– Полно, Юлия Васильевна! – рассмеялся Серж. – Мужчина не может похорошеть или подурнеть. Мужчина всегда остается мужчиной.
– Я слышала, вы женились. Вчера я познакомилась, наконец, с вашей женой и нашла, что она очень приятная женщина, – Жюли, похоже, решила поскорее закончить этот неприятный для нее разговор и сразу перешла к сути.
– Вы уверены, что говорили именно с моей женой? – лениво, растягивая слова, спросил Серж.
– Я вижу, вы не слишком ее уважаете.
– Совсем напротив. Я именно уважаю Екатерину Григорьевну. Но любовь, согласитесь, это несколько иное чувство. Такое, к примеру, как у вас к вашему мужу.
– Тогда зачем же вы женились?
– А зачем вы, Юлия Васильевна, вышли замуж?
– Я не понимаю, какое отношение… – Жюли смешалась.
– Самое прямое, Юлия Васильевна, самое прямое. Вы ведь знали, что он вас не любит, – вкрадчиво сказал Серж.
– Да вы-то откуда это знаете?!
– Потому что я знаю, что он любил другую женщину. Раз он сделал ей, бесприданнице, предложение руки и сердца, значит, он ее любил. Да даже и без этого. Поверьте, Юлия Васильевна, я прекрасно разбираюсь в чувствах. Уж такое чувство, как ревность, от меня не укроется. А Владимир Никитич ревновал меня к вашей сестре.
– Мы не о том говорим, – перебила его Жюли.
– Как раз о том. Вы спросили, почему я женился на женщине, которую не люблю, и чтобы это объяснить, я спросил вас, зачем вы вышли замуж? И если женская логика не находит сходства, тот тут уж я бессилен, – развел руками Серж.
«Ловко он загнал ее в угол, – подумала Александра и мысленно подбодрила сестру: – Ну же! Отвечай! Не жалей его!»
– Мой муж меня уважает, – с достоинством ответила Жюли. – И всегда уважал.
– О том же говорю и я. Я безмерно уважаю Екатерину Григорьевну, но никогда не говорил ей, что люблю ее. Она знала об этом, когда давала свое согласие, так же, как и вы знали о чувствах господина Лежечева, когда принимали его предложение.
– Я знаю, зачем вы приехали, – поспешно перевела разговор на другую тему Жюли.
– Я этого и не скрываю. Так где же Александра Васильевна? Неужели вы ее спрятали? – шутливо спросил Серж.
– Моя сестра не хочет вас видеть.
– И я прекрасно знаю причину. Но все дело в том, что ее ввели в заблуждение. Как только я узнал, что графиня вчера была у нас и вместо меня застала мою жену, которая с ней говорила, я тотчас поехал сюда. Забросил все свои дела, о которых вы прекрасно осведомлены, загнал лошадь, – он изящным жестом стряхнул с рукава сюртука невидимую пылинку. – Я приехал, чтобы исправить свою ошибку.
– Никакой ошибки не было, – вскинула голову Жюли. – Вашу связь с моей сестрой пора прекратить.
– Это она так решили или вы? – насмешливо спросил Серж.
– Так решила моя сестра, а я поддерживаю это решение.
– И вы, разумеется, подумали о последствиях? – вкрадчиво спросил он.
– Я не понимаю, о чем вы?
– А я о том, уважаемая Юлия Васильевна, что не в ваших интересах уговаривать сестру меня оставить. В ваших интересах, напротив, поддержать ее в решении уехать со мной за границу.
– О чем вы таком говорите?! – вспыхнула Жюли. – По-вашему, я настолько дурная женщина?!
– О нет! Вы, Юлия Васильевна, неприступная крепость, – насмешливо сказал Серж. – Хотя, как знать? Мне доводилось ухаживать и за добропорядочными женами, и, надо сказать, не без успеха.
– Я требую прекратить разговор в таком тоне!
– Похоже, вы меня боитесь?
– Вы переоцениваете свои таланты, господин Соболинский. Я люблю мужа и считаю, что ни один мужчина во всем мире не может с ним сравниться.
– Вот поэтому-то вы и должны желать отъезда вашей сестры за границу, и как можно скорее. Пока она здесь, ваш замечательный во всех отношениях брак с господином Лежечевым находится в опасности.
– Мой муж никогда не давал мне повода… – смешалась Жюли.
– Правильно, не давал. Потому что повод был далеко и не свободен. А теперь представьте: я уезжаю в Петербург со своей женой. Графиня остается здесь одна. Она рожает ребенка, безумно хорошеет… Вы же прекрасно изучили вашу сестру, Юлия Васильевна. Разве может она остаться вовсе без мужчины? Да никогда! А вы ведь по своей доброте предложите ей кров, коль скоро она оказалась в таком затруднительном положении. И вот прекрасная графиня переезжает в ваш дом, каждый день, да не по одному разу, встречается с мужчиной, который когда-то сходил по ней с ума…
– Перестаньте! – Жюли закрыла ладонями уши и простонала: – Я не хочу это слышать… не хочу…
– Так чем вы готовы пожертвовать? Любовью к сестре или любовью к мужу? Кто вам более дорог? – настойчиво спросил Серж. – Если вы скажете сейчас, что выбираете сестру, я немедленно уеду. Я вас безмерно уважаю, Юлия Васильевна, потому и считаю своим долгом предупредить, чем вы рискуете. Так что?
– Володя… Нет, я не могу! – вскрикнула Жюли.
– Так позовите ее ко мне.
– Нет… не могу…
– Решайтесь… Ну же? Муж или сестра?
– Довольно, Серж, – сказала Александра, выходя из сирени. – Ты, как всегда, был великолепен. Юленька, оставь нас.
– Но… – беспомощно посмотрела на нее Жюли. – Как же так?
– Тебе надо выпить чаю с ромашкой, ты что-то разволновалась. Ступай, я скоро приду, – мягко сказала Александра.
Жюли покраснела еще больше и, подобрав подол платья, поспешно ушла. Они остались на веранде вдвоем.
– Так ты подслушивала! – насмешливо посмотрел на нее Серж. – Ба! Графиня! Да если бы об этом узнали при дворе…
– Моей репутации нельзя более повредить, она и так безнадежно испорчена, – так же насмешливо сказала она. – Так что там о душе? Солнечным зайчиком на воде? Облачком в небе? А вот я возьму, да и подую на это облачко. Ты мне врал, Сереженька, – ласково посмотрела на него она. – Что ж, ты своего добился. Предлагаю считать эту партию вничью. Каждый остается при своих.
– Ошибаешься. Я в выигрыше.
– И как долго ты сможешь без меня обходиться?
Он явно занервничал и сказал уже серьезно:
– Я не знаю, что сказала тебе Екатерина Григорьевна, но уверен, что она ввела тебя в заблуждение относительно моих планов.
– И каковы же твои планы?
– Я по-прежнему намерен уехать с тобой за границу.
– Но прежде ты едешь с ней в Петербург. Ведь так?
– Пойми, мне надо ехать, – с досадой сказал он.
– Разве дела с наследством нельзя уладить здесь? Насколько я знаю, это как раз нельзя решить в Петербурге. Видно, не наследство тетушки тебя так беспокоит.
