— Я уже сообщил начальнику поезда, — взволнованно доложил тот, — сейчас они все будут здесь. Он должен передать сообщение в местную полицию. А где ребята? Куда они подевались?
— Кажется, вы их больше не увидите, — сообщил Дронго, — они получили приказ покинуть поезд и должны были вдвоем сойти с него еще до того, как сюда прибудет немецкая полиция.
— Вот сволочи, — возмутился Сергей, — заплатили мне всего одну штуку, а подставляют на миллион! Ну почему наши люди такие мерзавцы?
— За что вам заплатили?
— Чтобы я присматривал за этой парочкой. Помогал им в пути, обращал внимание на всех подозрительных людей, которые могут оказаться рядом с ними. Выполнял все поручения этого убитого типа. И вот так глупо меня подставили! Получается, за тысячу долларов я получил двоих убитых…
— Вы в этом виноваты меньше всего, — возразил Дронго.
— Это нужно объяснить сначала нашему начальнику поезда, потом немецкой полиции, а потом еще и нашим, в Москве, которые обвинят меня в чем угодно. Двое убитых, а я ничего не слышал… Так не бывает, мне никто не поверит! И мой напарник тоже ни краем уха.
— Я находился в соседнем купе и тоже ничего не слышал, — сказал Дронго, — поэтому успокойтесь. Нас все равно будут допрашивать вместе.
— Кто это такой? — спросил проводник. — Мне сказали, что он очень важный человек. Какой-то грузин. Но я не знаю, кто он такой, честное слово.
— Он известный криминальный авторитет, — сообщил Дронго, — «вор в законе». И мой вам совет: ни в коем случае не лгите. Я не имею в виду вашу тысячу долларов. Я говорю про ваши показания немецкой полиции или рассказы своему руководству. Достаточно вам немного запутаться в своих показаниях — и к вам придут совсем другие люди. И с другими методами. Они узнают все, что им будет нужно. Но после этого в живых вас не оставят. Вы меня понимаете?
— Что вы такое говорите? — ужаснулся проводник.
— Я знаю, что говорю. В вашем вагоне убили не просто известного преступного авторитета. В вашем вагоне сегодня ночью убили легенду. Жору Бакинского. И это событие будет обрастать слухами, сплетнями, домыслами. Не удивляйтесь, если через некоторое время вам будут рассказывать о целой банде, которая напала на поезд, перебила охрану и завалила вашего пассажира.
— Вы шутите, а мне еще нужно отвечать за весь этот кошмар…
— Ничего. Как-нибудь выкрутитесь. Еще раз напоминаю вам, что лгать нельзя ни в коем случае. Разумеется, про тысячу долларов вы можете никому не говорить. Эти деньги вы, можно сказать, честно заработали.
В этот момент в вагон ввалилось сразу пять или шесть человек. Среди них был начальник состава, напарник проводника, еще какие-то люди. Дронго благоразумно остался стоять рядом со своим купе. Поезд начал замедлять движение. Из первого купе вышла уже одетая в темное платье Наталья Робертовна. Она строго посмотрела на толпу ворвавшихся в вагон мужчин.
— Что здесь происходит? — спросила она у Дронго. — Почему такой шум?
— В третьем купе какие-то неприятности, — пояснил тот. — Не знаю, что именно там происходит, но сюда вызвали все руководство состава.
— Только этого еще не хватало, — немного растерянно произнесла женщина. — До Берлина осталось так мало времени, а они хотят придумать очередную причину, чтобы опять опоздать…
— Их убили, — крикнул кто-то из прибывших.
— Кого убили? — не поняла Лакшина. — Может, мне кто-то объяснит, что здесь происходит?
— Я ничего не знаю, — ответил Дронго с некоторой заминкой.
— Не знаете или не хотите отвечать? — спросила она, очевидно уловив эту заминку.
— Не хочу, — честно признался он. — Там, кажется, произошло преступление. Сейчас здесь будет немецкая полиция.
— Поэтому вы решили ничего мне не говорить?
— Я подумал, что так будет лучше для вас.
— Я сама решу, что будет лучше для меня, — решительно сказала Лакшина и громко позвала: — Господин проводник, можно вас на минуту?
Проводник стоял тут же, в коридоре. Услышав, как она его позвала, он взглянул на своего начальника. Тот согласно кивнул головой. Нужно успокоить пассажиров, не допускать паники. Проводник подошел к женщине, протиснувшись мимо Дронго.
— Что у вас там случилось? — спросила она.
— Убийство, — выдохнул Сергей, — сразу два убийства. В соседнем купе убиты двое наших пассажиров.
Она не вскрикнула, не испугалась. Только сделала шаг назад, словно отходя от этого несчастья. Взглянула на Дронго, потом снова на проводника:
— Как их убили?
Из ста женщин девяносто девять никогда бы не задали такой вопрос. Но она задала именно его. Дронго удивленно взглянул на женщину. Интересно, какая у нее профессия?
— Их застрелили, — сообщил проводник.
— Странно, — задумчиво произнесла она, — я не слышала ночью никаких выстрелов. Как такое возможно? Ночью я плохо спала, почти все время читала…
— Не знаю, — ответил проводник, — мы сами ничего не понимаем. Я тоже не слышал никаких выстрелов. И чужих в вагоне не было.
— Но так не бывает, — убежденно произнесла Лакшина. — Кроме вас, в нашем вагоне было еще три пассажира. — Только тогда она посмотрела на Дронго.
Тот молчал, никак не комментируя ее слова.
Проводника позвали, и он поспешил к третьему купе. Лакшина продолжала смотреть на Дронго.
— Ваше купе было рядом, — наконец произнесла она. — Вы тоже ничего не слышали?
— Ничего. — Он качнул головой. — А вы довольно мужественная женщина. Услышали про двоих убитых и спокойно восприняли эту новость. Так, как будто готовы были ее услышать.
— Вы тоже не испугались, — парировала она. — Насколько я могла заметить, вы не отсиживаетесь в своем купе.
— Я мужчина.
— Это не совсем разумное объяснение, — усмехнулась она. — Я знаю многих мужчин, которые не стали бы задерживаться в коридоре, услышав о таком преступлении. Судя по вашей комплекции, вы бывший спортсмен. А если к этому прибавить ваши проницательные глаза и выпуклый лоб, то, возможно, вы сыщик или что-то в этом роде. Во всяком случае, мыслительные процессы у вас явно превалируют над физическими. Хотя при вашем росте и комплекции вам достаточно только появиться где-нибудь, чтобы убедить своих визави в вашей правоте. Я права?
— Почти угадали, — кивнул он. — А как насчет вас?
— Теперь ваша очередь угадывать.
— Вы не испугались, узнав, что в соседнем купе два трупа. Уточнили, как именно их убили. Удивились, что не слышали выстрелов. И даже определили достаточно точно, кто именно я по профессии. В таком случае вы — врач. Возможно, психолог или психиатр.
— Психиатр, — кивнула она.
— А в молодости вы наверняка занимались балетом, — добавил Дронго, — хотя бы на любительском уровне.
