— Запиши на мой счет, — небрежно сказал я.
— Хотелось бы натурой.
— Милая, я не форме.
— У тебя что, месячные? — хихикнула она.
— Годовые.
Я начал злиться. С некоторых пор пустой треп меня утомляет. Ну что им всем от меня надо?
— А я слышала, ты свободен.
— Информация устарела. Я женюсь.
— Ах вот оно что! И на ком?
— Есть одна девушка.
Я был уверен, что есть. Только где?
— Что ж… — разочарованно протянула певица. — Но если ты передумаешь…
— Я знаю, где тебя найти.
— Ну, что ты стоишь? — набросилась она на Длинношеее. — Тупица! Долго я буду ждать?
— Сейчас, сейчас. — Он начал суетиться, неумело возиться с зонтиком, дабы по месту направить свет. Ему требовался помощник.
Глядя на это, я невольно поморщился. Кто его сюда впустил? Достойной замены не нашлось? Это же варварство!
— Дай сюда! — не выдержал я и отобрал у него фотокамеру. К счастью, она была цифровая. Будет Длинношеее возиться с пленкой! — Отойди в сторону. С зонтом отойди, идиот! Левее. Правее. Ниже. Стоп! Замер! И ты замерла.
— О! — только и сказала «девочка».
Меня она слушалась беспрекословно. Уж я-то знаю, как обращаться со звездами!
— Расслабься, милая.
— O!
— Подумай о чем-нибудь приятном.
— О! — Она сладко зажмурилась, я мстительно щелкнул затвором. Получилась «свинка»: прищуренные глаза и толстые щеки. Потом опомнился: надо спасать Длинношеее и наш гламурный журнал. Его репутацию. Я нежно улыбнулся враз поплывшей модели.
— Я знаю, о чем ты думаешь. Я здесь, рядом. В такие моменты не надо закрывать глаза. Распахни их пошире. Я хочу это видеть. Не на меня смотри. Вдаль. Дрожи ресницами. Твои глаза влажны от избытка чувств. Парень, в сторону с зонтом. Опустил. Чуть выше. Подбородок вверх. Чуть ниже. Стоп! Оба застыли! — Я раза три щелкнул затвором и протянул ему фотоаппарат: — На, держи. Чудовище!
Длинношеее быстренько просмотрел сделанные кадры и завопил:
— Класс! Ну, прямо как Горб! Вам нравится?!
Звезда спрыгнула с табурета и подскочила к нему:
— А ну, дай! — И, обращаясь ко мне, сказала: — Супер! Лео, а я и не знала, что ты этим балуешься! Где ты этому научился?
— В МГИМО, — раздраженно ответил я.
— А кто будет снимать тебя?
— На сегодня с меня уже хватит съемки.
Я пережил Лену, почти пережил эту особу, у которой сегодня день рождения, мне надо подумать и о деле. К счастью, у нее зазвонил мобильный телефон. Минут пять она с кем-то ворковала. Я собирался с мыслями. Длинношеее просматривал фото.
— Ну, вылитый Горб! — с чувством сказал он. — Мастер!
— Да, я кое-чему у него научился, — небрежно ответил я.
— А вот у меня не получается, — вздохнул парень.
— Зато у тебя другое получается. Шпионить.
Я подошел к столу и выдвинул ящик. «Девочка» закончила разговор по телефону и нетерпеливо спросила Длинношеее:
— Ну, все?
— Я думаю, этого достаточно, — важно ответил тот.
— Тогда я полетела. Лео, пока!
— С днем рождения, — усмехнулся я.
— Что? Ах да, — спохватилась она.
Так и есть: соврала. День рождения у нее где-нибудь в январе. Но вдруг да прорежет?
Как только «девочка» исчезла, Длинношеее захихикало:
— Я так и думал, что ты тот самый Леонид Петровский. А мне никто не верил.
— Что значит — тот самый? — грозно спросил я.
— Я навел справки, — по-взрослому сказал он. — И мне стало понятно, почему она тебе дала.
— Стоп! — скомандовал я. И схватил его за грудки. Тряханул, а потом толкнул в темный угол, на стул: — Сидеть. Значит, это твоих рук дело?
— Ка-ка-какое дело? — залепетал он.
— Фотографии в Интернете? Звезда сериала. Обнаженка. Я понял, почему Сгорбыш начал запирать ящик. Ты их выкрал, так?
— Я то-то-только карту.
— Карту памяти?
— Я ве-ве-вернул.
— После того, как дал скопировать. За сколько ты ее продал?
— Пя-пя-пять штук.
— Доллары?
— Да.
— Дешевка!
Мне захотелось его убить. Вот она, английская булавка! Павел Сгорбыш здесь ни при чем. Тут я сообразил: подозрительно тихо. «Задник» молчит. Даже стулья не скрипят. Но молчать они не умеют. Значит, внимательно слушают. Не хватало только при них устраивать разборки! Я еще разок тряхнул Длинношеее:
— Слушай сюда. Сейчас ты мне выдашь все. После Сгорбыша остались снимки. Я хочу их все. И негативы. Ты наверняка что-нибудь выкрал. Где они?
— До… — он икнул. — Дома.
— Дома где?
— У меня.
— Один живешь?
— С… с мамой.
— Все?
— И с папой.
— Женат?
— Нет.
— Братья, сестры есть?
— Нет.
— Дети?
— Ка-какие дети?
— Понятно. Сам еще ребенок. Сейчас у меня нет времени. Ты что-то скопировал?
— Да.
— Что?
— Я не… не помню. Там было много интересного.
— В ящике стола?
— Да.
— В основном тебя интересовала обнаженная натура. Так?
— Да. Модели. — Он облизнул губы.
— А трубы?
— Ка-какие трубы?
— Строящиеся особняки?
— Ка-какие особняки?
— Твою мать!
А с другой стороны…
Я посмотрел на него повнимательнее и подобрел. Ведь это мой шанс! Интересно взглянуть на снимки, которые он выкрал. Похоже, об этом никто не знает. Ну, кто мог предположить, что любознательный молодой человек из категории «на птичьих правах» настолько интересуется фотографией? Но с ним все понятно. Его интересуют девочки, вот он и залез в ящик стола Павла Сгорбыша. Копировал снимки моделей, топлесс. А однажды наткнулся и на мою фотосъемку. Разве он мог удержаться?
— Что было здесь? И что есть? — вцепился я в Длинношеее.
— Я не понял.
— Пойдем-ка, посмотрим.
Мы направились к столу. Теперь верхний ящик не был заперт. Я вытащил его и вытряхнул содержимое на стол. Все снимки были мне, в общем-то, знакомы. Здесь и те, которые мы делали для трех фотоальбомов по заказу фирмы. И, что меня порадовало, строящийся особняк! Тот самый, возле которого нас завернул бдительный охранник! Всего один снимок. Но ведь был! И как я это проморгал? Снимок затерялся среди десятков других. Длинношеее смотрел на меня, и его шея все больше вытягивалась. Он пытался понять: что я ищу?
