Что же касается самой дачи… Как и у Леонидовых, дом был не новый. Всё просто, без затей, по образцу времен строительства развитого социализма. Когда и раздавали заводским эти участки. Но не так давно дом подрубили, подвели под него кирпичный фундамент, заново покрасили, пристроили еще одну террасу, отделали под жилую комнату второй этаж. Словом, на лицо был капитальный ремонт. И закончили его только-только. Пахло масляной краской, влажными опилками. Дом был выкрашен в приятный голубой цвет, в такой же — забор. Имелся на участке и гараж, но ворота его были закрыты. Зато входная дверь распахнута. К ней от ворот вела асфальтированная дорожка.
Леонидов, стараясь не выдавать себя, осмотрел и калитку, и забор, и дорожку. И подумал: «Скверно! Нет, чтобы песочком присыпать! Асфальт положил! Писатель! Да еще и дождичек брызнул. А убили вчера вечером».
— В дом проходите, — сказал Михин. Алексей поднялся на крыльцо.
— Надеюсь, нервы у вас крепкие? — в спину ему спросил капитан.
«Если бы ты знал подробности про мои нервы…» — тайно вздохнул Алексей. Все-таки смерть от яда выглядит куда приятнее размозженной пулей крупного калибра головы.
Опергруппа уже заканчивала работу. На кухне, в самом углу, рыдала женщина лет пятидесяти. Почему так затянули с приглашением второго понятого? Впрочем, всякое бывает. Понятых приглашают только подписать протокол и те, дрожа от страха, не глядя, ставят свою закорючку в указанном месте. Может, просто не хотят, чтобы следы затоптали. Алексей задержался на пороге.
Писатель лежал тут же, в кухне, пальцы его рук были скрючены, словно пытались зацепиться за свежевыкрашенный пол. Густые светлые волосы наполовину закрывали лицо, одна нога была поджата, другая вытянута, голова неловко повернута на бок, лицом к углу, где висела небольшая иконка. Понять, настолько ли хорош бьш Клишин, как говорила Алексею жена, сложно. Смерть не красит, а поза, в которой лежал покойный, была довольно-таки нелепой. Алексей понял только, что он блондин, скорее худой, чем толстый, и скорее высокий, чем среднего роста.
За столом расположился мужчина средних лет, как понял Алексей, сотрудник прокуратуры. Он что-то быстро писал на листе бумаги. Судмедэксперт сидел в плетеном кресле и курил, поглядывая на труп. Видимо, свою работу он уже закончил: окурки аккуратно собраны, бокалы упакованы для отправки на экспертизу, труп дактилоскопирован. Налицо присутствие второго человека. Гостя.
— Проходите, — сказал следователь, увидев новоприбывшего. — Сейчас подпишите протокол.
— А что здесь, собственно, случилось? — спросил Алексей.
— Трудно так сразу сказать, да? — усмехнулся следователь.
— Я вижу только, что на полу лежит человек.
— А что он не дышит, видите?
— Да, похоже на то, — продолжал строить из себя дурачка Леонидов. — А что там?
Он кивнул на прикрытую дверь.
— Будто не знаете? — усмехнулся Михин.
— Я же сказал, что никогда здесь раньше не бьш. Как понятой желаю все осмотреть. Прежде чем подписать протокол.
— Ты смотри, какой грамотный! — с удивлением протянул следователь. — Ладно. Игорь, покажи ему комнату.
— А яд был в вине? — трагическим шепотом спросил Алексей, прежде чем пройти во внутренние помещения.
— Что-о? Игорь? — с укоризной посмотрел на Михина следователь.
— Я ему ничего не говорил! Честное слово! «Мальчишка», — ласково подумал Алексей.
И важно сказал:
— Люблю читать детективы. Там яд обязательно в вине. Ин вино веритас.
— Случайно, расследованием заниматься не любите? — подозрительно посмотрел на него следователь. — Как мисс Марпл?
— Разве я похож на женщину? — оскорбился Леонидов.
