– Маша, Маша… Какая же ты еще девочка!
– Ну и пусть! Я ни о чем не жалею! Ни о чем!
– Все зло, которое ты делаешь, к тебе же и вернется.
Видимо, Надя была права.
…Это случилось в начале февраля. Маша сидела за своим рабочим столом, когда в приемную вошла холеная женщина средних лет. Ее нельзя было назвать красавицей, но она была шикарно одета, идеально подстрижена, в вечернем платье, накинутом поверх него собольем манто, в ушах переливались искусной работы серьги, а на тонком белом пальчике Маша разглядела обручальное кольцо с крупным бриллиантом. Глядя на эту шикарную женщину, Маша почувствовала себя замарашкой. И тон у нее был заискивающий, когда она спросила:
– Что вы хотели?
– А где Владимир Васильевич?
– Он у себя.
– Замечательно!
Женщина, не трогаясь с места и ничуть не стесняясь, стала ее разглядывать. Потом улыбнулась и направилась к двери с табличкой «Генеральный директор». Маша привстала, но не решилась преградить ей путь. Но тут дверь открылась сама, и из кабинета вышел Володя, то есть, Владимир Васильевич. Маша увидела, как он сначала побледнел, потом покраснел, как рак и залепетал:
– Люда? Ты здесь? Но я же должен был за тобой заехать… Маша, это моя жена… Людмила… Людмила Павловна… Так неожиданно…
– Зачем такие сложности, дорогой? Ты работаешь, я сижу дома, ты деловой человек, а я бездельница, домохозяйка. Зачем же утруждаться? Работай, ты же у нас кормилец, – Людмила Павловна тонко улыбнулась. – Я сама за тобой заехала. Поедем на моей машине. Собирайся, я не хочу опоздать.
– Но… Ужин с деловыми партнерами у нас в восемь вечера…
– Дорогой, на улицах сегодня ужасные пробки. Секретарь, вы, почему не предупредили своего шефа о пробках?
– Я… Ой, извините.
Людмила Павловна царственно повела плечами. Она здесь чувствовала себя хозяйкой. Маша стушевалась.
– Сколько тебе нужно на сборы, дорогой? Я пока посижу здесь, а, Маша, кажется? Маша сделает мне кофе. Маша, вы умеете варить кофе? Или вы ничего не умеете?
Она побагровела.
– Да-да, сделай нам кофейку, – сказал Владимир Васильевич.
– Кофе буду пить я, – отрезала Людмила Павловна. – А ты собирайся. Сделай нужные звонки, приведи в порядок бумаги, выключи компьютер. Время у нас еще есть.
– Хорошо, – шеф кивнул и поспешно скрылся в своем кабинете.
Людмила Павловна, не снимая манто, присела на диван, а Маша побежала варить кофе. Пока она носилась по офису с кофейником и чашками, сотрудники понимающе переглядывались. Наконец, Маша поставила перед хозяйкой крохотную чашечку с дымящимся кофе. Та к ней даже не притронулась. Спросила вдруг:
– Сколько вам лет?
– Девятнадцать.
– Девятнадцать. И уже такая дрянь!
– Я не понимаю…
– Приезжая, да? Москву покоряем. И откуда вы только такие беретесь! А, главное, откуда в вас столько наглости?
– Я…
– Молчать! – взвизгнула вдруг Людмила Павловна.
В приемную выскочил перепуганный Володя:
– Что случилось?
– Ничего. Ты готов?
– Да.
– Тогда поехали.
Людмила Павловна встала и направилась к лифту, перед которым сидел охранник. Муж поспешил за ней. Охранник тут же вскочил, вытянувшись перед хозяевами в струнку.
– С какой стати ты представляешь меня своей секретарше? – услышала Маша. – Это что, традиция такая?
– Нет, но…
– До меня стали доходить сплетни. Ты это выделил среди прочих? Извини, но где твои глаза? Где твой вкус? Я зря потратила на тебя пятнадцать лет!
– Дорогая…
– Молчать!
Двери лифта, наконец, открылись. Супруги зашли туда. Когда они уехали, Маша без сил опустилась на диван перед чашкой с остывающим кофе. Голова у нее закружилась, замутило, в глазах потемнело.
– Плохо, да?
Она подняла глаза. Одна из подружек, которые появились у Маши в последнее время. Оля, кажется. Из бухгалтерии.
– Ничего. Нормально.
– У меня тоже так было, когда я была беременная. Тебя часом не тошнит?
– Тошнит? – Маша с отвращением посмотрела на кофе. – Да, наверное.
– Не расстраивайся. Хочешь, телефончик дам?
– Телефончик? Какой телефончик?
– Ну, как какой? – Оля сделала круглые глаза. – Клиники! Это хорошая клиника, там все делают быстро и анонимно. Ты же не рожать собираешься?
– А почему нет?
– С ума сошла! Ты ж ее видала! У нее отец – банкир с Рублевки!
– А у меня – грузчик с мясокомбината, – грустно пошутила она.
– Дочь банкира никто не променяет на дочь грузчика, пусть даже и с мясокомбината. Ну, так дать тебе телефон?
– Я еще не знаю наверняка… Может, нервы?
– Все так думают: нервы, отравилась, поправилась за зиму… У нас, женщин, что ни болезнь, то беременность! Это я тебе говорю! А я в этом деле эксперт!
«Шла бы ты…», – хотелось сказать Маше. Но она впервые заволновалась. Понятно, что надо ждать месячных. Еще ничего не ясно, еще есть шанс, что все обойдется.
Но о своих подозрениях все-таки сказала Володе. Ее женатый любовник заволновался:
– Может, съела что-нибудь? Или перенервничала.
– Не знаю, может быть. Месячные должны прийти со дня на день.
– Обойдется, – уверенно сказал он. – Я был осторожен.
Через три дня, вызвав ее в кабинет, он каким-то особенным голосом спросил:
– Ну, как?
– А, никак!
– Что значит никак?
– Задержка.
– Может быть, и обойдется.
– Может, и обойдется, – грустно сказала она.
– У меня большие связи, – засуетился Володя. – Ты не бойся, наркоз сейчас дают хороший, все сделаем в лучшей клинике…
– Что сделаем? – испугалась она.
– Аборт, разумеется!
– Я не буду делать аборт, – твердо сказала Маша. Сама от себя не ожидала такой решимости.
– То есть, как это? – опешил он. – Как это ты не будешь?
– А вот так! Я не хочу остаться бесплодной! Сначала надо ребенка родить, а уж потом делать аборты! А лучше вообще их не делать!
– Ты с ума сошла! – заорал он, потом оглянулся на дверь и уже гораздо тише: – Ты с ума сошла, Маша. Я же тебе предлагаю лучшую клинику. Никакого риска. У тебя еще будут дети.
– Я хочу этого ребенка.
