— За Златой идешь?
— Да. Она в балетной школе. Надо встретить, там перекресток нерегулируемый. Я за нее боюсь.
— Да, да, — подхватили женщины. — Эти джипы носятся как сумасшедшие!
— Погода хорошая, мы с Дианой прогуляемся. Эй, Динка! Осторожнее! Рейтузы не порви! Там гвоздь, — пояснил он женщинам. — Шляпка выступает. Вчера была дыра, пришлось штопать.
— Надо сказать консьержку, пусть вызовет рабочего, — переглянулись женщины.
— Да чего там! Сам сбегаю за инструментом и забью! Вот Злату встречу…
Я его не узнавала! И это мой сын?! Которого я считала бесчувственным грубияном! Который постоянно огрызался, все делал мне назло, которого я умоляла послать SMS, если задержится на секции волейбола! Знает по именам соседок! Вежлив и тактичен! Собирается забить гвоздь на детской горке!
Господи, за эти полтора месяца он повзрослел на несколько лет! Взрослый мужчина, ростом высок, в отца, над губой пробиваются темные усики. Зазвонил мобильный телефон, Женя ответил на вызов и важно сказал в трубку:
— Нет, старик, сегодня не могу. Ты же знаешь, у меня двое детей. Няня уволилась, да и холодильник пустой. Матери не до них, она уехала до вечера. А скорее, до ночи. Я за них отвечаю. Что делать? Придется с собой брать! Девчонки присмотрят, говоришь? А что они умеют? Полы в классе помыть не заставишь. Нет, сегодня не пойду. Ладно, подумаю.
Он дал отбой и крикнул:
— Динка! Ты сказала разок! Нам пора!
Он вновь взялся за телефон, и я услышала:
— Закончились занятия? Дорогу не переходи, поняла? Жди меня! И вообще: в разговоры ни с кем не вступай, конфет у чужих не бери. Инструкции помнишь? Все. Иду. Динка! Пулей!
Диана, эта балованная вредная девчонка, подскочила, сунула ладошку в его руку, и они пошли по направлению к переходу. Женька, похоже, держал обеих девиц в ежовых рукавицах! А чем, интересно, их мать занята? Женька отошел достаточно далеко, и тут я услышала:
— Парень — золото! — Это говорила одна из женщин, качающая детскую коляску.
— Да, — тут же подхватила другая. — Лиана только с любовью своей носится.
— Денег полно, вот и крутит роман с этим… массажистом.
— Массажист, как же! Типичный жиголо!
— Если б не Женька…
— И как он все успевает? И учиться, и по магазинам, и за девочками присматривает. Эта лентяйка даже няню не может найти! Женя сказал, что хочет отдать Диану в школу с шести лет. Вот забот у него прибавится! О чем только Лиана думает? Деньги есть, домработницу бы наняла!
— Да кто с ней уживется? Была у нее прислуга, да сбежала. К соседке моей нанялась. Говорит, Лиану Евгеньевну ни за какие деньги терпеть не будет. Зато ей с племянником повезло. Я старшему Женьку все время ставлю в пример: как родители умерли — повзрослел, изменился. Прямо не узнать! Раньше и «здрасьте» не услышишь. Нос кверху и побежал! А сейчас: «Добрый день, Маргарита Константиновна»! Учиться стал лучше.
— Да, повзрослел. Глава семьи!
— Вот жених-то, а? Повезет кому-то!
Я стояла, словно оглушенная. Ах, Женька, Женька! Выходит, пока я его баловала, бегала за ним, исполняла все его прихоти, ему это было только во вред? Он хороший парень, ему не хватало самостоятельности. И ответственности. Теперь же Лиана закрутила любовь, а Женька разом повзрослел. В меня пошел. Я всегда жертвовала собой во имя близких мне людей. Я теперь ясно вижу: он не пропадет. И если ему открыться, он сумеет держать язык за зубами. Он — мужчина. Глава семьи. Но сегодня у Женьки две девочки. Магазины, уборка, гвоздь на детской горке. Не стоит ему мешать.