— Ну, любопытство у вас женское.
— Я, между прочим, сосед! У меня жена здесь. Целую неделю одна. А вдруг маньяк?
— Эк вы, обыватели, чуть что, сразу в панику, — поморщился следователь. — Послушать вас так кругом одни маньяки! Видите, они сидели за столом, выпивали. Это был хороший знакомый Павла Клишина. А скорее, знакомая.
— Почему вы так думаете?
— Потому что в одной из рюмок был мятный ликер. Не мужик же его пил!
— А сколько всего было рюмок? — подозрительно спросил Алексей.
— Всего три. Вернее, одна рюмка и два бокала.
«Ну вот я тебя и раскрутил», — усмехнулся про себя Леонидов и сказал со вздохом:
— Теперь я спокоен. Значит, ин вино веритас. То есть истина в вине. Чтоб поэт умер, отравившись такой гнусностью, как водка? Это было бы неуважением к нему как к личности. Убийца был снисходителен к маленьким слабостям Павла Клишина. И вообще, это был человек благородный. Он…
— Вообще-то, в одном из бокалов была водка. А вовсе не вино, — хмыкнул следователь. — Но яд, действительно, был в вине.
— На троих, значит, соображали. Гляди-ка! — покачал головой Алексей. — Один смаковал, другой хотел напиться, третий рисовался. И по нечаянности или злому умыслу хлебнул вместе с божественным нектаром яд. Вино-то, небось, не из дешевых?
— «Бордо». Производства Франции. Красное сухое, — кисло сказал следователь, словно бы отхлебнул этого самого «Бордо».
Алексей кинул орлиный взор на буфет. Старье! Фанера на стенках пошла пузырями. За мутным стеклом — графин. И в ряд — дешевого стекла рюмочки. С аляповатыми цветочками. Он кивнул, на буфет:
— А эти, почему не берете на экспертизу?
— Они же чистые!
— Вот именно. Чистые.
— Послушайте. Идите вы… в комнату, — не Удержался следователь.
— Бегу, бегу! Темные мы, неграмотные. Коммерческие директора, одним словом.
Он шмыгнул в дверь. Михин следом. Приклеился, не оторвать! Как банный лист к спине. Алексей даже чувствовал на затылке его горячее Дыхание. Что ж, как он и предполагал, в передней был рабочий кабинет Павла Клишина.
У стены — диван для отдыха, у окна — стол, на столе — компьютер. Леонидов подошел и ткнул пальцем в кнопку «Пуск» на системном блоке.
— Э-э-э… — сказал Михин.
— Смотрели уже, Игорь Павлович? Писательские файлы?
— Вообще-то я в компьютерах не очень… — побагровел капитан. — Думаете, там может быть что-нибудь интересное?
— Спрашиваете! Разгадка тайны!
— Тогда давай. Только при мне.
Алексей опустился на стул, Михин навис за сйиной. Пока они не опомнились, как делать нечего, все срубить к чертям. Пока не опомнились… На зеленом поле появились знакомые значки. Папки. Ярлыки.
— Рабочее место писателя, — вслух сказал он. — Человек уже не сидит с гусиным пером и чернильницей, пачкая пальчики и царапая лист бумаги. И даже образ творца над печатной машинкой слегка устарел. Прогресс стремительно меняет облик древнейших профессий. Но в подробности вдаваться не будем, всякие там Интернета оставим в покое. Тем более, что модема среди подключенных устройств я не наблюдаю. Так… «Рабочий стол», очень хорошо. Где, по-вашему, хранит писатель свои шедевры, а? Конечно, в папочке «Мои документы». И что там у нас? Творчество. Вот оно. Смотрите, господин капитан Михин, очень интересный файл под названием «Смерть на даче». Откроем. Пятнадцать страниц, не густо. Это говорит о том, что Павел Клишин как раз над этой вещью и работал последнее вре-мя. Открываем. «Файл». Там у нас пунктик под названием «Сводка», а в нем же кнопочка с надписью «Статистика». Вот так:
