— А что ты хотела? Поплакать в обнимку с его матерью? А кто ты ей?
— Да, ты прав. Я здесь чужая.
— Правильно. Вроде марсианки. Не забывай, что твои песенки в свое время были популярны. Некоторые еще помнят Анну Австрийскую. Хорошо, что на тебя не смотрят, как в зоопарке, и пальцами не показывают. Хотя, с другой стороны, за это деньги можно брать. Не хочешь дать благотворительный концерт в пользу семьи Онегиных?
— Спи, Стас, — попробовала его остановить Анна.
— Знаешь, я предлагаю поехать дальше. Попутешествуем, побываем в разных городах. Не надо тебе сейчас в Москву.
— Это почему?
— А пока ты здесь, там ничего случиться не может.
— Что ты знаешь, рассказывай! — требовательно сказала она.
— От себя не убежишь, величество.
— Я вернусь домой и избавлюсь от Малиновского.
— Вряд ли.
— Почему?
— Потому что потом будет Дэн-третий, и все вернется на круги своя. Боюсь, тебе придется открыть маленькое семейное кладбище для своих любовников.
— Завтра поедем обратно, — сказала Анна и решительно отвернулась к стене…
…Утром они двинулись по городу искать жену и дочь Дэна. Этот небольшой городок был районным центром, куда в субботний день изо всех окрестных деревень тянулись на рынок люди.
Анна не надеялась застать жену Дэна дома и, подъезжая к пятиэтажному кирпичному зданию, все озиралась по сторонам, пытаясь узнать в идущих мимо женщинах ту, на которой мог жениться несколько лет назад ее синеглазый мальчик.
— Ты со мной пойдешь? — спросила она Стаса уже у подъезда.
— А надо? Мне хватило сцены в деревенской избе. Я тут посижу, а ты уж как-нибудь сама.
Анна поднялась на третий этаж, позвонила в дверь. Она все еще надеялась, что никого нет дома. Но за дверью раздались шаги, и, когда она открылась, Анна сразу поняла, кто перед ней.
— Ой, а я думала, мама что-нибудь забыла! — Анна разглядывала юное, простенькое лицо и чувствовала облегчение.
— Здравствуйте. Вы — Катя?
— Да, здравствуйте. Мамы нет дома, она ушла на рынок. Вы, наверное, за платьем?
— Нет, я к вам. Разрешите?
Катя посторонилась, пропуская Анну в прихожую.
— Мама, кто это? — из комнаты выбежала крохотная девчушка, беленькая, синеглазая, с веснушками на вздернутом носу. — Это к бабушке тетя? Тетя, а вы мне конфетку принесли?
Она немного растерялась: девочка была так похожа на Дэна! Анна неожиданно для себя сдернула с пальца тяжелое золотое кольцо с крупным топазом, подарок Ленского:
— Вот, возьми, — девочка тут же схватила сверкающую безделушку и понесла примерять куклам.
— Она поиграет и отдаст, — пообещала Катя.
— Не надо. Я из Москвы
— От Дениса? — сразу догадалась она. — Вы его женщина? Я вспомнила фотографию.
— Он что, фотографии вам присылал?
Катя прошла в комнату, достала из шкафа толстый пакет. Анна узнала почерк Дэна: пачка писем, несколько фотографий, стихи, посвященные ей, Анне, Дэн сам это говорил. Но теперь на этих листках почему-то было написано: «Кате».
— Мне нельзя их читать? — Анна кивнула на письма.
— Читайте. Мне недавно звонил этот ваш адвокат… Малиновский, кажется.
— Не может быть!
— Почему? — Катя пожала плечами. — Я сама собиралась ехать в Москву, Денису давно пора домой, ни в какую Америку он не поедет.
— Когда вам звонил Малиновский?
— В конце августа. Он дал адрес, просил приехать и остановиться у него.
— А почему вы раньше не приезжали в Москву, Катя?
— Денис не хотел. Он писал, что когда окончит университет и найдет работу, то обязательно снимет квартиру и перевезет меня и Светку в Москву.
— Давно вы его не видели?
— Года два, но это не важно. Я его все равно люблю и буду ждать, когда он позовет.
— Денис умер, Катя.
— Еще чего! Это для вас он умер! Скажите лучше, что он вас бросил! И вы его ищете теперь!
— Он разбился девять дней назад на машине, насмерть, я его похоронила в Москве, и не надо на меня кричать.
— Врете. Знаю я, что с вашими деньгами можно и не такое придумать! Можно любые справки достать! Только он мне писал, что не любит вас, и никого из вас не любит, просто так надо.
— Интересно, кому из нас двоих он врал? — задумчиво спросила Анна. Она достала деньги из сумочки, ту пачку, что не взяла мать Дэна, и протянула Кате.
— Может, вы возьмете? Не вам даю, девочке. Отец не будет больше присылать ей денег.
— Это вы его убили? — неожиданно спросила Катя. — Из ревности, да? А потом подстроили аварию?
— Не надо смотреть плохие фильмы, девочка. Что он писал вам в последнем письме?
— Что хочет признаться в одном преступлении. Я понимаю… Это вы его заставили. Он не умер, он в тюрьме, да? И я все равно буду его ждать!
— Ну ждите, — не выдержала Анна. — Деньги только возьмите.
— Ну и возьму, — зло сказала Катя. — Это все равно мой муж, и никогда он не получит развод, у меня папа в суде работает, он всех вас засудит!
«Господи, девочка еще совсем, тоже мне, соперница! — чуть не смеялась Анна, сбегая вниз по лестнице. — Связалась с девчонкой из-за какого-то мальчишки, совсем с ума сошла!» Ее радовало только, что пачка денег осталась на столике, в прихожей. Откупилась.
Из соседнего подъезда с гордо поднятой головой вышла девушка в бархатных расклешенных брюках, в блестящей блузке и на высоких каблуках. Ее волосы, уложенные в высокую прическу, были щедро политы лаком для волос. Девушка в вечернем туалете держала в руках грязное мусорное ведро и косилась по сторонам, не видит ли ее кто-нибудь из знакомых.
«Это безумие какое-то! — подумала Анна. — Люди одеваются как на праздник, чтобы вынести мусорное ведро! Значит, им больше некуда пойти. Что же это за город? Или везде так?» И она бросилась к своей машине.
«Мерседес» рванулся с места, брызнули из-под колес коты, особа с мусорным ведром ойкнула, Шацкий громко заохал:
— Ты что?
— Все, Стас, все. Кончено. Я поняла, что он меня обманывал.
— Да? И что ты теперь будешь делать?
— Жить. Сашка, ты, мама и тетенька — мы все будем жить дружной семьей в большом красивом доме. А Малиновского мы пошлем к черту, он даже эту девочку собирался использовать, чтобы спровадить из Москвы Дэна, мерзавец этакий. Все, Стас, домой.
Она пролетела этот городок с такой скоростью, что Шацкий в ужасе зажмурил глаза. А потом еще прибавила газу.
