Стас неопределенно хмыкнул.
…Рабочий день тянулся бесконечно. Анна нервничала и ошибалась. Все время принимала неправильные решения. К вечеру она уже передумала ехать на это свидание. Работа не шла, сотрудники недоуменно переглядывались, Анна злилась. Ровно в половине седьмого она окончательно решила ехать домой, а не к метро «Университет», но неожиданно для себя самой развернула машину на юго-запад.
Она так и не опоздала, приехала точно к семи, хотя абсолютно не спешила и втайне надеялась, что он не дождется и уйдет. И никакого свидания не будет. Но он стоял у метро с бордовой розой в руке, высокий молодой человек в черном драповом пальто и с белым кашне на шее. Анна разочарованно вздохнула: юный Денис оказался блондином. Первым ее желанием было тут же развернуться и уехать, но потом она подумала, что это глупо. При чем тут цвет волос?
— Здравствуй, Денис.
Он обернулся, посмотрел на нее, и Анна поняла, что парень очень обрадовался. Улыбнулся широко и с явным облегчением:
— Здравствуйте.
— Меня зовут Анной. Ты не слишком разочарован?
— А вы?
Она тоже улыбнулась:
— Я первая спросила. Как воспитанный молодой человек, ты должен был ответить.
— Вы красивая. И мне знакомо ваше лицо.
— Да? Как странно… А почему у этой станции? Ты здесь учишься?
— Да, и живу в общежитии.
— А телефон? — По номеру она сразу поняла, что это не мобильный телефон.
— Друга попросил приютить на несколько вечеров. Он живет один. У меня сейчас нет денег, чтобы оплачивать разговоры по мобильнику.
— Ну так и будем стоять? — Анна перевела дух. — Пошли в машину?
Он настороженно посмотрел на ее черный «Мерседес».
— Что? Не нравится? — усмехнулась Анна.
— Слишком уж крутая машина.
— Покойный муж оставил в наследство.
— Вы вдова? — искренне огорчился Денис.
— Да, несчастная одинокая вдовушка. Ну садись, — Она так и не поняла до конца, нравится ей этот юноша или нет. Вне всякого сомнения, красив. И рост, и сложение, и внешность, все по ней. За исключением цвета волос, но это пустяки. Проблема в том, что в нем не было той силы, которая притягивала Анну к мужчинам. Юный Денис сам нуждался в поддержке и опоре и, похоже, был для нее слишком уж молод. Но раз уж он сел в ее машину, Анна решила потерпеть его хотя бы один вечер. — Знаешь, давай ты не будешь больше говорить мне «вы». Называй Анной, а я буду звать тебя Дэн.
— Дэн? Почему Дэн? Это на английский манер? Вы переводчица?
— Нет, у меня рекламное агентство. Просто имя Денис слишком уж длинное. Что, Дэн не нравится?
— Нет, как хотите.
— Как ты хочешь, — поправила Анна.
— Хорошо. Я больше не буду выкать.
— Куда поедем?
— Не знаю.
— Ты голодный?
— Вы были студенткой? — Денис никак не мог сказать ей это свойское «ты».
Анна засмеялась:
— Обещал же. Все ясно. Студент голоден всегда. Хорошо, тогда я сначала буду тебя кормить.
… Вечером Анна привезла его к себе домой. Денис поначалу застеснялся: дом был по его меркам слишком уж огромен, а женщина, которая его сюда привезла, слишком красивой и богатой. Мама с тетенькой и Сашка к этому времени уже улеглись, и на кухне, куда Анна с Денисом зашли за бутылкой вина, их встретил Стас. Он сидел на табуретке, поджав под себя ноги в полосатых носках, и чего-то ждал, прислушиваясь к звукам, раздававшимся в доме. Увидев Анну и Дениса, Шацкий мгновенно встрепенулся и беззастенчиво уставился на них рыжими глазами.
— Кто это? — испугался Денис.
— Так. Вроде человек. — Анна выпила шампанского и была слегка навеселе. — Шацкий, ты человек?
— А он? — Стас ткнул пальцем в Дениса. Тот слегка попятился.
— Шацкий, зачем мальчика пугаешь? — погрозила пальцем Анна. — Денис, это художник, Стас Шацкий. Он тут живет, а в основном работает. Я люблю живопись и поэтому терплю этого юродивого. Ты его не бойся, а главное, не слушай, а то он тебя заболтает.
Стас, не моргая, уставился на Дениса, разглядывая его, словно икону в церкви.
— Но-но, — сказала Анна, которая сразу же догадалась, в чем тут дело. — Попробуй только!
Тот испуганно моргнул и промолчал. Анна же усмехнулась:
— Что-то ты молчалив сегодня?
— Не велено говорить, — подмигнул Стас. Денис тоже внимательно его разглядывал, пытаясь понять, как попал в такой дом этот странный человек. Потом немного замялся и спросил:
— Значит, вы художник?
— Самый гениальный из родившихся на земле в том веке, когда я сам соизволил родиться.
— Врет, как всегда, — сказала Анна. — Пойдем, Денис, поздно уже. Тебе завтра на занятия?
— Да.
— Я отвезу, мне тоже на работу. Пойдем, пора.
— Ягненка ведут на заклание, — посочувствовал Стас, пряча под стул ноги в полосатых носках. Почему-то из всех частей тела он больше всего берег ноги.
Анна схватила сковородку:
— Я тебя предупреждала утром?
— Анна, я не знал, что ты питаешься невинными младенцами. Мне казалось, что это должно быть что-то более… — и Стас изобразил в воздухе нечто не совсем приличное. Анна скинула его с табуретки и толкнула к дверям, приложившись к одному месту сковородкой.
— Вон. Исчезни из моей жизни на один день.
Тот нехотя убрался.
Анна повела Дениса наверх. Когда Малиновский одно время практически переселился в ее спальню, мама переехала из смежной комнаты на первый этаж. Теперь бывшая спальня Ленского была пуста, и Анна повела туда Дениса. Достала из шкафа чистое постельное белье, положила на кровать.
— Спи.
— А ты?
— Я буду в соседней комнате. Не беспокойся, утром тебя разбужу, я всегда встаю вовремя.
Он растерялся или обиделся, Анна даже сразу не поняла.
— Я тебе не понравился. И еще этот тип там, на кухне…
— Нет, Дэн, все не так. Тебе просто надо привыкнуть к этому дому. Если ты сам не сбежишь, я тебя не прогоню. Даю слово.
— Я не сбегу, — пообещал он, и Анна со спокойной совестью удалилась к себе в спальню.
Спалось Анне плохо: присутствие в доме, совсем рядом, молодого, красивого мужчины делало ее сон прерывистым и беспокойным. Несколько раз она хотела было встать с постели и пробраться тайком в соседнюю комнату. С трудом удалось себя удержать. Она вновь ворочалась, вздыхала и чувствовала себя несчастной. «Тоже мне, нашла время играть в благородство! Если он такой молодой, это не значит, что не соображает, что делает. Другая бы им воспользовалась и не стала ждать, пока мальчик немного привыкнет и освоится», — ругала она себя. Но потом вспомнила Ленского: если этот человек нужен тебе не на один день, а надолго, может быть на всю жизнь, имей терпение.
