И, когда он нетерпеливо сказал «ну?», сразу же предупредила:
— Разговор будет неприятным для нас обоих…
Разговор и в самом деле был крайне тяжелым, по крайней мере для нее. Если бы только пасынок знал, что «надежное место», где находятся негативы, — это ее машина! Она врала, врала непрерывно. О предательстве Эли, о полной безнадежности ситуации, в которую попал Марат. Лишь бы увезти его с собой, в Москву. На дачу, где их будет ждать Ренат.
Но Марата, похоже, интересовало только одно: где Эля? И она думала: как бы себя не выдать. Он не должен догадаться, что его драгоценной Элечки уже нет в живых. Только один раз голос дрогнул.
— Где она? — напрямую спросил Марат.
— Она…
И слов не нашлось. Пришлось затянуться сигаретой. И вновь потоки вранья.
А потом они делили деньги. Постаралась убедить ублюдка в том, что готова по-честному отдать половину всего. Половину! Как бы не так! Щенок, видимо, считает себя очень умным. Торгуется, не хочет уступать. И опять стал приставать: где Эля?
Пошла на крайность: дала ему адрес Вадима. Мол, если Эля и питала к кому-то нежные чувства, то именно к своему бывшему. И если она решила сбежать, то, скорее всего, к нему. Написала номер телефона, и ублюдок тут же принялся названивать. Тут ей повезло: Вадима дома не было.
На протяжении всего этого разговора балансировала на грани. Шла по лезвию ножа и постоянно рисковала порезаться так сильно, что кровотечение было бы уже не остановить. Но обошлось. Марат поверил в измену жены. Он поверил!
Добилась своего: Марат готов был немедленно ехать в Москву. Он готов был пуститься в погоню за своей ненаглядной Элеонорой, которая сейчас лежала в морге, в маленьком городке в двухстах пятидесяти километрах от столицы, названия которого Геля при жизни даже не слышала. Ни разу.
А потом… Потом она выговорила себе несколько часов сна, поскольку никаких сил уже не оставалось.
Она лежала, закрыв глаза, а Марат стоял над ней, и не надо было обладать даром провидицы, чтобы понять его мысли. Разумеется, ублюдок хочет ее задушить. Но не может. От сознания того, что она держит в руках этого звереныша, стало вдруг так сладко!
«У тебя есть зубы, но ты не кусаешься. Так сиди и сторожи…» — подумала она, засыпая. Да, ей удалось забыться сном. Теперь, когда знала наверняка: сегодня они с Маратом возвращаются в Москву.
…Когда пасынку пришлось при администраторше назвать ее супругой, стало так весело! Чуть не расхохоталась!
Марат зубами скрипел, но ей подчинялся. Шел рядом, как верный пес, и не сделал ни шага в сторону. Но заехать в «Южную ночь» все-таки попросил. Поняла: ублюдок ей не поверил. Но не подумал, что ненаглядная Эля мертва, решил, что та все еще ждет его в пансионате.
И опять стало так смешно! Ищи, милый, ищи! Долго же тебе придется искать! Но похоронят вас в одной могиле, рядышком. Чтобы ваш медовый месяц длился вечно.
Не было его долго, она уже начала нервничать: не сбежал ли? А когда Марат вернулся, по его лицу поняла: что-то случилось. Стараясь казаться равнодушной, спросила:
— Ну, как?
— Ее здесь нет, — коротко ответил пасынок.
Это она и без него знает! Эли не ни здесь, ни где бы то ни было среди живых. Но с кем же он тогда так долго беседовал? Думала об этом напряженно, а пасынок в то же самое время нес какую-то чепуху. «Аквапланирование», — расслышала она. И переспросила рассеянно:
— Как-как?
«Какая чушь!» — подумала Геля, не слишком вникая в его разъяснения. Что это такое в сравнении с ее проблемами? Красивое слово, не более. Что дает знание сути эффекта аквапланирования? Ничего! Лишь бы довезти Марата до Москвы. Довезти до цели. С аквапланированием или без него, какая разница? Она смотрела только на дорогу и слушала только свои мысли. А все мысли были об одном: ублюдок сегодня умрет. И все. Точка.
— Давай заедем? — попросил он неожиданно. Поняла, что Марат говорит о кафе, обозначившемся по левую руку.
— Зачем? — спросила с удивлением.
— Разве ты не хочешь пообедать?
Пообедать? Подумала вдруг: лучше приехать на дачу поздно вечером. Еще лучше ночью. Марата никто не должен видеть. Тот уже умер.
И она согласилась.
Потом Марат вновь нахамил. Сказал, что у нее отвратительные манеры. И еще — что не видит в ней женщину. Задел за больное. Тут же вспомнила Вадима. Оба мужа сестры одинаково ее ненавидели. И не видели в ней женщину. Почему? Обоих она пыталась соблазнить, и ничего не вышло. Обоих потом тоже возненавидела.
«Дрянь. Стерва», — читала она во взгляде Марата, который даже не скрывал своих чувств. Никогда не скрывал. Сдержалась, с наслаждением подумав о том, что жить ублюдку осталось недолго.
Усевшись за столик, Марат приметил симпатичную девицу из обслуживающего персонала и вдруг исчез вместе с ней.
«А как же Эля?» — с усмешкой подумала она. Подумала также, что у пасынка на близкий контакт с милашкой из обслуги нет шансов. Как любовник он никуда не годится, та же Элька и сказала. А если бы не она, Геля, Маратик до сих пор утешался бы сам с собой. И вместо благодарности к ней этот щенок задумал оставить ее без гроша! Так есть на свете справедливость?
Она сидела, скучала. Потом, когда появился Марат, скучала тоже.
Официантка принесла поднос, расставила тарелки. Пахло аппетитно, но есть по-прежнему не хотелось.
Марат тоже не ел. Она заметила, что правая рука его сжата в кулак. Что такое? А впрочем, пустяки.
И тут случилось ужасное. Он вдруг разжал руку со словами:
— Видишь, что это?
Почувствовала: сердце сейчас остановится. Ведь это была заколка! Та самая! Два цветка искусной работы, отделанные стразами, не далее как в субботу, украшали прическу невесты. Потом, закрывая дверь морозильной камеры, она так же видела их в светлых волосах сестры. И вот теперь один цветок лежит в руке у Марата. Так неужели он знает, что Эля умерла?!
Этого не могло быть, но это было. Заколка, которая еще позавчера утром находилась в волосах Эли, теперь лежала на ладони Марата. Но ведь мертвые не оживают! Мертвые не умеют ходить!
Эли здесь быть не могло. Так она и сказала Марату.
Между тем в голове ее теперь билась только одна мысль: надо звонить Ренату. Пора.
Сославшись на отсутствие аппетита, ушла в туалет. Хотела получить подтверждение: мертвые не оживают. И, услышав голос Рената, нетерпеливо спросила:
— Все в порядке?
— Да, я ее отвез, — кратко ответил он.
— Послушай, я хочу знать только одно: Эля мертва?
— Ты что, шутишь? — опешил Ренат.
— Ты видел ее мертвой?
— Геля, не пугай меня так! А кого я, по-твоему, пристроил вчера вечером в морг, напоив при этом сторожа? Привидение, что ли?
