– Я, к сожалению, еще не видела своего, – тут же воспользовалась моментом Александра. – Который, возможно, и не так хорош собой, как ваш, но мне, тем не менее, дорог, – она твердо посмотрела на Соболинского. – Поэтому позвольте вас оставить.
– Куда же вы, графиня? – жалобно воскликнула Кэтти. Видимо, она очень боялась остаться одна в этой блестящей толпе, которая явно презирала Екатерину Григорьевну, несмотря на все ее деньги.
Они в чем-то были похожи, красавица графиня Ланина и нелепая Кэтти Соболинская. Обе чужие этой блистательной толпе, они могли бы сблизиться и стать подругами, если бы им не пришлось делить одного мужчину. Александра с любезной светской улыбкой отошла от Сержа и его жены.
Как она и предполагала, муж оказался в компании своей влиятельной кузины. Аннета, в малиновом придворном платье с золотым шитьем, с воодушевлением докладывала обожаемому Алексису об успехах его жены при дворе.
– А вот и наша красавица! – сказала она, увидев Александру. – Я тобой восхищена, ma chére! Какая прическа, какое платье! Charmante! Ну, сегодня, похоже, наш день!
Аннета бросила торжествующий взгляд на свою соперницу, Смирнову-Россет. Та выглядела несколько бледной и, несмотря на кажущуюся оживленность, Александру Осиповну, похоже, что-то тяготило.
– Какие сапфиры, мой Бог! – продолжала восторгаться Головина. Сама она не стала тратиться на бальное платье, отговорившись тем, что во дворце она всегда на службе.
В этот момент зазвучал полонез, главный церемониймейстер трижды ударил об пол своей тростью, и арапы в тюрбанах торжественно распахнули двери Концертного зала. Вошел государь и все смолкло. Придворные почтительно склонились в низком поклоне. Государь разом оглядел всех, слегка нагнул голову в общем приветствии и довольно улыбнулся. Все знали, как он любит балы и как гордится блеском своего двора. На это денег из казны не жалели, и тесной, вовсе не такой богатой Европе, монархии которой были уже близки к своему закату, оставалось только завидовать. Николай Павлович знал, что завтра, едва проснутся все эти утомленные балом дипломаты, полетят письма к европейским королевским дворам, где в подробностях будет описано все, что произойдет сегодня в Зимнем дворце. Это было главное, для чего собрались здесь сегодня все эти люди: демонстрация мощи великой державы. О величии страны судят в первую очередь по ее элите. А сегодня здесь собралось блестящее общество, бриллианты дам своим сиянием способны затмить само солнце, огромный дворец поражает своим великолепием, а угощение – изысканностью. По лицу императора видно было, что он доволен.
Толпа расступилась, пропуская его, словно морская волна под килем флагманского корабля, и главный церемониймейстер открыл бал. Он шел первым, словно прокладывая дорогу императору, торжественно держа в руках трость черного дерева с набалдашником из слоновой кости, украшенную двуглавым орлом и бантом Андреевской ленты. За ним шел обер-гофмаршал с другими церемониймейстерами и, наконец, в первой паре государь с женой главы дипломатического корпуса. Следом пошли другие пары: великие князья с женами остальных дипломатов и иностранные послы с великими княгинями и княжнами.
– Алексей Николаевич, я должна тебе сказать… – она замялась.
– Что случилось?
– Я обещала тур вальса…
– Что ж тут удивительного? Я уверен, что ты не пропустишь ни одного танца. Ты можешь танцевать, с кем тебе будет угодно. Я не ревнив.
– Пойми, я вынуждена была это сделать! Рядом была его жена, и… Она могла подумать… – Александра сбилась. – Мне так хотелось танцевать, а он был первым, кто меня пригласил. Отказ означал бы, что я пропущу танец.
– Перестань же оправдываться.
