— Ну теперь-то все изменится, — с уверенностью заявила Вера.
— Что ты хочешь этим сказать? — Он пришел в ужас. — Что мы будем приезжать домой за полночь и питаться этой дрянью?
— Мы будем много зарабатывать, — попыталась утешить его Вера. — Можно каждый день ужинать в ресторане.
— Когда я жил дома, к нам почти каждое воскресенье приходили гости, — неожиданно разоткровенничался он. — У моего папы большая семья…
— Надеюсь, они все не собираются к нам на свадьбу? — перебила Вера.
— На такую свадьбу вообще не стоит приглашать гостей. Ты не хочешь послушать, о чем я мечтал в детстве?
— Ну и о чем? — равнодушно спросила Вера.
— О таких семейных обедах. Мама пекла пироги, делала студень или заливное…
— Фу, какие провинциальные привычки!
— Да уж, с готовой кулинарией это не сравнится, — он уже понял, что Вера непробиваема. Ей не интересны ни его мысли, ни чувства, ни желания. Какая законченная эгоистка! — Значит, мы расстаемся до понедельника?
— Почему до понедельника? — слегка удивилась Вера. — А завтра? Ведь у нас выходной!
— И как бы ты хотела его провести? — осторожно спросил он.
— Было бы неплохо проехаться по магазинам. Купить тебе что-нибудь из одежды. Потом заехать в ресторан, внести аванс. Соня уже позвонила и сделала заказ.
— Надеюсь, что это не итальянский ресторан? — с надеждой спросил он.
— Нет. Его Соня посоветовала, она недавно была на свадьбе у подруги и осталась довольна. Ресторан называется «Ладья».
— Как-как?
— «Ладья». Погоди, у меня где-то адрес записан.
— Постой… А мне обязательно завтра ехать с тобой? И туда, и по магазинам?
— Я полагала, что это наше общее дело, — недовольно сказала Вера. — Но если тебе это так неприятно…
— Нет, если ты настаиваешь.
— Я хотела сегодня вечером поехать к маме. Она должна наконец узнать, что ее дочь выходит замуж.
— Ты что, ей еще не сказала?!
— Нет. Я полагала, что было бы уместно поехать туда вместе с тобой. Но потом подумала, что тебе это будет неинтересно. Да и мне не слишком приятно. Моя мама, как бы это сказать… — и Вера слегка замялась.
— Вера, если ты считаешь, что мне стоит туда поехать, я поеду. Если ты настаиваешь…
— Не настаиваю.— («Добился, наконец!»)— Занимайся своими делами. Кстати, тебе еще стоит подумать о переуступке аренды и о том, как отчитаться за суммы, потраченные в кабинетах городской администрации.
— Мне надо вернуть эти деньги Марго?
— Ну какое-то время можно потянуть. Но долг на тебе висит, не забывай. Разумеется, что ни с каким Интернет-кафе я возиться не собираюсь. И не собиралась.
— То есть ты затеяла все это, чтобы загнать меня в угол?
— Да. Я с самого начала знала, что бизнесмен из тебя никудышный.
Вот теперь он окончательно перестал испытывать угрызения совести. Вера сознательно затягивала в эту паутину. Вот пусть теперь и расплачивается.
— Я, пожалуй, пойду, — поднялся Никита из-за стола. — Спасибо за завтрак.
— Тебе спасибо.
— И купи к следующему разу бекон. Если пожарить на нем яичницу, получается гораздо вкуснее.
— Хорошо. А как он выглядит?
Он чуть не взвыл от отчаяния! Если жить с этой женщиной, можно со временем превратиться не только в кухонный комбайн, но и в хозяйственную сумку на колесиках. Ездить за покупками, относить белье в прачечную, оплачивать счета за квартиру, за телефон и за свет.
— Ладно, я как-нибудь сам, — пробормотал он, направляясь в спальню за своей одеждой. Вера напряженно смотрела ему вслед. Показалось, что она хочет сказать что-то важное. В дверях он обернулся: — Что?
— Ничего.
— А все-таки?
— На тебя приятно смотреть.
После таких слов стоило вернуться и одарить женщину пламенным поцелуем. Только не Веру. Вместо того чтобы продолжить диалог в спальне, Никита с откровенной иронией спросил:
— Удачная покупка?
— Да. Мне понравится, если ты будешь в таком виде разгуливать по моей квартире. Может, задержишься?
— Нет. Родители скоро приезжают, — соврал он.
— Как?! Уже сегодня?!
— Может быть.
— Что значит — может быть? — удивилась Вера. — Такое изобретение, как телеграф или телефон, существует уже давно, если мне не изменяет память.
— Не изменяет. Но в нашей семье любят делать сюрпризы. День напряженный, поэтому я, пожалуй, пойду. Мне надо еще забрать со стоянки машину. То есть ехать в центр.
— Я могу отвезти.
— Не стоит.
Ему хотелось поскорее отсюда уйти. Несмотря на жару в этой квартире чертовски холодно. Это не дом, то есть не место, где горит семейный очаг. Это перевалочная база между двумя рабочими днями. Здесь невозможно жить, здесь только можно строить планы на день, который с утра до ночи проходит вне этих стен.
Пока Никита одевался, Вера гремела на кухне посудой. Загружала ее в посудомоечную машину. Потом заглянула в спальню. Он уже застегивал джинсы.
— Я приеду к тебе в магазин в понедельник? — спросила она.
— Да, конечно.
— Ближе к вечеру, ведь у меня много дел.
— Опять будем работать допоздна?
— Некоторые мои менеджеры засиживаются в офисе до двух часов ночи. Это в порядке вещей. Иначе не выжить. У них ведь не оклад, а проценты со сделок.
— Теперь понимаю, как ты меня осчастливила! Директор магазина — это класс! И оклад, и проценты. И рабочий день ненормированный. А жить когда, Вера?
— Мы поедем в свадебное путешествие. За границу. Ты и я. Будем жить в первоклассном отеле, обедать в дорогих ресторанах, целыми днями отдыхать, ходить в музеи, а театры…
— Когда? — поинтересовался он.
— В рождественские каникулы. Отдых сначала надо заработать.
— Боюсь, что не доживу, — вздохнул он. И мысленно прикинул: рождественские каникулы Вера проведет в тюрьме, а не в дорогом отеле за границей. И еще несколько долгих лет. За преднамеренное убийство без смягчающих обстоятельств можно схлопотать солидный срок. Лет десять. А через десять лет, когда она выйдет из тюрьмы… О чем это он? Если вообще выйдет.
— Никита? О чем ты думаешь?
— О делах, дорогая. О наших с тобой делах.
— Постой. Я тебя провожу. А то как-то нехорошо получается.
Вера распахнула стоящий в спальне шкаф. Он с удивлением заметил, что на одной из полок лежит белокурый парик. Ни разу не видел, чтобы на безупречной Вере Александровне Алмазовой было что-либо подобное! Никита ткнул пальцем в парик и спросил:
