Ты начинаешь шататься по округе. Это не то же, что бродить. Потому что в данном случае тебя интересует не смысл жизни, а как убить время. Шатаясь возле «Афродиты», ты находишь премилое кафе. Из его окна видна белоснежная дверь фитнес-клуба. Ты заказываешь кофе, пару горячих пирожков и садишься у окна.
Время идет медленно. На улице уже не серые сумерки, теперь там темно. Над дверью «Афродиты» висит фонарь. Стилизация под старину, только свет его из двадцать первого века. Чрезвычайно яркий. Ты успеваешь съесть не только пирожки, но и три пирожных. От скуки. Именно так и набирают лишний вес: от скуки. Проходит около часу. Опыт общения со светскими львицами подсказывает тебе, что пора покинуть кафе и переместиться поближе к белоснежной двери.
Еще с полчаса ты сидишь в своей машине. Увы! Полина Эдуардовна не торопится! Ты начинаешь тосковать по пирожкам. И вдруг…
Открывается дверь фитнес-клуба и появляется она. Ты тут же выскакиваешь из своей машины и летишь к красавице, ног под собой не чуя.
– Полина Эдуардовна! Уделите мне пару минут!
– У меня нет времени, – сухо говорит она и открывает переднюю дверцу серебристого «Ниссана».
– Я вас надолго не задержу, – продолжаешь умолять ты.
– Мне охрану позвать?
И дверца вновь захлопнута перед самым твоим носом. Ты уже знаешь, что сейчас будут покушаться на твою жизнь, и предусмотрительно отскакиваешь в сторону. Ее машина выруливает с тротуара на проезжую часть.
Тебе ничего не остается, как вскочить на своего старенького мустанга и поскакать вслед за красавицей, которая останавливается метров через двести. Полина Эдуардовна заходит в модный бутик. Увы! Женской одежды! И ты соображаешь, что среди блузок, юбок и вечерних платьев будешь смотреться глупо. Ну почему ваши пути не пересекаются в более приемлемых местах?
И ты едешь к ее дому, вновь заняв позицию номер один. Через полчаса к первому подъезду подъезжает серебристый «Ниссан». Ты вновь выскакиваешь из «Жигулей» и кидаешься к ее машине.
– Полина Эдуардовна, – молишь ты, когда остроносый сапожок на высокой шпильке появляется из салона. – Уделите мне пару минут.
– Вы что, меня преследуете? Нос сапожка касается асфальта. Взгляд ледяной.
– Я всего лишь хочу задать вам пару вопросов.
Она хлопает дверцей и ставит машину на сигнализацию. Потом идет к подъезду, не обращая на тебя никакого внимания. Словно тебя нет. Ты же семенишь рядом, пытаясь заглянуть в ее необыкновенные глаза. И продолжаешь клянчить:
– Полина Эдуардовна, я вас надолго не задержу…
Шпильки ее сапог – сантиметров десять. Учитывая, что ее собственный рост никак не меньше метра семидесяти пяти, ты смотришься нелепо. Даже если учесть, что ты не лилипут. Надо запретить высоким женщинам носить обувь на таком каблуке. Жаль, что ты не император, как тот же Наполеон. Ты бы немедленно издал соответствующий указ.
Она задерживается у железной двери, чтобы набрать код.
– Полина Эдуардовна, почему вы не хотите со мной поговорить? – канючишь ты уже без всякой надежды.
Ее палец с розовым ногтем идеальной формы замирает, так и не коснувшись кнопки. Женщина оборачивается и смотрит на тебя в упор:
– Хорошо. Пара минут и два вопроса.
– Полина Эдуардовна, вы… Скажите, в ту ночь, когда погиб человек, в убийстве которого подозревают Дану Кузнецову, ваш муж был с вами?
– Да.
– И никуда не отлучался?
– Нет.
– А вы уверены, что…
– Две минуты истекли. Вы задали два вопроса. Прощайте.
Она набирает код, словно из пулемета строчит. Секунда – и тяжелая дверь закрылась. Она ушла. Ты стоишь, ругая себя на чем свет стоит.
Ты приехал сюда засветло, а сейчас темно. Несколько часов, и чего ты добился? Задал два глупых вопроса, ответы на которые заранее знал. Ты, Тарас, не просто неудачник. Ты – законченный болван!
Делать нечего, тебе приходится вернуться к собственной машине. Пора уезжать. Вряд ли она выйдет сегодня из дома. По крайней мере пока под окнами стоят твои «Жигули». Из ее окна их видно.
Поскольку тебя ангажировали на независимое журналистское расследование, до того момента, пока дело не будет закрыто и передано в суд, у тебя ненормированный рабочий день. И, несмотря на то что уже темно, ты, сверившись с блокнотом, едешь туда, где убили Максима Северного. Зачем? Кто бы это объяснил!
В это время на улицах Москвы неизменные пробки, и к нужному дому ты добираешься аж в половине восьмого! Поскольку подморозило и, как следствие этого, на дороге образовалась ледяная корка, тебе встретилось две аварии на пути, что значительно его осложнило. А путь твой – к дому, где убили Северного.
Попробуй-ка рассчитать, когда доедешь, если не знаешь, будет пробка или нет? Ты можешь затратить на дорогу двадцать минут, а можешь – два часа. А можешь – три. В зависимости от погоды и количества аварий на твоем маршруте.
Допустим, аварий не было бы. За сколько бы ты добрался? На своих разбитых «Жигулях» за полчаса. А на хорошей машине? А если водитель опытный? Впрочем, это ничего не дает. Этот маршрут тебе вряд ли придется повторить. Ты уже понял, что беседа с Полиной Эдуардовной бессмысленна. В конце концов, ты не следователь, и на твои вопросы она отвечать не обязана. Поэтому – не будет. Свои права и обязанности она знает четко.
Ты вылезаешь из «Жигулей» и начинаешь осматриваться. Этот дом самый обычный, типовой. И квартиры в нем типовые. Кодовый замок на двери имеется, но что касается консьержки… Нет, это вряд ли. Хотя, проверить стоит.
Нужный подъезд найден. Остается дождаться, пока кто-нибудь оттуда выйдет или войдет. И тут ты замечаешь женщину с тяжелыми сумками. Она уныло бредет по улице, сумки чуть не по земле волочатся.
Тут же ты выскакиваешь из машины и бросаешься на перехват.
– Давайте, я вам помогу.
Она несколько настороженно вглядывается в твое розовощекое лицо. Что ж, Тарас, ты вызываешь доверие. Женщина разжимает руки, и обе сумки перекочевывают к тебе. О чудо! Она идет к тому самому подъезду, который тебе нужен! Доброта-то вознаграждается!
Ты стоишь с сумками, а она набирает код. В подъезде, где вы оказываетесь, плохое освещение. Так и есть: консьержки нет. Подъезд неухожен, у некоторых почтовых ящиков дверцы вырваны с корнем.
– Вам на какой этаж? – спрашивает женщина.
– Вообще-то мне невысоко, но я помогу вам донести сумки. Тяжесть-то какая!
– Я с работы, – зачем-то начинает оправдываться она. – Заканчиваю в семь, магазин под боком. Завтра суббота. Все мои будут дома, вот в пятницу вечером я и…
Спустился лифт. Когда вы туда заходите, ты отмечаешь, что женщине изрядно за сорок. Теперь, при свете, видны морщинки под глазами и усталость во взгляде. Она нажимает на последнюю кнопку и, когда лифт трогается, заметно оживляясь, говорит:
