Глава 9 СЕСТРЫ
Утром Алексей первым делом объявился на работе. Посидел, попил ароматного кофейку с Игорьком Матвиенко, потрепался с коллегами, обсуждая наиболее значимые происшествия последних дней. Наконец, решив, что время пришло, набрал телефон Барышевых без боязни оторвать молодоженов от сладкого сна или еще от чего-нибудь из разряда более приятных ощущений.
Анечка откликнулась сразу.
— Аня, здравствуйте. Многострадальный Леонидов вновь у ваших ног. Примите, не гоните.
— Что-нибудь случилось?
— А разве вам никто не звонил?
— Нет, а что?
— Лучше, если я сейчас приеду. Не возражаете?
Леонидов подумал, что, возможно, Лидия Евгеньевна Мильто не знала нового телефона близкой подруги своей дочери. «А похороны-то сегодня наверняка», — подумал Алексей, но решил событий не торопить.
К Барышевым он долетел за рекордное для себя время, вспомнив юношеское увлечение бегом на средние дистанции. Молодожены только что встали, ибо вид у них был расслабленный и томный, какой бывает у людей, еще не пресытившихся супружеской жизнью и обильными утренними ласками. Алексею до смерти не хотелось прерывать сладкую идиллию.
— Прошу прощения, молодые люди. Помешал, конечно?
— Нет, что вы. Проходите, проходите, чаю сейчас попьем.
Алексей скользнул на кухню, заранее морщась от предстоящего объявления о неприятной новости. Анна что-то почувствовала:
— Что случилось, Алексей Алексеевич?
— Лилю убили. Ее родители, скорее всего, не знают вашего телефона, иначе бы сообщили, что сегодня похороны.
— Когда убили? Где? — Анна растерялась.
— Седьмого сентября, вечером. Позвоните Лидии Евгеньевне. Телефон знаете?
— Конечно. — Аня метнулась в комнату к телефону. Алексей остался вдвоем с Барышевым. Тот явно мялся и не знал, как себя вести.
— Давайте-ка, Сергей, дернем по кофейку. Хочется чего-нибудь обжигающего. Можно?
— Да ради бога. — Тот с явным облегчением потянулся за чайником.
— Знаете, Алексей Алексеевич…
— Да какой там Алексеевич. Давай переходить с высокого слога на обычную человеческую речь.
— Ладно, перейдем. Хотел только сказать, что хотя я Лилю недолюбливал, но как-то не по себе. Плохая смерть. Как?
— Задушили.
— Тот тип, что Серебрякова шлепнул?
— Похоже на то.
— Ты что, спросить о чем-то хотел?
— Да, нужна помощь твоей жены. Тут записная книжечка объявилась, может помочь. Надо вместе покопаться. А вы ничего нового не вспомнили?
— Если честно, не до этого.
— Понимаю. Завидую, по-хорошему, конечно. — Леонидов вспомнил вчерашний разрыв с Лялей и погрустнел.
Аня пришла заплаканная, уткнулась в плечо мужа, как брошенный котенок, вжалась в его широкую грудь хрупким телом.
— Поедем, Сережа? На похороны успеем еще.
— Алексей хотел с тобой поговорить. Я пока пойду оденусь.
Он скрылся в ванной, а Аня присела на старенький полосатый стул.
— Аня, вы не посмотрите эту записную книжку? — Леонидов достал из кармана толстый засаленный блокнот. — Мне нужно вычислить некую Лену, с которой Ли-ля сблизилась в последнее время и, судя по всему, сделала ее поверенной в своих страданиях по Серебрякову.
— Да, конечно, посмотрю. Эта книжка мне известна, многие знакомые у нас были общие, Лиля еще с института все записывала, а я иногда пользовалась. Вот это — наши сокурсницы. Правда, Лены среди них нет, Наташа и Ирочка. На этой странице телефоны всех тех, что с нами работали в «Алексере».
— Погодите-погодите. Давайте запишу фамилии ваших подруг по институту.
— Да, конечно.
Под ее диктовку Леонидов сделал пометки у себя в блокноте.
— Еще кого знаете?
Аня отыскала еще несколько общих знакомых, раз-бирая визитки. Несколько отложила:
— Это наши постоянные клиенты, из магазина. Бывшие, конечно. А вот этих не знаю. — Алексей получил приличную пачку неопознанных картонных прямоугольников.
— Аня, Лиля не звонила вам вечером седьмого сентября?
— Нет.
— Она куда-то уехала из дома, когда мать на нее накричала. Значит, не к вам. Возможно, к этой самой Лене и уехала. Вспомните, пожалуйста, всех знакомых Лен, с которыми вы общались.
— Лен? В «Алексере» точно не было ни одной. В группе с нами учились две Лены, но мы знакомства не поддерживали, не думаю, что у Лили осталась с ними связь, эти девушки для нее интереса не представляли.
— Так, хорошо, а из не общих ваших знакомых никого не можете вспомнить? Может, подруга детства или из класса кто-нибудь? Ни с кем Лиля не встретилась после того, как ее бросил Серебряков?
— Да, как же. Совсем забыла. У Лили была подруга Лена, в школе еще. Они вместе устраивали какие-то вечеринки, с мальчиками гуляли, ходили вместе на дискотеки. Лиля часто ее вспоминала. Последние два года они, кажется, даже сидели за одной партой.
— Телефон этой Лены и фамилию не поищете?
— Нет, не знаю. Лена и Лена. Наверное, Лидия Евгеньевна помнит.
— Спасибо, Аня. Это для меня уже кое-что.
— Так я буду собираться?
— Да, конечно, извините, что задержал.
Пока Аня собиралась, умытый и причесанный Сергей налил себе и Леонидову по чашке крепкого кофе. Они посидели молча, дожидаясь, пока соберется Аня. Наконец Барышев осторожно спросил:
— Ну что, разобрались?
— Пытаюсь. Спасибо за кофе. Пойду, надо подумать.
— Успехов.
Они обменялись крепким рукопожатием.
«Вот с ним мне легко, — подумал Леонидов, когда вышел из маленькой квартирки. — Сразу видно — мужик. И девушку хорошую отхватил, а ты, Леша, так и будешь по чужим подушкам лысину протирать. Но кто же такая эта Лена? Неужели действительно школьная подруга? А если нет? Господи, ну почему Лиля не могла рыдать на плече какой-нибудь Василисы или Матильды? А Лен в славном городе-столице как собак нерезаных».
Уже ближе к вечеру Леонидову удалось дозвониться до Лидии Евгеньевны Мильто. Даже по телефону было слышно, как гудит в квартире собравшийся на поминки народ.
— Извините, ради бога, что в такой момент. Это следователь Леонидов вас беспокоит.
Пауза.
— Лидия Евгеньевна, примите мои соболезнования.
— Спасибо. — Голос ее был безжизнен, как только что погребенная дочь.
Алексей в душе ругал себя и. свою работу самыми последними словами.
