«Должно быть, будет синяк».
А поздно ночью ее разбудил звонок.
— Да? — сонно просила Люба.
— Любаша, ты не спишь?
— Люсенька, ты? А почему так поздно и шепотом?
— Чтобы Сережа не проснулся. Любаша, я боюсь…
— Чего?
— На лестничной клетке сидит этот жуткий тип.
— Какой тип?
— Со шрамом. А глаза у него…
— Люся, ты в порядке?
— Я сегодня поздно с работы возвращалась, готовили передачу, выхожу из лифта, а он сидит, прислонившись к стене. Возле моей двери. Я говорю: «Извините, пройти можно?» Он так жутко на меня посмотрел и говорит: «Ты кто?» А голос… Ужас! Только бы Сережа не узнал! Кинется отношения выяснять с этим типом, а тому человека убить, что стакан воды выпить. Я сейчас в замочную скважину посмотрела: сидит.
— Это брат Ларисы.
— Я знаю. А почему она его в квартиру не пускает?
— Ты бы пустила?
— Ой, только бы Сережа не проснулся! Я так боюсь, что он выйдет на лестничную клетку, и…
— Да, ему нельзя выходить, — Люба подумала, что парень вполне может принять Люськиного мужа за кавалера своей сеструхи и кинуться на него с ножом. — Ни в коем случае нельзя.
— А что делать?
— Погоди, я Стаса сейчас разбужу. Трубку не клади.
— Ни-ни! Что ты! Я заснуть никак не могу, боюсь, он дверь подожжет.
Люба подошла к дивану, тронула Стаса за плечо:
— Эй! Проснись!
Он пошевелил плечом, стряхивая ее руку, и перевернулся на другой бок.
— Капитан Самохвалов! Подъем! — рявкнула Люба.
— А? Что? Куда? Сдурела, что ли?!
— Стас, Люся звонит. Ларисин брат сидит у нее под дверью.
— Какой брат? А? Да ты что?!
— Она на телефоне. Боится очень.
Стас, как был в трусах, кинулся к аппарату:
— Да? Он там? Ну, пойди, посмотри… Сидит, да? Ты не шуми и не пугай его. Сейчас мы подъедем.
— Куда? — вцепилась в него Люба.
— Подумать только! — он кинул трубку и торопливо стал надевать джинсы: — Мы за ним весь день ходили, ходили, ушел. А теперь у сестры под дверью сидит. Должно быть, накололся так, что вообще ничего не соображает. Сейчас мы его…
— Я с тобой!
— Сдурела, что ли? Там стрельба может быть! Кто знает, может, у него не только нож за пазухой, но и автомат Калашникова?
— А… О, Господи!
Когда через несколько минут хлопнула входная дверь, она все еще сидела в оцепенении. Что он там сказал? Нож за пазухой, автомат. Снова зазвонил телефон.
— Да?
— Любаша, это опять я. Ну что?
— Он выехал.
— Слушай, что будет? Ой, я боюсь!
— Я тоже.
— Как же Петька? Напугают ребенка!
— Он же уже взрослый.
— Да, взрослый! Маленький.
— Я сейчас приеду.
— Да ты-то куда?!
— Все. Пока.
Люба бросила трубку и стала торопливо одеваться. Сидеть и ждать одной в пустой квартире невыносимо. «Ну, куда тебя несет, дуреха? Приключений на свою голову искать? Дуреха!» Но почему-то ей вдруг жалко стало этого парня. Может, попытаться с ним поговорить?
Минут через десять она уже ловила на шоссе машину.
— Куда? — буркнул водитель, открывая перед Любой переднюю дверцу. От страха за Стаса и лучшую подругу все рассказы об ужасных маньяках разом вылетели у Любы из головы. Она машинально назвала адрес.
«Такой подвиг мне никогда больше не повторить…»
— Не поздновато ли по гостям, дамочка?
— Что?
— На ночную бабочку вы, вроде бы не похожи.
— Я… Мне очень надо.
— Заболел что ли кто?
— Да…
У Люськиного дома водитель не хотел брать у нее деньги.
— Возьмите-возьмите, — Люба все-таки всунула ему в руку несколько смятых бумажек и кинулась в подъезд. Какой этаж?…
…Он сидел на корточках, на полу, спиной прислонившись к холодной стене и, кажется, дремал. Люба подошла, присела рядом, тронула его за плечо:
— Эй!
— А?
— С вами все в порядке? Алексей?
— Вы… вы кто?
Парень ее не узнавал. Любе показалось, что ему плохо.
— Как ты себя чувствуешь?
— Спать… Спать хочу.
— А почему здесь сидишь?
— Сеструха… Сеструха не пускает.
Дверь второго лифта, находящегося сейчас внизу, заскрежетала, одновременно на лестнице раздались шаги. Люба поняла, что это милиция. Или как там ее? Группа захвата. Парень на шум не реагировал.
— Послушай, Алексей… Давай-ка, попробуй встать.
— Не могу…
— На пол! Руки за голову! — раздался крик, и Люба почувствовала, как железная рука рванула ее за плечо и отшвырнула куда-то в сторону.
— На пол!
Парень бессмысленно смотрел на людей в камуфляжной форме, с лицами, закрытыми черным. Пока его валили на пол, связывали руки и обыскивали, никакого сопротивления он не оказывал.
— Я тебя убью! — зло сказал Стас, прислонив Любу к стене и энергично встряхнув пару раз. -Убью, поняла? Какого черта!
— На такси получилось быстрее, — жалобно проскулила она.
— Ну, да: долго запрягаем. Давно понял.
— Послушай, он болен.
— Разберемся.
— И устал. Ему просто надо прилечь.
— Разберемся. Мать Тереза, мать твою!
Из двух приоткрытых дверей выглядывали на лестничную клетку потревоженные шумом Люська и Лариса.
— Алексей? — притворно зевнула Лариса. — Что случилось?
— Гражданка, мы хотели бы обыскать вашу квартиру, — обратился к ней Стас.
— Да, пожалуйста! — брюнетка гостеприимно распахнула дверь.
— Я говорила ей, чтобы не приезжала! Говорила! — взволнованно защебетала Люська, потряхивая апельсиновыми кудряшками.
— Задержанного пока в квартиру заведите, -скомандовал Стас. — Да не в эту! Сюда.
Он кивнул на Ларисину дверь.
Сергей Иванов, протирая глаза, появился в дверях.
— Что случилось?
— А вот и еще один понятой, — зловеще улыбнулся Стас. И Любе: — Раз уж ты здесь, прошу. Будешь присутствовать.
Квартирка Ларисы была однокомнатная, с маленькой тесной прихожей и совмещенным санузлом.
