– Не так, – жестко ответил Дронго, – настоящий мужчина уважает всех женщин, независимо от их национального или социального статуса.
– Не рассказывайте мне небылицы. Я ученый. Вы, кажется, сказали, что вас обычно называют Дронго. Это такая птица. Я по профессии биолог, немного понимаю в этих вопросах. Интересно, почему вы взяли себе такое прозвище? Ведь Дронго умеет имитировать голоса других птиц. Но вам бы лучше подошел попугай. Чтобы вещать чужими словами…
– Не пытайтесь меня оскорбить. Между прочим, попугаи более верные птицы, чем нам кажется. И вы об этом должны знать. Если умирает хозяин попугая, то птица никогда не станет говорить другим голосом. Она замолкает навсегда. А живут попугаи гораздо дольше, чем люди. Вот такая нечеловеческая верность. И насчет птиц. Дронго – отважная птичка, которая никого не боится и действительно умеет имитировать голоса других птиц. Что касается вас, Солицын, то я бы посоветовал вам стать лысым ибисом. Есть такие птицы в Турции, исчезающий вид. Самое поразительное, что эти птицы живут парами много лет. И если погибает кто-нибудь из пары, то его партнер уже никогда не заводит себе нового партнера. Вот такая нечеловеческая верность птиц.
– Не смейте говорить мне об этом, – вскрикнул Павел, – у меня в жизни была трагедия! Это моя трагедия, и она никого не касается. Не смейте мне об этом напоминать…
Он отвернулся. Было заметно, как он нервничает. Дронго дотронулся до его плеча.
– Извините, – сказал он, – я не имел в виду вашу вторую супругу. Я говорил о вашем третьем браке…
– Третий брак, – повторил Солицын, поворачиваясь к нему, – третий брак. Если бы Ольга осталась жива, я бы никогда… Что сейчас говорить. Что вам нужно? О чем вы хотите со мной говорить? Если он вам все рассказал, значит, вы все уже знаете. Надеюсь, подробности он вам не пересказывал. Иначе получилось бы слишком похабно и мерзко. Кто мог подумать, что все так получится. Вы думаете, я не знаю, кто его убил? Конечно, знаю. И мы все здесь знаем. Но никогда в этом никому не признаемся.
Дронго оглянулся на стоявшего в конце коридора сотрудника полиции. И наклонился к Солицыну.
– Кого вы подозреваете? Вы можете мне сказать, кого именно вы подозреваете?
Глава 6
Павел тяжело вздохнул, пожал плечами.
– Можно подумать, что вы не догадываетесь. Все и так ясно. Чужих в этом отеле наверняка не было. Между прочим, у него была в кармане карточка «Американ экспресс» с неограниченным лимитом кредита. Проверьте, если она у него, значит, это точно не ограбление. Тогда получается, что его убил кто-то из нашей группы. Нас осталось только пятеро. Зять и дочь не в счет, они поздно приехали. Остаются трое свингеров. Мы с женой были все время вместе в нашем номере…
– Вы хотите сказать?
– Да, да, да. Я хочу сказать, что видел, как она себя вела. Это ведь я держал ее в руках, а не вы. И видел, как я ей отвратителен. Видел, как ей постыдно и больно присутствовать при этой сцене. Не знаю, что вам рассказал Петр, но это было жалкое и неприятное зрелище. Напрасно мы на него согласились. Ни у него, ни у меня ничего не получилось. Если вам так нужно знать все эти подробности, то можете их слушать. Не нужно было вообще соглашаться на подобный «обмен». Тем более на глазах друг у друга. Хотя у свингеров считают, что это более всего стимулирует обоюдность чувств…
– Вы думаете, его могла убить его супруга?
– Только она, – печально ответил Солицын, – только у нее мог быть такой бешеный повод нанести этот роковой удар. Только она, и никто другой…
«Странно, – подумал Дронго, – почему он врет насчет своего друга? Солицын утверждает, что ни у него, ни у его друга ничего не получилось. А Золотарев рассказывал, что как раз у них с Инной все вышло прекрасно, а у самого Павла ничего не получилось. И, может, поэтому так злится Солицын, убежденный, что этот удар лампой могла нанести только супруга погибшего. Но почему она должна была так злиться, если у обоих мужчин ничего не получилось? Кажется, врет сам Солицын».
– Вы давно с ними знакомы? – уточнил он у Павла.
– Достаточно давно, чтобы все о них знать, – ответил тот, – мы ведь уже давно компаньоны. Еще когда я был женат на Ольге. Должен сказать, что мы с Петром были не просто компаньоны, мы были очень близкие друзья. До этого случая. И вообще, между нами не было никаких секретов. Мы и по девочкам вместе ходили, и друг другу все сердечные тайны поверяли. Я, когда захотел жениться на Инне, сразу сказал об этом Петру. Он, правда, не советовал. Считал, что она не совсем годится мне в качестве жены. Но потом одобрил мой выбор и даже был на свадьбе свидетелем со стороны жениха. Хотя мы, конечно, пышную свадьбу не играли. Смешно после двух моих браков. Но человек двести пригласили…
– Кому пришла в голову эта идея насчет свингерской встречи?
– Обоим, – недовольно отозвался Павел. – Дело в том, что мы с ним часто ходили на «охоту». Я имею в виду по девочкам, вы меня понимаете. Находили самых красивых, самых лучших. Однажды позвали с собой четырех, оплатив им дорогу и несколько суток проживания в Праге. Что мы там вытворяли, даже вспоминать смешно. Все, что возможно и невозможно. Вы даже не поверите. Закончилось это тем, что к нам пришла горничная, которую мы тоже уговорили раздеться. Можете себе представить или ваше моральное кредо не позволяет вам представлять подобные картинки?
– Оставьте мое моральное кредо в покое. И там вы менялись женщинами?
– Конечно. Как и все мужчины в подобных ситуациях. А у вас никогда такого не было? Только не лгите. Вы же взрослый мужчина и, очевидно, обеспеченный человек. Неужели вы никогда не ходили на такие встречи с другом или братом, наконец? И не менялись своими знакомыми? Никогда не поверю.
– Моих знакомых не убивали, – напомнил Дронго.
– Это верно, – нахмурился Солицын. – Но никто не мог даже подумать, что Алиса поведет себя таким образом. Да и я оказался не на высоте. Мы вообще повели себя очень глупо.
– А ваша супруга?
– При чем тут моя супруга? – нервно спросил Павел.
– Она тоже была не на высоте?
– Не знаю, – отвел глаза Солицын, – я не очень смотрел. И вообще, не нужно задавать мне хамских вопросов. Я не обязан обсуждать поведение моей жены с посторонним человеком. Кто вы такой? Вас официально уполномочили проводить расследование? Зачем вы этим занимаетесь?
– Я один из главных подозреваемых, – напомнил Дронго, – и меня вполне могут привлечь к уголовной ответственности. На ручке дверей есть мои отпечатки. На лампе, которой убили вашего друга, тоже есть мои отпечатки. Номер снят на мою кредитную карточку. И я был последним, кто его видел. Достаточно?
– Значит, у вас шкурный интерес, – сквозь зубы процедил Павел, – пытаетесь спасти себя и поэтому копаетесь в чужом грязном белье?
– Вы снова пытаетесь меня оскорбить, – сказал Дронго. – Неужели обязательно вести разговор в подобном тоне?
