Что касается Люси, то она продолжала работать в библиотеке. Даже когда появились в доме большие деньги, Рябов никак не мог уговорить ее стать простой домохозяйкой.
— Мне до работы два шага, — отнекивалась Люся. — Ну что я буду делать дома одна? Ты на работе, Ася в школе. Все при деле, и я тоже хочу быть при деле. Девочка ответственная, контролировать ее не надо. Уроки делает сама, и никто из учителей не жаловался. Наоборот, все ее хвалят. И по хозяйству помогает. Нет уж. Поработаю.
Когда в библиотеку заходили читатели, они видели полную женщину, с добродушным лицом, усыпанным веснушками. Женщина вязала носок, или шарф, или же плела крючком ажурную кофточку. И никому в голову не приходило, что у ее мужа собственная фирма, завод по производству мясных консервов и миллионы на банковских счетах. Пятисотый «Мерседес» приезжал за Петром Рябовым по утрам, когда все еще спали, Люся вставала затемно, готовила завтрак и непременно махала в окошко рукой, когда машина мужа отъезжала. Потом провожала Асю. Стояла у окна, улыбалась, махала рукой. Когда та скрывалась из виду, начинала собираться сама. Библиотека открывалась в девять. Такая жизнь Люсе нравилась. Она была счастлива и ничего другого не хотела.
Когда муж надел на ее палец первое кольцо с бриллиантом, Люся запротестовала:
— Петя, да что ты! Зачем мне? Не хочу! Ну, куда я с ним?
— Будешь носить. Я сказал. Хочу, чтобы моя жена была с ног до головы обвешана бриллиантами. Ты этого достойна больше, чем все эти… -Он презрительно усмехнулся, — пустышки. В общем, я тебе подарил. И буду дарить.
Казалось, он задался целью: купить жене украшений столько, сколько стоит квартира, которой она готова была ради него пожертвовать. Люся поняла, что возражать бесполезно. Нравится Пете, когда на ней надеты дорогие украшения -пожалуйста! Кольцо обосновалось на среднем пальце левой руки. Все почему-то думали, что это бижутерия. И даже жалели женщину, у которой такой дурной вкус. Люся одевалась скромно, косметику почти не употребляла, и подобные украшения к ее наряду и внешности не подходили. Увидев кольцо, Ада, которая хорошо разбиралась в драгоценностях, удивленно подняла брови:
— Откуда? Дай, примерю!
В ее взгляде была откровенная жадность.
— Подумать только! — покачала головой Ада. -Простой мужик, а какие деньжищи гребет! Не прогадала ты, подруга!
Люся на это ничего не сказала. Ная к подарку отнеслась более сдержанно. Улыбнулась и сказала:
— Поздравляю. Похоже, я в нем ошибалась. В Петре Николаевиче. Что ж. Время покажет, что из всего этого выйдет.
А Петр Рябов построил еще один завод. Конкуренты недоумевали. Не раз пытались найти его слабое место, но Рябов не пил, был человеком не азартным, к красивым женщинам относился равнодушно. Заподозрить его в безумной любви к рыхлой, веснушчатой жене было бы слишком смело. В моде были длинноногие фотомодели, вот если бы рядом с Рябовым была такая женщина, его бы поняли. А так он оставался загадкой. Люсю никто не воспринимал всерьез. Она вела себя скромно, мужу доверяла и не стремилась сопровождать его повсюду. Она знала: Петр Рябов слово держать умеет. А чувства свои не след выставлять напоказ. Пусть думают, что хотят. Что жена у Рябова — тетеха. Но единственным человеком, к чьему мнению он прислушивался, была она. Только Люся могла повлиять на решение Петра Рябова. Но пользовалась этим крайне редко.
Например, в случае с Лопухиным. Тесть Ады, тот самый генерал, вышел в отставку. Уехал за город, поселился в двухэтажном особняке и стал выращивать клубнику. Ада с мужем и сыном переехала в его московскую квартиру. С работой у мужа не ладилось. Сказать по правде, работать Вячеслав Лопухин не любил. И карьера у него не складывалась. Поначалу за него хлопотал отец, у которого были большие связи. Но в стране начались перемены, в высших эшелонах власти случился скандал, и Лопухин-старший, что называется, попал под танк. Хорошо еще, что не загремел под суд. Многие от него отвернулись, и Слава Лопухин вдруг почувствовал, что почва уходит из-под ног. Уже никто не собирался прикрывать его прогулы и выполнять за него работу. Надо было срочно найти хлебное местечко.
Вячеслав Лопухин был полной противоположностью Петра Рябова. Он не умел брать на себя ответственность, держать слово, принимать решения, и по натуре это был типичный человек-пиявка. Лопухину требовалось непременно к кому-нибудь присосаться. И на чужом хребте — в рай. Сам по себе он был ничто. Но в паре с личностью становился спесив, чванлив, умел пустить пыль в глаза, словно бы, напившись «героической» крови, способен был на поступок. Он умел красиво говорить, показать себя человеком значительным, вызвать доверие. Но близкие люди знали, что Лопухин — это ни с чем пирог.
Когда муж оказался без работы, Ада поначалу значение этому не придала. Есть его отец, есть ее родители. Но папа-генерал, у которого денежки водились, вдруг… женился! На домработнице, которая помогала вдовцу по хозяйству! Женщине было лет сорок, генералу в отставке шестьдесят. Она была разведена, имела незамужнюю двадцатилетнюю дочь, и обе оказались не прочь наложить лапу на имущество генерала. Включая загородный особняк, московскую квартиру, машину «Волга» и банковский счет. Бороться Ада не умела, ее этому не учили, а Лопухин, чуть что, по-женски впадал в истерику. Мачеха же действовала хладнокровно. Ада, сколько ни билась, не могла заставить тестя прописать ее и внука в московской квартире. Зато «молодую» жену и падчерицу отставной генерал прописал там охотно. Ада чувствовала, как имущество уплывает из рук. Денежный ручеек от мужа и его чиновного отца иссяк, и она кинулась к своим родителям.
Деньги ей, конечно, давали. Отец по-прежнему работал, защитил докторскую диссертацию, много оперировал, пользовался уважением коллег и безграничным доверием пациентов. А мама стала сдавать. Ноги и руки чудовищно отекали, пальцы рук почти не разгибались, она с огромным трудом выполняла теперь работу по дому. И анализы были плохие. Диагноз коллег был: полиартрит. Глядя на нее, Ада раздражалась. Хочет повесить на нее хозяйство? Что ж, на два дома трудиться? А деньги? Отцу теперь приходится работать на две семьи! Могли бы позаботиться о единственной дочери и внуке! Доллары надо было копить! Доллары! Не рубли! Принцесса никак не могла поверить в то, что сказка кончилась.
В отчаянье она метнулась к Люсе. Та уже привыкла, что подруга приходит в слезах. Поила ее чаем, пыталась успокоить. И на этот раз сказала:
— Ну что ты, Ада! Ничего страшного не случилось. Все живы, здоровы, с мальчиком все в порядке. Это главное. А деньги — дело наживное.
— Тебе хорошо говорить! — и на глазах у Ады выступили злые слезы. — У тебя муж — миллионер!
— Но не всегда же так было, — тихо возразила Люся.
— Тебе-то повезло. А мне что делать? Славка целый день дома. Лежит, в потолок смотрит. Вместо того чтобы искать работу. Мы живем на деньги моего отца. Ума не приложу, что делать!
— Может, тебе пойти работать? — робко спросила Люся.
— Работать? — Ада метнула на нее злой взгляд. -Куда? В библиотеку? И сколько ты получаешь?
