— Да.
— Тогда поехали.
Вопросов он больше не задавал. Потому что слишком устал. Они ехали к ней на квартиру. Нечаева жила одна. Не считая домашнего животного, коих Монти терпеть ненавидел. Огромный белый кот, увидев гостя, выгнул спину и зашипел. Монти подумал, что не зря испытывает неприязнь особенно к котам. Коты ревнивы.
— Кис-кис-кис, — сказал он. И когда кот уже готов был к примирению, рявкнул: — Брысь отсюда!
«Ну, все. Враги», — подумал, когда обиженное животное скрылось на кухне.
В квартире было две комнаты. Не так много. Он без труда определил, за какой из дверей находится спальня, и безошибочно прошел туда. Увидев огромную кровать, не удержался и зевнул. Нечаева стояла за спиной, он чувствовал ее дыхание.
— Располагайся, — глухо сказала она. — Я сейчас.
Он снял рубашку, джинсы и рухнул на кровать. Вчерашняя поездка, подъем, раньше, чем обычно, пять часов работы в студии и сытный обед. А точнее, ужин. Глаза слипались. Когда через десять минут Нечаева вернулась из душа, одетая в полупрозрачный пеньюар, Монти уже сладко спал. Какое-то время она стояла в дверях и прислушивалась к его дыханию. Потом подошла и присела рядом, на кровать. Долго на него смотрела. Думала при этом, что у него очень красивое лицо, и неожиданно для себя почувствовала нежность. Сердце вдруг болезненно сжалось, чего с ней раньше никогда не случалось. Бедный мальчик! Во сне у него совсем другое выражение лица. И глаза… Его замечательные глаза закрыты. А ведь их взгляд мало кто может выдержать. Она и не пыталась. Наина Львовна протянула руку и ласково провела по светлым вьющимся волосам. Монти сонно забормотал что-то и перевернулся на бок. Она вздохнула и поднялась. Накрыла его обнаженное тело одеялом и вышла из спальни. А дверь за собой плотно прикрыла.
Он спал два с половиной часа. За это время Наина Львовна выкурила с десяток сигарет и выпила три чашки кофе. Непонятно почему, она нервничала. Когда Монти появился на кухне, она уже была одета в деловой костюм, лицо подкрашено, волосы тщательно уложены. Монти присел на диван, вид у него был виноватый.
— Извини.
— Это я должна извиниться. Замучила тебя.
Он не стал развивать тему, посмотрел на часы и сказал:
— Мне надо на работу.
— Я готова.
— Ты что, поедешь со мной? — удивился Монти.
— Во всяком случае, я тебя отвезу. Ты ведь без машины.
— Тебе не обязательно это делать. Поймаю такси.
— Я тебя отвезу, — повторила Нечаева. — Кофе?
— Да, спасибо.
Монти чувствовал себя неловко. Он обманул ожидания женщины. Такого с ним еще не случалось. Он молча пил кофе, Нечаева тоже не проронила ни звука. Монти подумал, что она сердится. Потом Наина Львовна загрузила грязные чашки в посудомоечную машину и кивнула: пошли.
Минут десять они ехали молча. Первым не выдержал Монти. Покосился на Нечаеву и осторожно спросил:
— Сердишься?
Она покачала головой:
— Нет.
— Тогда почему молчишь?
— Думаю. Не принимай это на свой счет.
— Странно. И что мы будем делать дальше?
— Что-нибудь придумаем.
— Какие у тебя планы на вечер?
— Я занята, — коротко ответила Нечаева.
— Жаль. Меня к тебе уже тянет.
— Она права.
— Кто?
— Елена. Фотограф. Из тебя будет толк. Я берусь устроить твою судьбу. Не вечно же тебе быть стриптизером?
— Век моделей еще короче, — возразил он.
— Зато суммы контрактов приличные. Отработаешь два-три сезона, и на твоем банковском счету появится солидная сумма. Я могу устроить тебе такой контракт.
— А почему ты решила вдруг обо мне заботиться?
— Ты странный парень. Несмотря на то, чем ты занимаешься, такой… неиспорченный. Да. Неиспорченный.
Монти расхохотался:
— Ты меня плохо знаешь.
— Во всяком случае, мои намерения насчет тебя изменились.
— А почему я об этом еще не знаю? — с иронией спросил он.
— Видишь ли, это могут быть только серьезные отношения.
«Ну, началось! — подумал Монти. — Лучше бы я с ней переспал!». Они подъезжали к клубу. Когда машина остановилась, он открыл дверцу и спросил:
— Зайдешь?
— Не сегодня.
— Ну, как знаешь.
— Постой. — Нечаева слегка придержала его за руку. — Ты что, обиделся.
— Это тот самый тип, с голубого экрана? К которому ты сейчас собралась?
— С какого экрана? Почему с экрана? — насторожилась Нечаева.
— Я видел его в политическом шоу. Типичный демагог, — грубо, сказал Монти. — По-моему, он все время врет.
— Значит, ты его узнал?
— Трудно было не узнать.
— Не все стриптизеры смотрят политические шоу.
— Я же неиспорченный.
Он вылез из машины и захлопнул за собой дверцу. Нечаева долго смотрела ему вслед. Монти спиной чувствовал этот взгляд. Он злился.
27 АВГУСТА, ЗА ПОЛНОЧЬ
Алексей Леонидов не удержался и зевнул. Потом выразительно посмотрел на часы, на Монти и сказал:
— Я слушаю тебя вот уже двадцать минут, а до сути мы все никак не дойдем. Мальчик ищет маму — это, конечно, интересно. Для телешоу «Жди меня». Не пробовал туда обратиться? Твоя история произвела бы фурор. Учитывая, что ты стрипризер и вообще…
Алексей замялся. Если бы перед ним сидела женщина, он бы сказал «и вообще красавица». А как сказать парню? О том, что его смазливая физиономия привлечет к экрану добрую половину женского населения страны? Кто послабее, пустит слезу, другие просто облизнутся. Монти догадался, о чем он думает, опустил глаза и с томным вздохом сказал:
— Природная скромность не позволяет мне злоупотреблять своим дарованием. Я, пожалуй, не пойду в телешоу. Я думал, что вам это интересно.
— Мне, в смысле милиции?
— Именно.
— Предлагаешь завести уголовное дело на женщину, подкинувшую тебя в роддом?
— Нет, что вы!
— Тогда к сути, — жестко сказал Алексей. — Как ты познакомился с потерпевшим?
— В смысле, с Лопухиным?
— Да. И почему он на тебя сегодня кричал? То есть вчера?
— Я же пытаюсь объяснить.
— Ты рассказал мне о поездке в деревню, где родился, о романе с Нечаевой, о какой-то Наде. Это можно было опустить.
— Никак нельзя! — запротестовал Монти. — Я рассказываю только о том, что имеет отношение к делу. Надя и Лопухин — это звенья одной цепи. Без Нади не было бы Лопухина, то есть наоборот, и не было бы роковой ошибки.
