— Я тебя искал.
— Это значит, что с раннего утра ходил за мной по всему городу?
— С позавчерашнего раннего утра.
— Ты ушел от Валентины?!
— Почти. Не стой столбом, замерзнешь.
Он крепко затянул на шее у Ксении шарф. Она даже закашлялась.
Потом он огляделся внимательно, заметил старую пятиэтажку, недобро прищурил зеленые глаза, особенно яркие в это утро, полное холодного солнечного света:
— Зачем тебя сюда занесло, Черри?
— Здесь живет один человек.
— Да ну! А по-моему, куча народу. — И Ксения сразу же уловила в его голосе насмешку.
— Да, я глупа. И нечего надо мной смеяться.
— Ты очень милая дурочка, детка. Ты даже ни разу не оглянешься, когда идешь по улице.
Ксения вдруг сообразила:
— Герман, а ты знал, что за Женей следили?
Он рассмеялся. В зеленых глазах было по-прежнему много света и ни капельки грусти.
— А это не ты был случайно?
Он засмеялся еще громче. Высокий, в черной кожаной куртке, в белом свитере. Зубы тоже белые и страшные. А ну как съест?
— Детка, ты забыла, что я раньше жил в Сочи?
Ксения растерялась. Дуреха! Действительно, он был последним в списке. Но врет же! Совершенно ясно, что врет!
— А при тебе?
— У тебя нос синий, Черри.
— Чего тебе от меня надо?
— Лимонада. Ладно, давай серьезно. Кончала бы ты свои глупости. Милиция, между прочим, вперед тебя всех обошла. И убедилась в том, что ни черта в этом деле не ясно. Могли все в общем и никто в частности. Если только тот придурок, который говорит, что потерял трубу.
— Откуда ты знаешь?
— От верблюда.
— Герман, кончай разговаривать со мной, как с ребенком.
— А ты взрослая? От безделья играешь в частного детектива? Я просто по-хорошему хочу тебя предупредить, Черри. Сейчас начнется большая игра. Если не хочешь стать третьей лишней, уезжай куда-нибудь.
— Почему?
— Потому что на Женькином счету оказалось слишком много денег.
— Откуда ты знаешь?
— От… Ладно, без шуток. Тайну вклада хранят кто? В основном женщины, Черри. Черт возьми, люблю банковских работниц! Они только на вид зеленые, как баксы, и также ненавязчиво шуршат. Но зато отрываться умеют на полную катушку.
— Герман, ты подлец!
— Гаспада-а, вы звери, гаспада-а! — пропел он.
Ему было очень весело. Сытый хищник в прекрасном расположении духа. То ли почуял кровь, то ли сам только что ее пролил.
— Герман, ты знал о том, что Женька ездила в Сочи?
—Когда? — Он сразу же перестал смеяться.
«Ага, мне все-таки удалось испортить ему настроение!» — тут же подумала Ксения. И спросила:
— Ты уверен, что у тебя все в порядке?
— Значит, эта стерва моталась в мои родные пенаты! То-то птичка запела по-другому! Девочка Черри, скажи мне все!
Он цепко схватил Ксению за локоть. Совсем близко она увидела его красивое лицо. Кожа смуглая и гладкая, зеленые глаза блестят. «Господи, когда он успел загореть-то? Сейчас ведь глубокая осень!» — совсем некстати подумала Ксения и жалобно залепетала:
— Но я совсем ничего не знаю, Герман! Честное слово! Просто тот парень сказал, что видел ее в сентябре в гостинице. В Сочи. Помнишь, мы на несколько дней остались с тобой вдвоем? — Она даже слегка зарумянилась от этих воспоминаний. До чего только можно дойти, если целыми днями бездельничать! Поистине, всякие мерзости выдумали именно скучающие люди!
— В сентябре? В гостинице? Какой парень?
— Попов. Владимир Попов.
— А, первый номер! Руководящий работник. Будущее российской бюрократии.
— Он вовсе не такой уж плохой, — неожиданно обиделась Ксения.
— А ты не мужа себе часом ищешь, Черри? В таком случае поспеши. А то останешься вдовой.
— Герман, мне не нравится твое настроение.
— Мне самому оно не нравится.
Они шли по улице, и Ксения никак не могла сообразить, куда именно.
— Ты хочешь меня покормить завтраком? — спросила она.
— Что? Само собой. Ну почему я так нежно к тебе отношусь? По-моему, ты лучшая из женщин. Они почему-то уверены, что их украшают пороки. А на самом деле доброта. Доброта, Черри. Если бы ты пожила хоть немного моей прошлой жизнью, ты меня поняла бы.
— А что такого было в твоей прошлой жизни?
— Все. В моей прошлой жизни было все. И мне безразлично, что именно откопала Женька. Как вовремя она умерла, а? Постой, я сигарет куплю.
Они подошли к киоску. Замерзшая Ксения прижалась к его плечу. Теплое, широкое плечо в черной коже. И такой знакомый запах одеколона. Неужели Евгения покупала им всем одинаковый одеколон?! И не только его? И вдруг Ксения увидела, что парень, стоящий у киоска следом за Германом, спрашивает точно такие же сигареты.
— С-сдачи не н-надо, — услышала она и спрятала лицо, уткнувшись в душистую черную кожу. «Когда же он успел нас догнать?!»
Герман хотел идти, но Ксения вцепилась в его руку:
— Подожди!
— Че…
— Да тише! — И потащила его за киоск.
Он удивленно спросил:
— Да что с тобой? Для любви прямо на улице погода не слишком подходящая.
— Не хочу, чтобы он меня видел вместе с тобой.
— Кто он?
— Толя.
— Тот, к которому ты в общагу ходила? Номер два?
— Да.
— Где он?
— Купил сигареты и отошел. Все, можно идти.
— Черри, ты только не обижайся. Я тебя оставлю, да? Погуляй по улице, мороженое съешь. Деньги есть?.. Мне надо бежать.
— Но…
— Позвоню. Все! Истерик не надо, мы с тобой свои.
И он исчез. Ксения выглянула из-за киоска и увидела, как Герман в несколько прыжков нагнал того, кто минуту назад покупал точно такие же сигареты. Но пошел не рядом, а следом за ним, все время ныряя за чужие спины. Ксения подумала вдруг, что и одеколон у них одинаковый. Смешно! Но хотелось не смеяться, а плакать. «Что же такое происходит?» — подумала она и, громко всхлипнув, поплелась к метро. Тех двоих уже нигде не было видно.
15: 15
Дома Ксения все думала, почему же Герман посоветовал ей уехать? И куда? У Ксении были на выбор комната в коммуналке и раскладушка в квартире, где жили родители и брат. Но Герман, видимо, имел в виду другой город. Или другую страну. Конечно, в доме были деньги, но Ксения по-прежнему брала только на еду. Не могла отделаться от мысли, что все это чужое.
