Они вышли на улицу. Майор крепко пожал Александру руку:
- Ну давай, капитан Завьялов. Удачи тебе!
- И ты держись. Жене привет.
- Обязательно!
Улицы города стремительно пустели. Было темно и холодно. Когда бежевые «Жигули» затормозили у автобусной остановки, он вздрогнул от неожиданности и обернулся: кому это так повезло?
- Александр Александрович! - высунулась из тайны Вероника. - Садитесь!
- Какими судьбами? - спросил он, очутившись в теплом салоне.
- Я вас искала, - сказала девушка, трогаясь с места. Машину она водила аккуратно, не лихачила. - Вчера звонила вам весь вечер. Хотела сегодня заехать в страховую компанию, но потом подумала, что Это неудобно.
- Да уж! - не удержался он. - Мне и так сегодня досталось! Не хватало еще, чтобы коллеги начали сплетничать обо мне и дочери мэра!
- Дождалась, когда закончится рабочий день, увидела вас на автобусной остановке, но вы поехали не на Фабрику.
- Ты что, ехала следом за автобусом?! Завьялов с досадой подумал, что потерял бдительность. Не заметал машину Вероники, растяпа!
- Да, - тряхнула она белокурыми локонами
- Опять без шапки? Простудишься
- Я же на машине... Мимо остановки, где вас подобрала, проехала восемь раз. Это был девятый. Город-то у нас маленький.
- Но зачем? Что случилось?
- Вы ведь его не предадите?
- Кого? Германа?
- Да.
- Ну раз я этого еще не сделал
- Понимаете, у него много врагов. Это только кажется, что Герман - всеобщий любимец. Не оставляйте его. Вы его единственный друг.
- Ника, ты знаешь, что у Германа есть гражданская жена? - как можно мягче спросил он -Есть дочь, а на днях родился внук?
- Внук? У Германа?
Кажется, тот факт, что ее любимый мужчина уже дедушка, Веронику поразил.
- Твоя мама права, ты всего-навсего заложница его амбиций.
- Фу ты, как пышно! Фраза точь-в-точь в духе моей матери! - фыркнула Вероника. - А вы ей подпеваете!
- Я переменил свое мнение относительно Аглаи Серафимовны, после того как с ней поговорил. А после визита к Вере Васильевне понял, почему твоя мама против вашего брака с Германом. Она права.
- И почему?
- Видишь ли, у Германа есть тайна. Он ...э-э-э... не совсем здоров.
- То есть?
- Иногда Герман совершает странные поступки, - осторожно сказал Завьялов.
- А другие разве не совершают?
- Я пока не готов об этом говорить. Мне надо проконсультироваться со специалистом. Но лучше бы тебе держаться от Германа подальше.
- Ха-ха! Если бы я вас знала чуть хуже, подумала бы, что мама дала вам взятку! Мы почти приехали.
Вот и его дом. Вероника замолчала, заезжая на асфальтированный пятачок. Заглушив мотор, повернулась к нему:
- Можно зайти на чашку кофе? Он слегка растерялся:
- Пожалуйста. Но у меня... Я не жду гостей. Гостью. Холостяцкая квартира, моя жена... Словом, я не знаю.
- Как же вы не похожи на Германа! - не удержалась Вероника. - Знаете, как в таких случаях ведет себя Горанин?
- Как?
- А вот так!
Вероника приблизилась, обняла за шею и приникла к его губам. Он ответил на поцелуй и подумал, что еще ни разу в жизни не оказывался в такой нелепой ситуации. Прежде чем впервые поцеловать Машу, он с неделю просчитывал все возможные варианты и приготовил целую речь на случай, если ситуация выйдет из-под контроля. То есть, если потребуется продолжение. Тогда, как честный человек, он сделает предложение и так далее, и тому подобное. Целоваться просто так, без серьезных намерений, да еще с девушкой лучшего друга... Черт знает что!
- А после этого Горанин просто поднимается вместе с женщиной в квартиру, не пытаясь выяснить на леетнице, зачем, для чего и как надолго, — сказала Вероника, оторвавшись от его губ. - Я его за это ненавижу, но тебя, кажется, ненавижу еще больше за то, что ты другой!
Вот тут он растерялся окончательно. Что за цирк? Что ей надо? Ба, у нее истерика!
- Ника, Ника! Да приди ты в себя! - Он погладил ее по голове, словно ребенка. - Пойдем ко мне. Тебе надо успокоиться.
- Да-да, - забормотала она. И открыла дверцу.
Снежная крупа, словно сахарная пудра, моментально осыпала светлые локоны. Его вдруг охватила пронзительная жалость. Ну что же она с собой делает?
«Успокоительное ей, что ли, дать?» - раздумывал он, поднимаясь на пятый этаж. Вероника всхлипывала и, то и дело спотыкаясь, хваталась за него. - «А вдруг у нее аллергия на лекарства? Надо бы Аглае позвонить...»
- Не надо звонить маме, - сказала Вероника, будто услышав его мысли. - Я сейчас поеду. Посижу немного и...
Она опять громко всхлипнула. Он кинулся на кухню, плеснул из чайника кипяченой воды в стакан. Девушка в это время прошла в комнату. Когда он влетел туда со стаканом в руках, она сидела на диване.
- А выпить нет? - спросила Вероника, сделав глоток
- Не надо тебе этого.
- Я расстроилась немного, - пожаловалась она. - Из-за Веры. Я должна была догадаться, что У них есть дети... ребенок... Вы ведь знаете, как это бывает. Мы скрываем от себя наши догадки, бежим от них. Я тянула, сколько могла. И про их Дочь я не хотела знать. И про то, что они могут быть счастливы. Без меня. Или уже счастливы. Вы понимаете? Ты понимаешь? Господи, я никак не определюсь, как тебя называть! И как к тебе относиться!
-Я тоже.
- Мне, наверное, надо идти. Ты извини. За тот поцелуй. Не знаю, что на меня нашло! Вроде бы трезвая, - усмехнулась Вероника.
- Ты тоже извини. Что ответил.
- Еще бы ты меня оттолкнул! Тогда бы у меня уже точно была истерика! Какие вы, мужчины, странные!
- Да уж...
На его взгляд, странными были женщины. Их поведение не поддавалось логике. Непредсказуемая реакция - вот что его всегда пугало. Как строить отношения, если вместо «да» слышишь «нет», а вместо «не знаю» уверенное «конечно!»?
Вероника подошла к окну, отодвинула занавеску и замерла. Он догадывался: смотрит на коттедж Германа. Подошел и неожиданно для себя обнял девушку за плечи. Почувствовав запах ее волос, мягко коснулся их губами, словно хотел попробовать на вкус, так они сладко пахли. Прошептал:
- Ну что? Что такое?
- Нет. Ничего, — также шепотом сказала она. -Ты часто туда смотришь?
- Каждый день.
- И что это? А?
- Не знаю. Может, маленькое безумие?