Государь поменял свою даму, и первый тур обязательно придворного танца закончился. Все остальные, толпясь у стен, терпеливо ожидали, когда же начнется настоящий бал. Государь, не изменив своим правилам, еще один раз сменил свою партнершу и на этом музыка на время смолкла. Слышно было, как музыканты на хорах листают ноты и двигают пюпитры. Все оживились, приготовляясь к настоящему веселью.
Ее сердце тревожно билось. Господи, как глупо! Зачем было ходить вокруг да около? Надо было прямо сказать мужу: я буду танцевать вальс с Соболинским.
«Почему я не сказала ему „нет?“
В этот момент в зале зазвучала упоительная музыка, услышав которую, невозможно было остаться равнодушным. Оркестр заиграл вальс! В круг вошла первая пара. Государь не танцевал, с улыбкой глядя на вальсирующих. Бордовое платье дамы развевалось как флаг, и ярче пламени свечей сияли золотые эполеты ее кавалера, который считался лучшим при дворе танцором. Александра затрепетала, увидев, что к ним направляется Соболинский. Муж нахмурился. В круг меж тем вошла еще одна пара, а следом и третья.
– Посмею напомнить о вашем обещании, графиня, – вкрадчиво сказал Серж, нагнув в поклоне красивую голову, и тут же занес руку, чтобы опустить ее на талию Александры.
Она опустила глаза, чтобы не видеть выражение лица мужа, и увидела ноги Сержа в белых чулках, потом его бальные башмаки, которые совершали ритмичные движения в такт звучащей музыки. Мгновение – и она уже летела по залу в его объятьях. Они, без сомнения, были самой красивой парой, танцующей вальс. Связывающие их отношения невозможно было скрыть, Соболинский очень уж уверенно вел ее в паре, а ее тело привычно ему повиновалось. Придворные начали перешептываться, а государь нахмурился. Ее красота была такой сияющей, что это невозможно было приписать одному лишь бальному наряду, сшитому к лицу. Такой томный взгляд и покорно опущенную голову вызывает только любовное томление. Страсть, которую может скрыть под маской равнодушия лицо, все равно выдаст тело.
– Зачем ты это делаешь? – одними губами спросила она.
– Но ведь ты сама этого хотела…
– На нас все смотрят…
Он улыбнулся. Александра подумала, что завтра все о ней будут говорить как о развратной женщине, и ей стало стыдно. Алексей Николаевич этого не заслуживает.
– Ради того, чтобы вновь танцевать с тобой вальс, я нарядился в этот нелепый мундир, – прошептал он. – Это большая жертва для меня.
– Ты в нем великолепен.
– Ты тоже чудо как хороша. Самая красивая женщина при дворе, – сказал он насмешливо.
– Оставь меня, – попросила она. – Довольно.
– Я могу надеяться еще на один танец? – вкрадчиво спросил Серж. И еле заметно сжав ее руку, требовательно спросил: – Ты обещаешь мне мазурку?
– Нет… Довольно…
– Ты должна дать мне свидание, – страстно сказал он. – Здесь есть много укромных уголков.
– Нет! – она испугалась.
– Я тебя найду. Я хочу сказать тебе… – он понизил голос. – Сказать, как я тебя люблю…
Она взглядом попросила прекратить это. Дольше танцевать с ним вальс было уже против всяких приличий. Он нехотя послушался. Как только Серж ее оставил, Александру тут же подхватил другой кавалер. Муж оказался прав: она сегодня пользовалась огромным успехом. При других обстоятельствам это сделало бы ее счастливой, но сегодня она чувствовала лишь глухое отчаяние. Зачем они встретились вновь? Зачем Соболинский не оставит ее в покое? Неужели ему так важно добиться именно ее? Рассеянно Александра слушала комплименты своей красоте. Сердце подсказывало ей, что сегодня здесь, на балу, разыграется драма. И причиной этому будет та самая роковая красота, которую ее кавалер так нахваливает.
