Вера продала дом наших предков, очень выгодно продала, она это умеет, и у фирмы «Вера» появился еще одни торговый павильон. Я не возражал. Уступил ей сразу, подписал бумаги. Потому что просто не хотел ее видеть. Конечно же, она вовремя не вызвала помощь не из меркантильных побуждений, а просто потому, что на шоссе не было машин. К ней теперь все равно вернулось это зло: ее фирма обанкротилась. И я ни за что не скажу Максу, чтобы он отсрочил платежи, хотя и имею на него некоторое влияние. Да что там! Огромное! Даже слишком, чтобы он мог в чем-то мне отказать.
А что касается Софьи, она просто не знает, чего хочет. Этот избалованный ребенок ни в чем не знал отказа. Она уверена в собственной неотразимости, и, кстати, напрасно. Благодаря мне, она научилась навязываться. С некоторых пор Соня мне неинтересна, и я ее откровенно избегаю. Но она умеет доставать человека, и проявляет при этом сумасшедшую энергию. Мне жаль мужчину, на которого она положит глаз. Знаю, что Вера много пьет. Алкоголь поддерживает в ней иллюзию, что жизнь удалась, что все мужчины сволочи, и надо самой вбивать в стену гвозди, все до одного. Надо было познакомить их с Аллой, они похожи, только Алла более рационально использует мужчин. По крайней мере, она с ними спит. О любовниках Веры я не слышал.
Конечно, Вера на многое способна, она, как та лягушка в банке с молоком, будет работать лапками до тех пор, пока не собьет кусок масла и не вылезет вон. И самое главное, что из-за этого жирного куска она потопит всех, кто будет плавать в той же банке.
Впрочем, все это теперь от меня далеко. Я занят сейчас развязкой собственной драмы, и отпущенное мне время заканчивается. Поэтому…»
— Поэтому? Что поэтому? — заволновался Михин, тоже прочитав записи Клишина. — Больше у девушки ничего нет?
Алексей пожал плечами:
— Видимо, это все.
— Нет, каково, а? — возмутился вдруг Игорь, — и ты еще хочешь сказать, что Вера тут ни при чем?! Да она собственную сестру угробила! Пойдем отсюда, из этого гадюшника!
— Не доказано, — сказал Алексей, догнав его у калитки.
— А ты сам у нее спроси. Ничего, следователь ее дожмет!
— Сделай мне ксерокопию этих листков.
— Зачем?
— Собираю произведение в целом, — вздохнул Алексей.
— Понравилось, что ли?
— Ничего. Кстати, про Макса кусочек прочитал?
— Ну и что?
— А ты не думаешь, что это тот самый Демин?
— Уговорил. Личность надо устанавливать. — Они уже были у дома Леонидовых. — Тебе позвонить?
— Не зайдешь?
— У меня дела.
— У меня тоже. Завтра с утра в Москву ехать. Ну, давай.
Они распрощались. На крыльцо вышла Саша.
— Что это вы там так раскричались?
— А ты спала?
— Уснешь тут! Слушай, эта твоя Соня — истеричка. Ты ее опять завтра повезешь?
— Не знаю. Я рано поеду.
— Пойди отдохни, — улыбнулась Саша. — И я рядом с тобой полежу.
Уже лежа на террасе Леонидов неожиданно рассмеялся.
— Ты что? — поднялась на локте жена.
— Никогда не думал, что окажусь таким бестолковым свидетелем! В тот вечер, когда убили Клишина, здесь настоящее столпотворение было: Солдатов на своей машине приезжал, потом появился Аллин «форд», Гончаров на старых «Жигулях», и бог знает, кто еще! А я спал, как сурок, и ни черта не слышал! Свидетель!
— Ну, во-первых, здесь, как пятничный вечер, появляется много машин. Люди едут на дачу. Я уже давно перестала смотреть, кто приезжает и зачем. Почти всю ночь шум моторов, фары светят, дверцами хлопают. А ночью молодежь начинает ночные купания устраивать, костры жечь, музыку слушать. Во-вторых, Клишинская дача — последняя в нашем ряду, у леса стоит. С той стороны проселочная дорога, поэтому не обязательно через деревню проезжать, можно заехать в те ворота, в которые сам Павел и заезжал. В-третьих, ты в тот день очень устал. Ну откуда мы знали, что на соседней даче случится убийство?
— И чего мы с тобой именно в тот вечер гулять не пошли?
— Ну, знать бы, где упасть…
— Понятно. Дачи, дачи! Человека убьют — никто и не услышит. Не страшно тебе?
— А у меня баллончик с дихлофосом на окне, если кто полезет, я брызну.
— Ох уж мне эти народные средства! Давно надо было газовый пистолет привезти. Ты сама подумай — рядом убийца разгуливал, а мы дрыхли!
— У тебя тоже много врагов? Признавайся! Выдавай свои тайны! Что ты натворил, пока меня дома нет?
Он вдруг вспомнил Соню и закрыл глаза:
— Сплю.
— Устал? Ладно. Отдыхай, Леша, а мне не спится. Пойду возьму книгу…
3
Алексей не помнил, как задремал, а проснулся, услышав женские голоса. Разговаривали на улице. Он насторожился.
— Я бы на вашем месте за мужем следила, а то он на всех женщин вешается. Пока вы тут с животом на даче сидите, Лешенька развлекается, как хочет, и не только со мной!
Леонидов кубарем скатился с кровати, на цыпочках подошел к окну. Отодвинул занавеску и увидел, как со своей стороны навалилась на забор Соня и нарочно говорит громко, чтобы слышно было не только Саше, которая тоже стояла у забора, но с противоположной стороны. Он замер от ужаса: что сейчас будет! Но Александра, вопреки ожиданиям, сказала очень спокойно:
— Не надо считать меня глупее себя. Девушка, я старше вас на десять лет и кое-что в жизни повидала. Вы сейчас по-детски мстите моему мужу за то, что он знает правду и о вас, и о вашей матери, про ваши аферы с завещанием и то, что вы здесь незаконно находитесь. Не надо, это не пройдет.
— Да он спал со мной, слышите, спал!
— Не выдавайте желаемое за действительное. Вы себе льстите. Вы давно около моего дома крутитесь, и около моего мужа, но у нас в семье все в порядке. Не поссорите нас, не получится.
— Да сами у него спросите! Кобель ваш Леша, как и все! Да хотите, я в деталях вам все расскажу?
— Да? А видеокамеры у вас с собой случайно не оказалось? — с откровенной иронией спросила Александра.
— Представьте себе, нет! Бедновато живет ваш коммерческий директор! Нет у вас видеокамеры! Да я докажу сейчас, что дома у вас была! Опишу ваш убогий интерьер!
— Это ничего не значит. Мой муж — вежливый человек, если бы к нему пришли гости, он не стал бы держать их на пороге.
— Дура! — не выдержала Соня.
— Я уже слышала, как вы, девушка, можете устраивать скандалы.
— Кретинка! Бывают же такие дуры!
Тут Леонидов не выдержал. Выскочил из дома и понесся туда, где разгорался скандал. Как только Соня его заметила, с откровенным возмущением спросил:
