— Но я хочу есть! — запротестовал Мамонов. -И я не умею готовить! Для того и нужна жена!
— Тогда нечего всем говорить, что ее зарезали! -надулась Эльза.
— Вава, прости меня.
— Нет уж, Тату! Прощением ты не отделаешься!
Сила Игнатьевич испугался. Какая кара его ждет? Готов на все, лишь бы вернуться к прежней мирной жизни. Как же он был счастлив! И суток не прошло. И не ценил этого. Теперь дом полон народу, лают собаки, кричат женщины. Вновь позвонили в дверь. Мамонов уже ничему не удивлялся. Пришли врачи. Его уложили в постель, осматривали, ощупывали, пугали. Приговор был единодушным: надо бросать пить!
Он лежал, мечтая только об одном. О тишине и покое. И чтобы все они замолчали. И ушли. У его кровати толпился народ. Двое врачей, жена, теща, золовка, которая везде совала свой нос. Как-ее-там, почувствовав слабину главного своего врага, воспользовалась моментом и проникла в спальню. Разлеглась у него в ногах, смотрела нагло: ну и что ты мне сделаешь? Дружок тоже пришел — поддержать. Сел на пол, по левую руку, а когда хозяин свесил ее с постели, лизнул.
— Фу! — тут же сказала Эльза.
— Собаку нельзя! Это негигиенично! — подхватила фрау Роза.
— Тогда и свою уберите, — бледными губами еле выговорил Мамонов.
— Она белая! — заявила теща. — Значит, чистая!
— А мы пойдем сегодня в зоопарк? — тут же вмешалась Анхен. — Ну пожалуйста!
— Больной должен лежать дома, — в один голос сказали врачи. — А вы будете за ним ухаживать.
— Я в порядке! — Сила Игнатьевич приподнялся. Мысль о том, что все три неотлучно будут находиться у его постели, привела в ужас.
— Мы установим дежурство, — строго сказала фрау Роза.
«Бежать!» — подумал Мамонов. И стал придумывать план спасения. Не так уж плохо он себя чувствовал. А если бы все они исчезли, и вовсе был бы здоров.
Наконец консилиум у его изголовья закончился. Какое-то время он был один, не считая собак. Женщины и врачи вышли в коридор. Эльза о чем-то долго и взволнованно расспрашивала эскулапов, ее мать и сестра были там же. А у Силы Игнатьевича появилась надежда на спасение. Сейчас он был готов на все. Когда жена вошла в спальню, слабым голосом попросил:
— Вава, посиди со мной.
— Но мама…
— Пусть сходят в магазин. Дай им денег.
— Тату! А ты ведь прав! Нас теперь так много! Я не рассчитывала на такое количество гостей, когда делала покупки!
Эльза была бережлива. Что касается продуктов, у нее все было рассчитано. Она сообразила, что теперь придется идти в магазин, чтобы пополнить запасы.
— Дай мне портмоне, — попросил Мамонов. -В кармане пиджака. Серый, в мелкую полоску, я был в нем вчера. Постой, я сам.
— Тебе нельзя вставать, Тату!
— Какая чушь!
Он бодро вскочил и подошел к шкафу, в который жена каждый раз аккуратно вешала на плечики брошенный им пиджак. Достал из портмоне несколько крупных купюр, протянул Эльзе.
— Пусть идут. И папа. Поможет сумки донести. Скажи им, где находится ближайший супермаркет. Только не отправь на другой конец Москвы. А впрочем… Хоть бы они заблудились!
— Тату!
— Я, Вава, пошутил.
Жена вышла в холл, и какое-то время там кричали женщины. Затем хлопнула входная дверь. Мамонов отошел к окну и минут пять с надеждой смотрел на улицу. Наконец он увидел, как из подъезда вышли все трое. Шествие возглавляла фрау Роза, последним плелся тесть. Сила Игнатьевич обернулся: в дверях спальни стояла жена.
— Ты бы лег, Тату!
— Какое там! Вава! Дорогая!
И тут Сила Игнатьевич совершил то, чего она уж никак не ожидала. Он упал перед женой на колени и молитвенно сложил руки.
— Убери их! Я тебя умоляю! Пусть убираются туда, откуда приехали! Я дам тебе все, что захочешь! Виллу, яхту, новую машину, бриллиантовое колье! Только убери их! Умоляю!
— Ты сам виноват! — холодно сказала жена. -Это ведь ты позвонил моей маме!
— Вава! У меня случилось помутнение рассудка!
— Скажи лучше, что ты перепил!
— Вава!
— Видишь, к чему приводит злоупотребление алкоголем?
— Да, Вава, — покорно сказал Сила Игнатьевич. -Теперь я понял: пить вредно.
— А теперь мама говорит, что засиделась.
— Как-как?
— Ей скучно в провинции. Там нет никаких развлечений. И если уж она приехала в Москву, то пробудет здесь как минимум месяц.
— Что-о?!! — взревел Сила Игнатьевич.
— Придется тебе, Тату, потерпеть.
Тут Мамонов обнял ее колени и принялся покрывать длинные стройные ноги поцелуями. Когда Сила Игнатьевич заговорил, в его голосе была подлинная страсть.
— Вава, я готов на все! Я сделаю все, что ты хочешь!
— На все? — с сомнением спросила Эльза.
— Да! Любовь моя! Самая прекрасная в мире женщина!
Она смотрела озадаченно. И пыталась что-то сообразить. Потом решительно сказала:
— Ты пойдешь со мной к Василисе!
— Куда?!
— К психотерапевту. И к Венере. Нам надо составить твой гороскоп. Я уже сделала это без тебя, но что толку! Венера говорит, что твое присутствие при этом обязательно.
— Это ведь увеличивает стоимость сеанса ровно вдвое, — пробормотал Мамонов.
— Что?
— Я сказал, что готов на все. Пусть будет Венера.
— И Василиса, — строго сказала жена.
— Хорошо. И Василиса.
— Ну наконец-то!
Мамонов отпустил ее ноги, Эльза отошла и присела на кровать. Сказала:
— Сделать это будет очень трудно. Мама настроена решительно. Да ты и сам все видел.
— Вава, зайка моя, постарайся! — взмолился Сила Игнатьевич.
— Несколько дней придется подождать. Мне надо взять билеты.
— Любые деньги! — вскричал Мамонов.
— Не поедут же они поездом?
— О нет! Это слишком медленно! Я предпочел бы, чтобы они улетели!
— И ты будешь лечиться?
— Да!
— Бросишь пить?
— Да, да, да!
— И мы поедем в круиз?
— Все что угодно!
«Я выкручусь. Лишь бы они уехали. А там…»
— Наконец-то ты образумился, Тату! Права была Василиса! Какая же она все-таки умная! Не пропали мои усилия! Ах, как я счастлива! И хорошо, что ты позвонил маме.
— Вава, зайка моя, ты меня спасешь?
— Я попробую.
