— Леш, тебя, наверное.
— Да ну их! — пробормотал Алексей, но сонно потянулся к трубке.
— Да, слушаю. — Больше всего оперуполномоченному Леонидову не хотелось, чтобы это был звонок с работы. Перспектива окунуться в размазанные дождем сугробы подействовала как холодный душ, он проснулся, но услышал смутно знакомый женский голос, который предельно вежливо уточнил:
— Алексей Алексеевич?..
— Да, именно.
— Вас беспокоит Ирина Сергеевна. Серебрякова. Фирма «Алексер». В сентябре вы расследовали дело об убийстве моего мужа. Помните?
Да, да, конечно! Это дело соединило судьбы Леонидова и Александры, и забыть его он теперь не сможет никогда.
— У вас что-то случилось?
— Понимаете, ситуация в коллективе осложнилась… Я очень беспокоюсь. Видите ли, Алексей Алексеевич, фирма решила организовать отдых сотрудников в рождественские каникулы: неделя в одном подмосковном санатории. И представьте, тридцать человек, которые находятся между собой в состоянии «холодной войны»…
— Так не организовывайте.
— Мне хотелось бы сгладить возникшее напряжение. Гораздо лучше, если люди в открытую выясняют отношения, а не сплетничают в кулуарах и не строят тайно друг другу козни. В связи с этим у меня к вам просьба.
— Хотите навязать мне роль рефери в предстоящем боксерском поединке?
— Ну, в некотором роде. Я перед вами в долгу. Вы так блестяще разоблачили убийцу мужа, и при этом невиновные люди не пострадали. Хочу предложить вам, Алексей Алексеевич, поехать с нами. Там великолепная спортивная база: отдохнете, поплаваете в бассейне, поиграете в теннис…
— Теннис — игра богатых. У меня даже мячика нет, не говоря уже об остальном, одна экипировка обойдется мне грандиозным провалом месячного семейного бюджета. К тому же я недавно женился.
— Да? Поздравляю! Так это же прекрасно: проведете время с женой, без всяких хозяйственных хлопот, насладитесь отдыхом.
— У нас еще сын семи лет.
— Что вы говорите? Как быстро дети нынче растут! — попыталась пошутить Ирина Сергеевна. — Что ж, это тоже не проблема. У многих наших сотрудников есть дети приблизительно такого же возраста. Двухместный номер вас устроит?
— Мне не нравится общество ваших сотрудников. Знаете, Ирина Сергеевна, у меня до сих пор неприятный осадок на душе, к тому же неловко себя чувствую, принимая акты благотворительности.
— Что вы, Алексей Алексеевич, это я вам буду очень обязана. А насчет сотрудников, может быть, вы не совсем правы? Кстати, Глебов теперь снова у нас. Аню Барышеву я тоже пригласила вместе с мужем, хочу, чтобы с Нового года она опять начала работать в магазине.
— Я за них рад.
— Прошу вас, не отказывайтесь. Вы почти всех знаете, со многими беседовали, при вас люди будут себя сдерживать и ничего плохого не произойдет.
— Вы чего-то боитесь?
— Боюсь. У меня такое предчувствие, как будто случится что-то плохое. Как надвигающийся грозовой фронт, который и мимо может пройти, и молнией запросто ударить. Поймите, мне больше не к кому обратиться.
— Мне надо обсудить ваше предложение с женой.
— Конечно, конечно. Посоветуйтесь, все обдумайте. Там прекрасные условия, трехразовое питание, своя лыжная база.
— А как с транспортом? Этот ваш санаторий'навер-няка где-нибудь в лесу, на чем туда добираться простым смертным?
— Я еду одна в машине и вас с семьей могу захватить. Подумайте до конца недели и обязательно позвоните. Мы заранее будем заказывать путевки.
— Спасибо, Ирина Сергеевна, мы подумаем. — Леонидов уже хотел повесить трубку, когда Серебрякова вдруг сменила тон:
— Алексей?
— Да?
