Ксения испугалась. Сколько может выдержать человек, которого постоянно дергают по ночам? Ему все время кажется, что еще немного, и будет схвачен убийца, а вместо этого подозреваемый превращается в очередной труп.
— Борис Витальевич, вы с женой поссорились?
— Да что вы понимаете? Может, это мой последний шанс в жизни?
— Какой? Поймать этого маньяка?
— Он гораздо нормальнее нас с вами. А главное, умнее. Ладно, рассказывайте по порядку, как оно все было, хватит друг другу душу изливать.
— Сегодня днем на кладбище я встретила Звягина.
— Как же вы его не любите, Черри!
— Это взаимная неприязнь. И он мне сказал, что будет очень осторожен.
— Осторожен — в чем?
— Откуда я знаю?
— Ладно, оставьте Звягина в покое. Зачем к вам пришла жена Рюмина?
— Лидуша? Просто так. Они с Генкой не очень ладили из-за этой аварии. Мы просто разговаривали, пока Генка не позвонил. А потом он сказал, что кто-то пришел, и повесил трубку.
— Надо соседей спросить. Хотя, какие в такую погоду свидетели? Он же обещал, что будет осторожен.
— Значит, и вы думаете, что это Звягин?
— Я думаю, что в Сочи надо бы слетать, да ниточка не туда ведет. Значит, так, Ксения Максимовна, переехали бы вы пока из этой квартирки.
— Куда? — испугалась Ксения.
— Но есть же у вас какое-то жилье?
— Комната в коммуналке.
— Вот и поживите там. Тесно, наверное, но маньяк по крайней мере не появится.
— Не знаю.
— Да бросьте вы! Рано или поздно мы его поймаем. Он, похоже, сорвался. Бывает так: человек, словно сжатая пружина, копит в себе и терпит, терпит, терпит… И вот пружина срывается — и уже не может не распрямиться до конца. А потом это уже просто беспомощный и никому не нужный кусок металла. И делай с ним, что хочешь. Хоть гни, хоть ломай.
Она не поверила. Пусть он свои проблемы решает, этот философ. А у нее теперь еще и Лидуша на руках.
4: 4
Дома Ксения не выдержала и налила себе немного вина.
— За Генку, — сказала она вслух.
Почему-то вспомнилось все. Из памяти не уберешь веселого рыжего парня, который оказался все-таки порядочным человеком. И никого он не мог убить, иначе не подставил бы с легкостью свою собственную спину. Он людям верил. А его обманули.
Она расплакалась, слезы расслабили, и пришел страх. Ксения вдруг вспомнила, что у кого-то есть ключ от этой квартиры. А она так и не призналась в этом следователю.
«Но он просто не может меня убить!» — всхлипнула Ксения. Потом набрала номер.
— Ты дома был сегодня вечером?
— Видишь ли… — неуверенно начал бывший, и Ксения поняла, что он сейчас соврет.
— Пока. — Она положила трубку. И подумала привычно: «Мерзавец».
Мерзавец звонил еще долго. Ксения просто была уверена, что это он. Хватает же наглости у человека! Она так сильно его ненавидела, что даже начала по нем тосковать. «Увидеть бы его, сказать бы все, что я о нем думаю! И пусть бы он снова просил прощения. А я бы все равно его не простила. Я бы… Я бы… Я бы…»
Она расстроилась совсем, а ночью долго не могла уснуть. Все время казалось, что в замке поворачивается ключ. Совершенно измученная, утром она стала собирать чемодан. Почему-то вещей в это кожаное брюхастое чудовище уместилось немного. Ксения пинала ногами его набитое чрево и думала о том, что жизнь удивительно несправедлива. Наконец два железных замка-зуба клацнули, и только тут Ксения вспомнила, что положила в чемодан преимущественно летние вещи. А на улице почти зима. Снег идет.
— Да что же со мной?! — крикнула она. И сказала своему отражению, девушке с испуганными черными глазами: — Успокойся. Надо все начать сначала…
…Ее собственный ключ к замку почему-то не подошел. Ксения стояла на лестничной клетке, бросив рядом чемодан, и тщетно пыталась попасть в собственную, точнее, в коммунальную квартиру. Вернее, в одну из ее комнат. Потом долго звонила в дверь.
Ее наконец чуть-чуть приоткрыли, оставив накинутой цепочку. Соседка, толстая баба в цветном халате, вытаращила глаза:
— Явилась! Эй, Константин, ты глянь, кто пришел!
— А где бабушка? — глупо спросила Ксения. И поняла, что опять сказала что-то не то. Потому что баба в халате тут же показала ей фигу:
— Видала?
— Я хочу попасть к себе домой!
— А на кладбище попасть не хочешь? Только что божьего одуванчика туда снесли. За свои кровные, между прочим! Давай очередь занимай, фря! — Это уже сам сосед нарисовался рядом с женой, за накинутой цепочкой.
— Вы не имели права менять замок!
— А ты бы появлялась здеся почаще! — выкрикнула из-за широкой полосатой спины мужа соседка.
— Я сюда с милицией приду! — пригрозила Ксения.
— Не беспокойся, милиция тобой уже интересовалась!
Дверь захлопнулась. «Ловко же они сообразили! — подумала Ксения. — Бабушка умерла, про меня наплели всякого в домоуправлении, врезали новый замок, и хорошая трехкомнатная квартира в кармане. Теперь пропишут в ней деда с бабкой и решат свои жилищные проблемы раз и навсегда. Это и называется уметь вовремя подсуетиться. А знакомые скажут: какие молодцы! Так и надо! Умеют люди жить! А обо мне никто даже и не вспомнит. О том, что со мной теперь будет».
— Люди, почему вы люди? — спросила она закрытую дверь.
Гейм девятый
40: 0
Следователь позвонил днем. Ксения в это время все еще сидела перед набитым вещами чемоданом и не могла решить: разбирать их или оставить, как есть.
«Так разбирать или не разбирать?» — хотелось ей задать вопрос звонившему, кем бы он ни был. И тут она услышала:
— Ксения Максимовна? Вы еще там?
— Да, — печально сказала она. — Разбирать или не разбирать?
— Наверное, не стоит.
— Откуда вы знаете? Про чемодан? Но мне некуда идти.
— А ваша комната?
— Нет у меня больше никакой комнаты.
— Ну-ну. Не надо так. Что за проблемы?
— Соседи.
— Хотите, я их припугну?
— Со своей женой вы тоже так начинали?
— Упрямая вы девушка, — вздохнул он. — Ну, как хотите. Я ведь звоню не просто так. Насчет Звягина вы были правы. Не было его дома вчера вечером. Я проверил. Приметная у него машина: черный джип. Соседи видели, как он из дома уезжал. А вот у дома Рюмина этот джип никто не видел.
— Он его мог и за углом оставить, — раздраженно сказала Ксения.
