– Спасибо.
В трубке уже молчание. С Новым годом, Маша Ложкина! С новым счастьем!
Это были самые долгие новогодние каникулы в ее жизни. Владимир Васильевич с женой и детьми укатил на две недели во Францию, кататься на горных лыжах. Появился только пятнадцатого января, похудевший, подзагоревший, хорошо отдохнувший и, похоже, счастливый. А она…
Она все эти дни лежала на диване перед телевизором, от скуки много ела, набрала лишние килограммы, распустилась, обленилась. Изредка он звонил, узнавал, как дела. Разговор был коротким и деловым, никаких нежностей. Каждый раз после этого Маша подолгу плакала в подушку.
…Мне нужен маленький домик
С крышей или без крыши.
Мне нужен маленький домик
С окнами или без.
Мне нужен маленький домик,
Чтобы никто не слышал.
Мне нужен маленький домик,
Чтобы никто не лез…
И каждый день, засыпая, Маша говорила себе: «Так нельзя. Надо взять себя в руки. Надо жить дальше. Надо что-то делать…»
Но делать ничего не хотелось. Десятого она с огромной радостью вышла на работу. Но четыре дня до возвращения Володи превратились для нее в кошмар. Все словно сговорились. Маша только и слышала о том, какими замечательными были рождественские каникулы, и побольше бы выходных, о походах в гости, шашлыках у кого-нибудь на даче, катании на горных лыжах, на коньках. Казалось, всем было хорошо, кроме нее! А главный бухгалтер Изольда Борисовна, едва она вошла, нарочито громко заговорила:
– Мне звонила Люда… Да, да, из Франции. Говорит, они с мужем так счастливы! Ну, прямо, вновь медовый месяц! И, представьте себе, каждый день занимаются сексом! – И с торжеством: – Люда говорит, как бы опять не забеременеть!
– А что? Младшей уже девять, можно и третьего, – рассудительно заметила ее помощница Лена. – Людмила Павловна еще не старая.
– Мы с ней ровесницы, – подтвердила главный бухгалтер. – Ей, как и мне, тридцать четыре. Можно и еще детей. – И с торжеством посмотрела на «секретутку».
Маша закусила губу, чтобы не расплакаться. Люда – это Володина жена. Они с Изольдой не только ровесницы, но и учились вместе, в школе за одной партой сидели. Потому Изольда и главный бухгалтер. Имя-то, какое противное! И сама она…
Поспешила уйти, но дверь закрыла неплотно, а в коридоре задержалась, чтобы перевести дух. Голова закружилась, должно быть, нервы. Маша прислонилась к стене и через плохо прикрытую дверь услышала:
– Бросит он свою секретутку.
– Слава Богу! Прямо на шею села! Работать не хочет, а, попробуй, скажи ей хоть слово, тут же бежит к своему любовнику, жаловаться!
– Не понимаю, почему ты Людмиле не скажешь? Вы же подруги! И кем бы он был без жены? Фирма развивается под крылышком у ее отца! Как только у нас в балансе дыра, папа-банкир переводит деньги на счет. Своими глазами видела платежки из банка!
– Зачем человека расстраивать? Да и ненадолго все это. Видишь, он там, во Франции, с женой и детьми, а она здесь, слезы льет. И думать забыл.
– Вернется – уволит?
– А куда денется? Поигрался и хватит!
Потом она ревела в туалете. И ведь ни один человек на фирме ее не пожалел! Все только обрадовались! Разве Маша сделала им что-нибудь плохое? И разве она не работает?! Еще как работает!
– Ложкина, вот ты где! Клиенты в приемной телефоны оборвали! Хватит прохлаждаться!
– Так директора все равно нет на месте…
– Вот и скажи им! Это твоя работа! Хлопнула дверь. «Чтобы никто не лез…»
…Мне нужен маленький домик,
Чтоб закрывалась дверца.
Мне нужен маленький домик,
Но если домика нет…
Мне нужен маленький домик
В таком большом твоем сердце.
Мне нужен маленький домик,
А в этом домике – свет.
Неужели все? Заявление об увольнении на стол?… Четыре дня она глотала слезы. А потом приехал Володя. Увидев ее, поморщился:
– А ты подурнела. Что с тобой?
– Что? Нет, нет, ничего! Все в порядке!
Сердце у нее замерло. Но вечером они поехали в ресторан, ужинать. Маша постаралась взять себя в руки. Ни одного упрека, внимательно слушать, как он взахлеб рассказывает о своем отдыхе, о богатых и знаменитых людях, с которыми довелось пообщаться, о чудесной погоде, о дивной природе…
Наконец:
– Ну, а ты как?
– Все хорошо.
– Скучала?
– Конечно!
Для интимных свиданий есть гостиницы. Не к ней же? И уж тем более, не к нему. Впрочем, случалось по-разному. И к Маше он тоже приходил, когда Игорь куда-нибудь уезжал, или работал в ночь. Но в этот вечер была гостиница. Не похоже, чтобы у них с женой каждый день был секс там, во Франции.
– Володя, а ты жену любишь?
– Спятила? Думай, что говоришь!
– Я имею в виду, как женщину.
– А как любят «как» женщину, а как не «как» женщину? – пошутил он. – Я вижу, ты в этом деле эксперт.
– Изольда говорит… Она говорит, вы третьего ребенка рожать собираетесь.
– А она что, свечку держала? Маша, я тебя сколько раз просил: не задавай глупых вопросов!
– Но…
– Я соскучился…
У нее немного отлегло от сердца. Нет, это, похоже, еще не конец. Неужели же показалось? И все-таки не удержалась, пожаловалась. Дождалась, когда он насытится, расслабится и успокоится.
– Меня никто не любит.
– А как же я, Чижик? – подмигнул он.
– Я имею в виду, на фирме.
– Тебя кто-то обидел?
– Они говорят обо мне гадости!
– Ну, а как ты хотела? – Володя зевнул, но, увидев ее расстроенное лицо, уже по-деловому спросил: – Кто конкретно?
– В бухгалтерии. Изольда и ее помощница, Лена.
– Ну, с Изольдой я ничего не могу поделать. А вот что касается Лены…
…Лену уволили в конце месяца. В отделе кадров сказали, что в ее услугах больше не нуждаются и вывесили приказ на доске объявлений.
– Не понимаю, за что?! – рыдала та. – Что я такого сделала?!
– Наверняка проделки секретутки, – прошипела Изольда.
Но, как ни странно, подействовало. Любить Машу не стали, зато стали бояться. Говорили с ней заискивающим тоном, откровенно подлизывались. У нее даже появились подруги. Когда она рассказала об этом Наде, та всплеснула руками:
– И тебе не стыдно?!
– А что я такого сделала?
– Из-за тебя человека уволили!
– Да этот человек распускал обо мне грязные сплетни!