Женька, Женька… По лицу у меня текли слезы, когда я брела к метро. Выходит, я плохая мать? Я неправильно его воспитывала. Или правильно? Он мог бы, почувствовав свободу, сорваться и пуститься во все тяжкие. Но загуляла Лиана. Я вспомнила, как Женька рассказывал о своих поездках на курорты. Она купалась в море, заводила романы, а он нянчился с детьми. Искал, куда их можно пристроить, безошибочно находил в любом отеле беби-ситера. Затем Лиана и брала его с собой. А Женька не возражал. Ему это нравилось! Быть взрослым! Чувствовать ответственность! Как же ты этого не поняла, Галя Зайкина? Обращалась с ним, как с ребенком, вот он и хамил. Женька, Женька! Правы женщины: кому-то повезет. Его жене.
— Женщина, вам плохо?
— Что? Нет. Мне хорошо.
Я вдруг очнулась. В таком виде нельзя домой. В душе буря чувств. А вокруг знакомые места, оглянулась — и сердце защемило. Сколько лет ты здесь прожила? Сколько страдала? Захотелось еще разок увидеть сына и племянниц, и я зашла в кафе. Смотрела в окно, как возвращается Женька, идет по переходу, неся на плечах Диану, рядом семенит Злата. Они скрылись из виду, а я все стояла. Потом направилась к столику и сделала заказ. Сидела, пила кофе и постепенно успокаивалась. Понимала, что такого сына я недостойна. Никогда Женька не простит, что я убила его отца. Никогда. Лучше ему об этом не знать. Ты вовремя остановилась, Галя Зайкина. Очень вовремя. Хорошо, что ты его не окликнула.
А Андрей? Ты его тоже недостойна. Дрянь ты, Галя Зайкина! Нет тебе места в их мире. Надо было держать себя в руках. Надо было страдать. Надо было… Эх, да что толку теперь об этом говорить? Что сделано, то сделано. Так я сидела, маленькими глотками пила кофе и занималась самоедством. Время шло. Зазвонил мобильный телефон. Андрей.
— Ты где?
— В кафе.
— Я закончил дела. Хочешь приеду?
— Не стоит. Это далеко, в центре.
— Что ты там делаешь?
— Сижу.
— Ты с Женькой разговаривала?!
— Нет. Не беспокойся. Все в порядке, никто меня не разоблачил. Я просто сижу, пью кофе.
— Зая, ты что — плачешь?
— Нет. Уже нет.
— Я постараюсь достать тебе документы. И решить вопрос с пропиской. Я уже над этим работаю.
— Хорошо.
— Возьми себя в руки. Надо жить.
— Да. Жить.
— Приезжай домой.
— Хорошо.
Я сидела, держа в руке мобильный телефон. Надо жить. За окном стали сгущаться сумерки. Пора и честь знать. Сидишь здесь вот уже три часа над чашкой кофе! Льешь слезы. На тебя уже официанты косятся. Я попросила счет и оставила щедрые чаевые. Потом оделась и вышла из кафе.
В мыслях еще царил сумбур. Слишком много потрясений. Я брела, сама не знаю куда. И очутилась в маленьком дворике. Я уже не ориентировалась, как далеко отошла от дома, в котором когда-то жила. Надо взять себя в руки, успокоиться, и…
В этот-то момент и произошла историческая встреча, которая так повлияла на дальнейший ход событий…
В АДУ
На следующий день Семенов поехал в клинику пластической хирургии. Поговорить с Ароном Марковичем, который делал Пенкину ринопластику. В регистратуре должна была храниться медицинская карта с фотографиями — до операции и после. И надо бы узнать о пальцах правой руки. Если на следующий день после того, как случилась драка, Пенкина привезли в клинику делать пластическую операцию, почему тогда же и рукой не занялись? Денег, что ли, у клиента не хватило? По крайней мере, могли загипсовать, чтобы пальцы срослись правильно. Туманная история. А был ли мальчик-то? Иными словами, были ли тогда сломаны пальцы?
