— Благодарю. — Чай? Кофе?
— Спасибо, не хочу. То есть не хочу вас утруждать. У вас и без меня забот хватает. Я ненадолго. Значит, Михин здесь был? — спросил он, присаживаясь в старое скрипучее кресло. — Когда? Сегодня?
— Да. Днем. И отнял у меня два часа. Должно быть, человек не понимает, что студентам надо готовиться к экзаменам. Он думает, что у них есть время убивать своих родственников. Да, Алла меня подвезла до вокзала, огромное ей спасибо. Если бы она еще знала, что будет двухчасовое окно в расписании электричек, я подумала бы, что тетя изменилась к лучшему. Я сдала сумки в камеру хранения и пошла прогуляться в Московский универмаг. Да, Алла попросила стакан «Пепси», была страшная жара, как, впрочем, и сегодня. Мы зашли в пиццерию. Поскольку я при ней прислуга, то принесла ей «Пепси» от стойки бара. Михин подозревает, что по дороге я и бросила снотворное.
— И где же вы его взяли?
— У дяди. Он плохо спит. Да и Алла пила таблетки. Чего-чего, а этого добра в нашем доме хватает! Только я засыпаю мгновенно и сплю крепко, безо всяких сновидений. Должно быть, от усталости, — усмехнулась девушка.
— А почему вы не остались с тетей в пиццерии? Почему пошли на вокзал?
— Я же не знала еще, что будет окно, — терпеливо пояснила Надя. — Сначала я пошла на вокзал, потом еще какое-то время выясняла, когда пойдет первая электричка. Толкалась у касс, у справочного бюро. И только потом сдала сумки в камеру хранения. И пошла прогуляться. А куда можно пойти на Площади трех вокзалов, если у тебя нет денег? В Московский универмаг. Поглазеть.
— Я думал, вы музеи предпочитаете.
— Это зависит от ситуации. И вот когда я шла к универмагу, я увидела, что возле пиццерии все еще стоит белый «форд» моей тети.
— Мало ли таких машин в Москве? Вы уверены, что именно ее?
— Послушайте, вы свою машину из сотни таких же «Жигулей» узнаете?
— Не пробовал, не знаю.
— Своя — она такая одна, поэтому других вы просто не заметите. Это был Аллин «форд», я нечасто на нем ездила, зато иногда его мыла. И номер мне был знаком.
— Она заставляла вас мыть свою машину?!
— Вас это удивляет?
— Нет, — покачал головой Алексей.
— Может, она сама напилась таблеток? — предположила Надя.
— Скорее, встречалась с кем-то. Зачем ей одной столько времени сидеть в пиццерии? Насколько я знаю, она собиралась на работу. И что вы сделали?
— Прошла мимо. Знаете, когда я узнала, что Алла — любовница Паши, я просто стала бояться неожиданно возвращаться домой. Без предупреждения.
— Почему?
— Потому что так можно разочароваться во всех знакомых. Придет в гости порядочный человек, неглупый, интересный, хорошо одет, пьет с тобой чай, говорит с дядей о литературе и ругает коррупцию во власти. Все хорошо и все правильно. Ну каково заставать его потом в постели с женой человека, в доме которого пил этот самый чай? Я не стала смотреть, с кем Алла сидит в ресторане, одна или нет. Понимаете меня?
— Почти. Только теперь вам трудно доказать, что не вы убили тетю.
— А может, я? — горько улыбнулась вдруг Надя.
— Это как?
— Павел мне как-то говорил: если ты каждый день что-то просишь у Бога и просьба твоя справедлива, то обязательно должна исполниться. Только не надо ни на миг о ней забывать, все время помнить и просить, помнить и просить.
Это не его мысль, вычитал где-то, но он сам так сделал, а потом раскаивался и говорил, что не то просил.
— Что же с ним случилось?
— Какая разница? Это личное. Не надо трогать мертвецов, — вздохнула Надя. — Я сейчас о себе. Я так умоляла Господа сделать что-нибудь с ненавистной мне теткой, потому что она извела и меня, и дядю! Каждый день умоляла, ложилась спать и вспоминала, какая она подлая, какая лживая, мерзкая, злая. Разве могла после этого Алла долго прожить?
— Надя, я думаю, что убил Аллу тот же человек, что и Клишина, и не из-за вас с дядей убил, по другим мотивам.
— За что убивать Павла? — пожала плечами Надя. — Он был, конечно, неприятный человек, резкий, грубый, но не всегда же? Вы даже не подозреваете, что это был за обаятельный мужчина. Когда в настроении, просто фейерверк! Все вокруг смеялись, невозможно было его не любить! За пару таких часов ему прощали все, честное слово! Если бы не приступы меланхолии, во время которых он и писал в основном, не его неумение прощать дуракам то, что они дураки… Таких, как Павел, больше нет, — упрямо сказала Надя. — Вы меня ни за что не переубедите. У меня тоска по нему.
— Он был вашим любовником? — решился вдруг Алексей.
— Вы поверили? Прочитали и — поверили?
— Честно сказать, нет.
— Я не скажу вам правду. Скажу только, что не держу на него зла. Воспоминания, связанные с ним, всегда будут мне дороги. А что касается Аллы, то я ее не убивала.
— Как же тогда ваши слова о том, что за ночь вы сумеете повзрослеть?
— Ах, это… — Надя даже улыбнулась. — Ну, это тоже личное. Просто есть один человек… Да это и неважно. Я его визитку искала тогда в машине, решила позвонить и сказать… Теперь уже не важно, что сказать, и так все кончено.
— Вы хотели из дома уйти?
— Максим уже давно меня об этом просил. Предлагал свою помощь, — нехотя сказала Надя.
— Кто это? Ваш знакомый?
— И мой, и Аллин. Какая разница.
— Он вас любит?
— Нет, это мог быть только договор. Между ним и мною.
— Какой договор, Надя?
— Да не все ли теперь равно? Я сегодня уже извинилась, все ему сказала. Мы пока оставили все, как было. У меня теперь есть и дом, и любимая работа, и книги, а главное, покой. Я теперь все буду делать только для себя, ну и для дяди, разумеется. Смерть Аллы все изменила.
— А в тот вечер, когда убили Павла, дядя был с вами?
— А почему вы спрашиваете, Алексей Алексеевич? Если его не было на даче, то что?
— Куда он уезжал?
— Не знаю. Вернулся глубокой ночью, расстроенный, ничего не стал объяснять, просто лег спать и все. Ему, кажется, позвонил кто-то. Часов в восемь вечера. Или чуть позже.
— А с ним можно сейчас поговорить?
— Пойду загляну в кабинет. Этот ваш Михин уже пытался с ним поговорить, но, кажется, безуспешно.
— Читать вам ничего не давал? Или ему?
— Что читать? Я вас не понимаю?
— Да так, — замялся Алексей.
«Давать или не давать ей продолжение «Смерти»? Откровенность за откровенность. Она же отдала мне те листки, где Клишин писал про их отношения. Подложила в машину продолжение романа явно не она. Давать?» — мучился вопросом Алексей, пока Надя выясняла, может ли дядя принять гостя.
