— Кто это? — спросила Люба.
— Из правления.
— Из какого правления? Член совета директоров, да?
— Наверное. Михаил Абрамович. Хороший человек, — с уважением сказала Кася. И жалобно спросила: — У вас есть время, Любовь Александровна?
— Ну конечно!
— Пойдемте на кухню, мне здесь не по себе.
Люба помогла ей собрать со стола грязную посуду, и вместе они отнесли ее на кухню. Кася загрузила грязные тарелки в посудомоечную машину и только потом, присев на табурет, принялась исповедоваться:
— Я прямо не знаю, что мне делать, Любовь Александровна! Никогда со мной такого не случалось! А он в мою сторону даже и не смотрит!
— Ты влюбилась в Бориса? — догадалась Люба. Кася кивнула и заплакала. — Ну, ну. Перестань. Кася, перестань.
— Заберите меня отсюда! Он приходит почти каждый день. Смотрит на меня, как на пустое место.
— Касенька, ты должна понимать. Он молодой, красивый, преуспевающий…
Кася кивнула: я знаю. И принялась рыдать взахлеб. Люба растерялась. Она ожидала, что Климов окажется тираном, и Кася будет страдать. Но того, что причиной ее страданий станет несчастная любовь… Нет, этого Люба не ожидала.
— Кася, ты должна взять себя в руки, — сказала она.
— Я понимаю. Я никто. А он… Но я же ничего не прошу. Только… Заберите меня отсюда, Любовь Александровна!
Куда забрать? Климов Касей доволен. Пройдет месяц, и он прибавит ей зарплату. Кася наконец-то будет получать хорошие деньги. Откладывать на черный день, на покупку хоть какого-нибудь жилья. А она — заберите!
— Или вот что… — Кася отняла от лица кухонное полотенце, которым вытирала слезы, обильно льющиеся по круглым румяным щекам, и в ее взгляде вдруг вспыхнула надежда. — Вы же ведете курсы. Мне Марина рассказывала.
— Какие курсы?
— «Как выйти замуж»!
— Это психологическая помощь женщинам, которые…
— Возьмите мою зарплату! Возьмите всю! Только помогите!
— Но как же я тебе помогу, Касенька?
— Значит, ваши курсы — обман? Вы тоже надуваете людей?
Люба задумалась. Речь идет о ее профпригодности. Кася только что сказала, что Любовь Александровна Петрова — шарлатанка. Ничуть не лучше псевдошаманов и колдунов, объявления которых буквально наводнили прессу. Она внимательно посмотрела на Касю. А что, собственно, в ней такого, что молодой привлекательный мужчина не захочет на ней жениться?
— Что же вы молчите? — настойчиво спросила Кася.
— Я, пожалуй, попробую.
— Ой, спасибо!
— Для начала я попробую с ним поговорить.
— Только не говорите Борису, что я его люблю! -вспыхнула Кася.
— Хорошо. Но запомни: тебе придется поработать над собой.
— Я все понимаю! Я на все согласна! — с воодушевлением сказала Кася. И одернула фартук, отчего тот натянулся на пышной груди.
«Это наши активы, — машинально отметила Люба, скользнув по ней взглядом. — Пожалуй, без Апельсинчика не обойтись. Люська далеко не красавица, а сколько у нее было мужчин? И какие! А ее муж! Позавидовать можно! Но Кася -это не Люська. Увы! Надо их познакомить. Пожалуй, идея Люсеньку увлекла бы. Надо попробовать».
— Не отчаивайся, — сказала она Касе. — На свете нет ничего невозможного.
«А как же ты? — спросила она себя уже в машине. — Вместо того чтобы добыть Бориса себе, используя весь свой психотерапевтический опыт, ты будешь стараться для Каси. Ну кто ты после этого, Любовь Александровна? Дура ты! Прав Климов! И нечего на него обижаться».
Но такова особенность профессионалов. Для клиента они в лепешку расшибутся, но если то же самое попробуют сделать для себя, ничего не получается. Весь профессионализм куда-то исчезает, все вдруг перестает работать, и результат плачевен. В общем, если хочешь наломать дров, попробуй сделать для себя то, что обычно делаешь для любимого клиента.
Люба раздумывала над этой психологической загадкой по дороге в ресторан. Разумеется, она приехала раньше. Намного раньше. И тут же начала нервничать. А нервничая, начала совершать поступки, никакой логике не поддающиеся. Сначала она припарковала машину у ресторана. Потом подумала, что Борис ее увидит и подумает черт знает что. Она отогнала машину на другой конец улицы и тут только сообразила: откуда же Борис знает, какая у нее машина? Она перегнала свою Лапочку обратно к ресторану. И только потом сообразила: когда они выйдут из ресторана, он, разумеется, увидит, в какую машину Люба садится. И вспомнит, что машина стояла здесь еще до того, как он приехал. И опять-таки подумает черт знает что. Люба опять села за руль и отогнала машину в конец квартала. Эти манипуляции заняли у нее не меньше сорока минут, и швейцар наверняка заподозрил, что владелица сиреневой иномарки сумасшедшая.
«Если я еще раз подъеду к ресторану, он позвонит в психушку, и у меня уже будет свидание не с Борисом, а санитарами», — подумала Люба. В этот момент она сообразила. Вот выходят они с Борисом из ресторана, и она направляется в другой конец улицы, хотя парковочные места здесь есть. И были. Что он подумает? Опять-таки черт знает что! Люба решительно развернулась, чтобы идти к машине и перегнать ее сюда. Плевать на швейцара! Но в это время к ресторану подъехала новенькая «БМВ», из нее вышел Борис, разумеется, сразу наткнулся на нее и сказал:
— Здравствуйте. Давно ждете? Надеюсь, я не опоздал?
Люба не нашлась что ответить, Борис же решительно взял ее под локоток и повел к сверкающим дверям.
«Сейчас швейцар шепнет ему на ушко, что его дама с большим приветом», — испугалась Люба. Но швейцар промолчал, мало того, подобострастно открыл перед Любой дверь. «Богатые люди богаты не только деньгами, но и странностями, — сообразила она. — Он принял меня за сумасшедшую миллионершу, не иначе. Сколько же ему надо дать на чай?» Их провели к столику у окна. Люба села и неуверенно взяла в руки меню. Названия блюд ей ни о чем не говорили.
— Позвольте мне? — выручил ее Борис.
— Да, конечно!
— Рыбу, мясо?
— Я на диете. Овощи, — ляпнула она и тут же вспомнила, как уплетала в его присутствии Касины наваристые щи.
Но Борис и глазом не моргнул. И не попытался поймать ее на вранье. Вскоре перед Любой появилось диетическое блюдо, судя по всему, салат. А перед ним дымящийся жюльен. Или нечто на него похожее.
— А я, признаться, люблю покушать, — сказал Борис, с аппетитом принимаясь за жульен.
«А Кася замечательно готовит, — подумала Люба. — Вот за это и надо зацепиться!»
И как только Люба подумала о Касе и ее проблемах, ее неуверенность исчезла. В битве за Касино счастье она вновь стала собой.
— Да, я на диете, — сказала Люба, мягко улыбнувшись. — Единственное, перед чем не могу устоять, это перед Касиной стряпней.
