— А он вас часом не тормозил? То есть не препятствовал вашему карьерному росту? Какие у вас были отношения с Владимиром Иосифовичем?
— Нормальные рабочие отношения. Это к делу не относится… Мы, кажется, говорили о Никите. Так вот. Эту встречу в «Патио-пицце» организовала я. Сначала решила побеседовать с хозяином сама.
— Почему же вы так хлопотали за Намина?
— Он мне симпатичен.
— Понимаю.
— И правильно понимаете.
— Вы любовники?
— Нет. Мы не любовники, — Вера слегка зарумянилась. — И вообще, это мое личное дело.
— Извините.
— Да, я искренне хотела ему помочь. Но Владимир Иосифович был категорически против. И сразу же дал мне это понять. Еще накануне у них с Никитой состоялся крупный разговор. Можете спросить Маргариту Станиславовну.
— А она в курсе?
— Может быть и в курсе. Я в курсе. Вам этого мало?
— Нет. Вполне достаточно.
— Я предполагаю, что в этот последний вечер у них состоялось решительное объяснение. Владимир Иосифович узнал о том, что сделал Никита с партией компьютеров, и срочно потребовал долг.
— А кто ему сказал? Уж не вы ли?
— Понимаете, иногда карьера дороже личной симпатии. Позвольте уж мне быть с вами до конца откровенной.
— Ах, вот оно что! Для вас главное в жизни — это карьера. Я понял.
— Да, я сыграла роль катализатора в этом деле. Но я же не знала, что Никита способен на убийство!
— Остается выяснить, где он взял этот препарат. Редкая вещь. У вас, кстати, есть знакомые фармацевты?
— У меня… Да, я заказываю иногда… Лекарство… — с трудом выдавила Вера.
— А ваш протеже? Никита?
— Откуда же мне это знать?
— Мне показалось, вы хорошо осведомлены о его привычках.
— Отнюдь. — (Какая приятная светская беседа! Ах, если бы не тема, она бы просто наслаждалась!)
— Что ж. Это мы выясним. А пока получается, что это гражданин Намин. Ваши показания, плюс показания той женщины, продавца. Если у него нет алиби, то он главный подозреваемый. Потому что мотив на лицо. Дело ясное. Спасибо вам, Вера Александровна. Вы итак уделили мне больше времени, чем хотели.
— Всегда рада помочь.
— Мы вас еще разок побеспокоим. Все, что вы мне сейчас рассказали, надо будет повторить в кабинете у следователя и запротоколировать.
— Всегда пожалуйста.
— До свидания.
— Всего хорошего.
Едва только он вышел из кабинета, вновь зазвонил телефон. Вера сжала ладонями виски, посидела так несколько секунд, потом опустила руки, резко тряхнула головой и взяла телефонную трубку со словами: «Да, Соня, соединяй». Надо настроится на работу. Дебют удачный. Теперь следует ждать ответа.
«Мне все-таки хотелось бы добиться от вас ответа»
— слышал он уже в третий раз. И вновь тот же самый вопрос:
— Были вы той ночью у гаража своего кредитора или не были?
«Гараж? Какой гараж? Почему именно это их интересует?!»
Вот уже полчаса Никита пребывал в состоянии полной растерянности. Дело приняло неожиданный оборот. А если не знаешь, что сказать, говори правду. Способ не раз проверенный. Он и сказал оперу правду:
— Не был.
— А как вы объясните тот факт, что вас там видели?
— Эта женщина что-то перепутала, — решил он стоять на своем. Тем более что на самом деле он был в это время совсем в другом месте. А если у кого-то галлюцинации, то надо лечиться, а не клеветать на людей.
— А Вера Александровна Алмазова тоже что-то перепутала? Насчет вашего долга?
— Нет. Это правда. Я был должен Владимиру Иосифовичу деньги.
— Значит, вы были заинтересованы в его смерти?
— Мало ли, кто был заинтересован!
— Да, похоже, что больше вас никто.
— Я не был у гаража, потому что в этом время находился здесь, в своей квартире. То есть в квартире, которую я снимаю.
— Один?
— Нет. С женщиной.
— И кто эта женщина?
— Да какая разница?
— Разница большая. Мне хотелось бы, чтобы факт вашего присутствия в интересующее нас время здесь, в этой квартире, подтвердила именно она. Вы знаете ее адрес?
— Нет.
— Понятно. Имя-то, надеюсь, знаете? — усмехнулся парень.
— Да. Надя. И телефон знаю тоже.
— Звоните.
Он нашел в записной книжке номер ее мобильного телефона и набрал несколько раз подряд. Никто не отвечает. Хотя нет и сообщения о том, что абонент временно недоступен. Просто она не берет трубу. Он набирал номер еще и еще.
— Ну что? — спросил оперуполномоченный, который все это время терпеливо ждал.
— Она не берет трубку.
— Может, ее просто не существует?
— Я найду эту женщину. Клянусь вам.
— Постарайтесь. Или признайтесь в том, что были ночью у гаража. В ваших же интересах. Кстати, у вас есть знакомый фармацевт?
— При чем здесь это?
— Так. Препарат, найденный в крови убитого, очень уж редкий. Кстати, знаете, где он умер?
— Где?
— В своем гараже. Сидя в машине. Задохнулся выхлопными газами.
— Что-что?!
— Хотите что-нибудь сказать по этому поводу? — насторожился опер.
— Нет, не хочу.
«Надо взять себя в руки. А вот это удар! Задохнулся выхлопными газами! Никиту якобы видели у гаража! А женщина, с которой он провел ночь, исчезла! Конечно, можно было бы предъявить им Ниночку вместо Наденьки. В сущности, никакой разницы. Но Ниночка-то как раз работает фармацевтом! Что будет, если ее допросят? Значит, на Ниночку никак нельзя ссылаться. Все что угодно, только не это. Тогда как быть?»
— Вот поэтому и спрашиваю: были вы там, или вас там не было? Это крайне важно. Потому что в деле есть одна деталь, которую объяснить трудно.
— Какая?
— Пока это тайна следствия.
— Вот и занимайтесь вашими тайнами. А меня оставьте в покое.
— А зачем так нервничать, если вы ни в чем не виноваты?
— Я не нервничаю. Трудно перекричать ложь, когда говоришь правду.
— Вы были у гаража?
— Нет.
— Тогда ищите свою Надю. Но от того, что ужинали в «Патио-пицце» с Владимиром Иосифовичем, вы не отказываетесь?
— Нет. Это было.
— Правильно. Отрицать бесполезно. Знаете, почему я к вам так поздно?