— Я вас очень прошу. — В голосе явно слышалась мольба.
— Я позвоню.
Он повесил трубку. Последняя фраза заставила Леонидова поверить в серьезность ее опасений. Саша сидела под одеялом, поджав колени к подбородку, и смотрела на Алексея круглыми от удивления глазами.
— Слышала все?
— Да, а кто это?
— Вдова Серебрякова. Помнишь?
— Еще бы! А что ей надо?
— Приглашает в увлекательную турпоездку.
— За границу?!
— Нет, родная моя. Пока только в санаторий под Москвой, на недельку, до восьмого. Не хочешь встретить Рождество под настоящей елкой?
— Хочу! А что, совсем-совсем бесплатно?
— Нет, не совсем, но ты будешь с Сережкой под елочками бродить и в бассейне плавать, а я отрабатывать ваш и свой кусок колбасы.
— Как это?
— Поддерживать правопорядок в качестве неофициального представителя законной власти. Следить, чтобы сотрудники в глотки друг другу не вцепились.
— Ну не будут же они драться?
— Что ты! Очень интеллигентные люди, выросшие на жирной почве рыночной экономики и щедро удобренные дерьмом жесткой конкуренции.
— В конце концов, мы же можем ни с кем не общаться, сидеть в своей комнате, гулять, отдыхать. Поедем, Лешечка.
— Ладно, уговорила. Чего только не сделаешь ради единственной и неповторимой. Завтра позвоню Серебряковой.
Он чмокнул Сашу в нос, а сам пошел на кухню. Тихонько налил себе рюмку водки, залпом выпил, передернувшись от гадкого ее вкуса, и уставился в темное окно. Сидел, вспоминал события уже прошлогоднего сентября. Еще тогда у него осталось ощущение чего-то незаконченного, вроде огромного смердящего гнойника, который он только вскрыл, но не удалил. И эта рана так и осталась гнить дальше, захватывая все новые и новые живые еще ткани и уничтожая почти не сопротивляющийся уже организм.
Он знал, что когда-нибудь придется к этому вернуться.
На следующий день Алексей позвонил Серебряковой.
— Ирина Сергеевна? Леонидов говорит. Я принимаю ваше предложение. Когда заезд?
— Спасибо вам. Вечером первого января я вас захвачу. Часам к пяти будьте готовы. Адрес скажите, пожалуйста, куда подъехать?
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1 ЗАЕЗД И НАЧАЛО ПЕРВОГО ДНЯ
Пунктуальность Ирина Серебрякова наверняка переняла у покойного мужа: ровно в семнадцать ноль-ноль она позвонила в дверь квартиры. Ее темно-зеленый «пассат» был загружен доверху, багажник заполняли коробки с едой и выпивкой, даже в салоне для людей осталось уже совсем мало места. Леонидов сел впереди, Саша и Сережка загрузились на заднее сиденье вместе с многочисленными сумками. Из-под огромного пакета едва виднелась кудрявая Сережкина голова, Саша одной свободной рукой придерживала и его, и какую-то картонную коробку.
Пока они ехали, Алексей едва сдерживался, чтобы не начать расспрашивать о ситуации на фирме, но Ирина Сергеевна поддерживала светскую беседу, работы не касалась. Они с Александрой пытались найти общие интересы: не молчать же тупо всю дорогу. Доехали часа за два, несмотря на стремительно сгущавшиеся сумерки. Санаторий находился вдали от основных шоссейных магистралей, где-то совсем в лесу, последние пару километров дорога шла среди густого лесного массива, только что по ней проехал трактор, прокладывая в глубоком снегу широченный ров. Уже основательно стемнело, когда вдали уютно засветились огоньки деревенских домов. Луна, как огромная люстра, висела над дорогой, ее желтый абажур казался нарисованным на черном бархате неба, дожди кончились неделю назад, и наступила настоящая зима. Наконец, проехав небольшой поселок, они увидели ряд небольших, но солидных строений и минут через двадцать подъехали к проходной, возле которой уже стояло несколько машин.
