— Замолчи ты! Слышишь?! Не был я на стадионе!
— Не кричи. Мама услышит.
— Послушай, если ты будешь болтать…
— Что, и меня убьешь?
—Да вы все помешались, что ли?! Меня сегодня обвинили даже в том, что я имею сотовый телефон! Почему я, сотрудник крупной фирмы не могу его иметь, спрашивается?
И тут Ксения догадалась:
— Значит, звонок Жене перед матчем был с твоего телефона? И следователь это узнал? Чего ж проще, звонки-то все регистрируются!
— Я потерял этот телефон, — устало сказал Попов. — Или у меня его просто украли. Не я ей звонил, понятно? Не я.
— Ох ты, как удобно! Телефон потерял, на матче не был.
— Но пойми ты, я ведь прекрасно знаю, что любой звонок Женьке на сотовый тут же будет зафиксирован! Установить, откуда звонили, — раз плюнуть. Зачем же мне так подставляться?
— Да, может, ты просто хотел с ней отношения выяснить. А она тебя послала куда подальше. Ты разозлился и…
— Во всяком случае, следователь не счел убедительным эти доводы. Меня просто допросили, в частном порядке. — Попов снова перешел на сухой официальный язык. Ксения видела, что он постепенно замыкается, уходит в себя.
— Хорошо, я уйду, — сказала она.
Попов посмотрел на нее настороженно:
— Чего ты хочешь? Ведь ты не Женька, с тобой можно договориться. Так скажи только.
— Да ничего мне от тебя не надо!
— Наследством делиться не хочешь, да? Выясняешь потихоньку, от кого можно избавиться? Так я согласен — никаких претензий.
— Хорошо, — обреченно сказала Ксения. — Считай, что мы договорились.
Он тут же плеснул коньяку сразу в обе рюмки:
— Выпьем? За договор?
Ксения на свою посмотрела с опаской. От этого одержимого всего можно ожидать. Владимир Попов усмехнулся:
— Думаешь, отравлю? Не бойся, пей, Черри.
Она глотнула, закашлялась, почувствовав, как жидкость буквально распорола горло. Какая отрава!
— Ну все, хватит! — сказала Ксения. — Я пошла.
— Давай. — Попов по-прежнему смотрел на нее как-то странно. Ксении стало страшно. А вдруг это он Женьку ножом? Похоже. Решила найти убийцу самостоятельно. Нашла, ну и что дальше? Только бы выбраться поскорее!
Стараясь не поворачиваться к нему спиной, Ксения попятилась к двери. Попов шел за ней словно привязанный и зудел:
— Чего ты, ну чего?
— Володя, девушка уже уходит? — крикнула из другой комнаты мать.
Ксения вдруг обрадовалась, что они не одни в квартире. Не будет же он ее прямо здесь убивать?
— Мама, я сейчас ее провожу и приду, — сказал Попов.
— Нет! — вскрикнула Ксения.
— Как хочешь, — пожал плечами Владимир. — Только не говори потом, что я не джентльмен.
«Сволочь ты!» — подумала про себя Ксения, вылетая на лестничную площадку. То ли от страха, то ли от выпитого коньяка ноги у нее подгибались.
— Ох, не в свою я ввязалась игру! Глупая, очень глупая, девочка Черри! — бормотала Ксения, прислоняясь спиной к холодной стенке лифта.
Уже потом, на улице, ей в голову пришли две важные мысли. Первая о том, что Женька, наверное, чертовски разозлилась, когда этот парень ее бросил. Тогда, в двадцать лет, это должно было стать для нее, победительницы Евгении Князевой, настоящей трагедией. И причиной бросать всех остальных первой. Должно быть, она затаила на Попова зло и вполне могла захотеть с ним рассчитаться, испортив зануде карьеру. Это было в характере подруги: последнее слово всегда оставлять за собой.
И вторая мысль, от которой Ксения пыталась поскорее избавиться, — зачем Женька летала в Сочи? Ибо Ксения вдруг вспомнила, что в сентябре этого года подруга исчезла внезапно на три дня, оставив в квартире ее и Германа. Ни ей, ни своему бой-френду ничего не объяснила ни до исчезновения, ни после. Теперь Ксения поняла, что Женька просто не хотела, чтобы Ксения проболталась Герману, где она была. Ибо в Сочи она могла тайно улететь только по одной причине. И причиной этой был Владимир Попов.
Гейм седьмой
0: 15
Ночью ей снились кошмары. Ксения проснулась на взмокшей простыне и с ужасом посмотрела в темное окно. Никогда раньше она не боялась привидений. Что привидения? Испугают, но не предадут. Теперь, в пустой трехкомнатной квартире Жени Князевой, Ксении вдруг стало страшно. Она была почти уверена, что нашла его. Но что дальше?
«Я — трусиха, — ругала себя Ксения. — Дуреха и трусиха».
Телефон молчал. Ксения мелко дрожала и боялась выключать свет.
— Все люди — маньяки, — сказала она вслух. Впервые в жизни ей захотелось напиться. Вместо этого Ксения взяла со стола телефон.
— Это я, — сказала она, услышав в трубке сонный голос бывшего мужа.
— Какого черта… — выругался было он, но потом спохватился: — Черри, это ты? Что случилось?!
На ее часах было половина третьего ночи.
— Все, — сказала она коротко.
— Мне приехать?
— Тебе завтра на работу.
— Завтра суббота, — напомнил он. — Выходной.
— Я не знаю, что делать.
— Ты нашла убийцу, девочка Черри? — Или ей показалось, или в его голосе была откровенная насмешка.
— Ты один?
Он замялся.
— Что, она спит? — спросила Ксения, чувствуя, как знакомо проваливается в пустоту сердце.
— Послушай, это не имеет никакого значения. — Бывший муж говорил очень тихо, словно боялся кого-то разбудить.
«Мерзавец», — грустно и без всякой злости подумала Ксения и не удержалась от насмешки:
— Не имеет никакого значения то, что она спит, или то, что просто существует? И кто на этот раз? Богатая женщина? Старая, молодая?
— Она просто моя начальница.
— Все понятно: кроме всего прочего — твое алиби.
— Ну, раз ты все выяснила, то это уже не актуально.
— Дурак, — сказала Ксения и повесила трубку.
Было такое чувство, что ее все бросили. Генка женился, Герман сейчас с ее приятельницей Валентиной, даже у бывшего мужа кто-то есть. А она-то подумала, что это все правда: его любовь, раскаяние, планы на будущее. А ему, оказывается, гарантии нужны! Пока не позвала, надо иметь кусок хлеба на черный день. Вот она, оказывается, какая — любовь! Теперь телефон звонил, но Ксения уже не брала трубку. Ей хотелось только одного — определенности. Знать, что она навсегда останется в этой квартире, что будут деньги на еду и одежду, будет нормальная жизнь с нормальным человеком и никакого страха перед тем, что все это когда-нибудь кончится.
