вошли в кабинет главврача, и он неожиданно достал из шкафа бутылку французского коньяка.
– Полагаю, вам тоже нелегко, – сказал Авербух, разливая коньяк в три небольшие рюмки. – Выпейте немного, это снимает стресс.
– Хороший коньяк, – заметил, пригубив, Дронго.
– Губернатор привез. Он два дня назад навещал Гаврилу Аркадьевича и привез эту бутылку. Ну, я ему и объяснил, что больному сейчас категорически нельзя, и он оставил бутылку мне.
– Они знакомы с Далевским? – спросил Резунов.
– Работали вместе на комбинате. Тогда наш губернатор был директором, а Далевский начальником отдела, еще в конце восьмидесятых. Это убийство наделало у нас столько шума…
– Поэтому никто не проверял телефоны Далевских, – догадался Дронго. – Личный друг губернатора, тесть вице-губернатора, отец погибшей женщины. И еще сын работает в аппарате администрации области. Никто даже не мог предположить, что убийство каким-то образом связано с их семьей. Поэтому на слова Далевского о звонке неизвестного никто не обратил внимания. Они были выше всех подозрений.
– Людей можно понять, – задумчиво проговорил Резунов, отпивая коньяк из своей рюмки. – Кто же предполагал, что этот негодяй придумает такой трюк? – Он помолчал и затем добавил: – Никто… кроме вас.
– Вы знали погибшую? – спросил Дронго у главврача.
– Конечно, знал, – кивнул Авербух. – С самого детства. Анна Петровна работает у нас с тех пор, как попала сюда по распределению. И все три раза уходила в декрет именно отсюда. У нее стаж уже больше тридцати пяти лет.
– Погибшую можно назвать легкомысленной? – спросил Дронго. – Вы же понимаете, что я задаю этот вопрос не для праздного любопытства.
– Понимаю. Думаю, что нет. Она как раз была очень правильной девочкой. Хорошо училась, была очень активной, общительной. Какой угодно, только не легкомысленной. Даже замуж она вышла, все обдумав и выбрав достаточно перспективного человека, который работал тогда в областной администрации. Я бы сказал, она была вполне разумным и ответственным человеком.
– Вы сказали «выбрав», – уточнил Дронго. – Значит, был выбор?
– Я так сказал? – смутился главврач. – Ну, да, действительно был выбор. За ней ухаживал один молодой человек, известный спортсмен, чемпион Европы по боксу. Наша местная знаменитость. Все девушки города были в него влюблены. А ему нравилась Ксения. Только она выбрала не очень молодого чиновника, которому было уже за тридцать, я имею в виду Кирилла Игоревича, и отказала спортсмену. Тогда все считали этот поступок не очень разумным. А наш спортсмен проиграл следующий чемпионат, потом запил, связался с какой-то бандой, пошел в рэкетиры, угодил в тюрьму, через два года вышел и погиб в какой-то глупой перестрелке. А муж Ксении стал вице-губернатором. Вот так бывает в жизни. Казалось, выбор идеальный. А теперь иногда кажется, что она ошиблась. Если бы Ксения жила в другом месте, в другом доме, может, не оказалась бы рядом с соседним и не погибла бы так нелепо и жестоко. Не знаю. Человеку вообще трудно предугадать свое будущее.
Он снова разлил по рюмкам коньяк и выпил. Гости тоже подняли свои рюмки и последовали его примеру.
– Нам пора, – сказал наконец Резунов. – Мы пойдем пешком, машины все равно нет.
– Если хотите, я выделю вам автомобиль «Скорой помощи», – предложил Авербух.
– Только этого не хватает, – возразил Дронго, – ни в коем случае! Поймаем такси или дойдем пешком. А вы занимайтесь своими больными. Спасибо за коньяк.
Они попрощались с главврачом и вышли из его кабинета. Стоя во дворе больницы, Резунов хмуро поинтересовался:
– Где мы теперь возьмем машину?
Пока они обсуждали, где им лучше поймать такси, к ним подбежал молодой лейтенант.
– Меня прислал капитан Павленко, – доложил он. – Он просил забрать вас и отвезти к нам в управление.
– Очень любезно с его стороны, – довольно улыбнулся Дронго.
По дороге в управление Дронго на мобильник позвонил Павленко.
– Два телефонных звонка, – сообщил капитан, – звонили с почтамта. Телефон-автомат. Мы все проверили. Видимо, звонил он.
– Они были знакомы, – уверенно подвел итог Дронго. – Этот тип гораздо опаснее, чем я думал, опаснее всех преступников, с которыми приходилось до сих пор сталкиваться.
– О чем вы говорите? – не понял Резунов.
– О нашем знакомом. Боюсь, мне придется отправиться к начальнику УВД, чтобы тот отменил свой глупый приказ. Нужно обязательно допросить всех сотрудников института.
Услышав слова эксперта, лейтенант испуганно поежился. Никто не позволял себе говорить в его присутствии, что генерал отдает глупые приказы. Но всем было известно, что он никогда не отменяет ранее отданного приказа. Интересно, каким образом эксперт собирается убедить генерала? Или у него есть на это особые полномочия?
