— Постойте-ка… Вы ничего не слышали?
— Нет, — покачал головой хозяин. — Ничего.
— Показалось. Мне домой надо. Выпустите меня.
— А кто тебя держит? Но хочу напомнить: еще не вечер.
— То есть?
— У тебя еще будет шанс исправить положение.
— Вы шутите?
— Нет. Советую остаться.
— Не вижу вариантов, — уныло сказал Валентин.
— Я ведь не случайно позвал тебя сегодня в гости, — таинственно понизил голос Грушин. — Имей терпение…
— Да никакого терпения тут не хватит!
И вслед за хозяином дома Валентин направился в каминный зал. Походка Борисюка была неверная, и было заметно, что молодой человек не в себе. На пороге зала Грушин высоко поднял подсвечник и удивленно присвистнул:
— А где же все? Кира?
Та не отреагировала. Стояла посреди комнаты ни жива ни мертва. И тупо смотрела на Грушина.
— Кира? Тебе нехорошо?
— Не знаю.
— Где Прасковья Федоровна? Где Сид?
И тут балконная дверь открылась, зацепив тюлевую занавеску, которая была за плотной, тяжелой портьерой. Послышалась ругань. Сид резко рванул тонкий тюль. Раздался треск.
— Осторожнее! — воскликнул Грушин. — Что ты там делал, на балконе?
— Воздухом дышал.
— Сбежать хотел?
— А может, просто добраться до телефона и психушку вызвать? — усмехнулся Сид.
— Закрой, наконец, балконную дверь! Дует. Значит, Сидор, ты здесь человек случайный? Так? Ничто нас не гнетет, от телефонных звонков не вздрагиваем, спим спокойно, в деньгах не нуждаемся. Так?
— Меня зовут Сид, — Маленькие глазки плейбоя налились кровью.
— Да наплевать! А хочешь, я озвучу твою маленькую тайну? При жене, при Кире? Ей, должно быть, тоже будет интересно. Близкие по духу люди. Я слышал, что вы не ладите, а меж тем у вас так много общего!
— Грушин, замолчите! — покачала головой Кира. — Устроили здесь цирк! Ну зачем вам это надо?
— Как знать, как знать, — загадочно произнес Грушин.
В этот момент на пороге каминного зала появился запыхавшийся Артем. И с откровенным недоумением спросил:
— Даня, почему телефоны в доме отключены? Что это значит? — и, подойдя к столу, опустил на него тяжелый подсвечник. В каминном зале стало заметно светлее.
— А кому ты хотел позвонить? — поинтересовался Грушин.
— В службу безопасности моей фирмы. И где Инга?
— Гуляет. Соскучилась по дому. Я также не вижу нашей знаменитой мадам писательницы со стальными нервами. Прасковьи Федоровны. Пардон, Златы Ветер.
— Она… — начала было Кира, но в этот момент раздался жуткий вопль.
Кричала та самая дама со стальными нервами. Отчаянно, с надрывом. Крик доносился из коридора, и все кинулись туда. Прасковья стояла у распахнутой двери кабинета и кричала.
— Мать, что? — кинулся к ней Сид. — Что случилось?
— Там, там, там… — Дрожащей рукой писательница указала на дверь кабинета.
— Что? — хором спросили Грушин и Артем.
— Труп…
Мужчины кинулись в кабинет. Трезубец Нептуна мерцал на столе, почти не справляясь с темнотой, в комнате было мрачно. Следователь Колыванов, откинувшись, сидел в кресле, из его груди торчала рукоять ножа. Из уголка рта стекала тоненькая струйка крови.
— Мертв, — спокойно сказал Грушин. — Хотя я, признаться, не ожидал. Убить следователя? Это намного больше, чем я хотел!
Сид посветил на мертвеца и потянулся было к ножу, но хозяин дома резко сказал:
— Не трогать! На нем могут быть отпечатки пальцев!
Плейбой отдернул руку и невольно попятился.
— Ну и что? Ну и что? — заволновался вдруг Артем. — И что это доказывает? Ты наверняка брал его в руки!
— А ты чего так волнуешься?
Артем не ответил.
— Я… я вошла в кабинет, — заикаясь, сказала Прасковья Федоровна. — Мне показалось, что дверь не заперта. Я хотела с ним поговорить. Увидела его и… подошла.
— И в этот момент ударили его кинжалом, — мрачно продолжил Грушин. — Который предусмотрительно прихватили из буфета.
— Нет! — закричала женщина. — Я не брала!
— Валентин? — повернулся Грушин к застывшему на пороге Борисюку.
— А что такое?
— Ты последний с ним беседовал!
— Когда я вышел из кабинета, следователь был жив, — упрямо сказал Борисюк.
— А чем ты это докажешь?
— Не собираюсь я ничего…
— Нет, это невыносимо! — простонала Прасковья Федоровна. — Невыносимо здесь больше находиться! Я хочу уйти!
— Что случилось? — раздался вдруг голос Инги.
— Где ты была? — резко спросил Артем.
— Я… Боже! Он же… — ахнула молодая женщина.
— Умер. Где ты была?
— Я…
— Держите ее! — крикнул Артем стоящим ближе к дверям Валентину и Сиду, заметив, что Инга близка к обмороку.
— Симуляция, — равнодушно сказал Грушин.
Валентин придержал молодую женщину за талию. Та еле слышно сказала «Спасибо».
— Надо увести дам, — заметил Артем. — Да и нам здесь делать нечего.
— Как быть с трупом? — деловито спросил Сид.
— Закрыть дверь кабинета, — сказал Грушин, — и уйти. Артем прав. Мы все обсудим в каминном зале.
В коридоре они наткнулись на Киру. Та так и не решилась войти в кабинет. Еле слышно спросила:
— Он и правда мертв?
— Мертвее не бывает, — мрачно подтвердил Грушин. И плотно прикрыл дверь кабинета. — Запирать на ключ, думаю, нет смысла. Труп никуда не убежит.
Все вернулись в каминный зал.
— Налей мне шампанского, — попросила Инга Артема.
— Да, надо выпить, — согласился тот. И потянулся к графину с водкой, заметив: — Никогда не пью больше двух рюмок, но сегодня… Ужасный вечер! Отвратительный!
С ним согласились все присутствующие. Выпить отказались только Валентин Борисюк и Кира. Грушин едва пригубил обожаемый мятный ликер. Зато дрожащая Прасковья Федоровна налегла на французское вино основательно.
— Я наконец поняла… Это не шутка! — покачала головой она, осушив бокал.
— Ну, слава Богу! — высказалась Инга.
— Когда я увидела труп там, в кабинете… О! — застонала писательница. Насколько спокойной она была раньше, настолько теперь поддалась панике.
— Итак, кто-то из нас убил следователя, — подвел итог хозяин. — И это действительно серьезно. Кого так напугало разоблачение? Это могло бы остаться только игрой, но вы, господа, начали убивать! Значит, увязли в этом деле по уши! Может быть, кто-то хочет вызвать милицию?
