Он вынужден импровизировать, но не меняет при этом своего решения. Более того, сложившаяся ситуация ему на руку. У него теперь есть Случайный человек, на которого легко все спихнуть. И в этом убийце должен помочь Сообщник. На пару они начинают тонкую игру, стараясь обмануть, главным образом, Сыщика.
Какой он, убийца? Нам почему-то кажется, что он человек волевой, сильный, а вообще отъявленный негодяй. Что у него на лбу крупными буквами так и написано: Убийца. Убивают же скорее от слабости, чем от силы. Просто убийца не может придумать ничего другого, чтобы решить свою проблему, кроме как устранить человека, стоящего между ним и заветной целью. И он страшится того, что задумал. И еще на него давят. Давит нетерпеливый Сообщник, он же автор идеи, вдохновитель и организатор. Убийца находится в его руках, он уже и сам не рад, что так получилось, но отступать некуда.
Его главная задача всех запутать. Поэтому он с самого начала играет. Никто не должен подозревать, какая в нем на самом деле таится сила. Не физическая, это как раз таки не важно. Жертва ведь ничего не подозревает. Ее достаточно заманить в ловушку, а там обставить все, как несчастный случай, или же сделать так, чтобы рядом оказался Случайный человек, и подставить его. Главное, до конца сохранить доверие к себе Жертвы, усыпить ее бдительность. Убийца медленно, но верно идет к своей цели. Как только на его пути возникают препятствия, в нем появляется одержимость. Потому что если он не сделает этого сейчас, то не сделает уже никогда. Он это прекрасно понимает.
Он с самого начала врет. Пытается ввести всех в заблуждение. Расставляет на пути у Случайного человека ловушки. И даже порою подставляет Сообщника. А что делать? Задуманное надо осуществить.
Вторая подсказка
В ее жизни был целый год неземного счастья. Оно началось для Славы в тот момент, когда Эдик посадил ее на свой мотоцикл сзади. Она крепко обняла его за плечи, почувствовав восхитительный запах черной кожаной куртки, а ее нос уткнулся в алый шлем. И тут же в ушах засвистел ветер, дыхание перехватило.
– Нравится?!! – прокричал Эдик.
– Что?!!
– Я говорю, нравится?!!
Слава не слышала, что он кричит. Она только сильнее сжала руками его широкие плечи. Она волновалась. С ней происходило что-то такое, чего она не могла объяснить. Больше всего на свете ей сейчас хотелось целоваться. Хотелось, чтобы он остановился, обернулся и крепко бы ее обнял. А потом… Потом она сняла бы с него и этот шлем, и краги, и черную кожаную куртку…
Она знала, что это нехорошо, неправильно, но ничего не могла с собой поделать. В ней проснулась женщина.
Эдик оказался порядочным человеком. Иначе он и не мог поступить с единственной дочкой первого секретаря горкома. Поцеловав Славу впервые, он вечером того же дня сказал своему отцу:
– Папа, я, кажется, женюсь!
– Что-о-о!!! – взревел тот. – А институт?!!
– На Ярославе Филатовой.
– Сынок… – отец даже прослезился. – Вот порадовал.
Это был брак не только по расчету, но и по любви. Эдик искренне обожал свою Славу. Рядом с ней все девушки казались замарашками. Эдик же готовился к карьере дипломата, и он прекрасно знал, какая жена ему нужна. Именно такая, как Слава, с отличной родословной, с дипломом искусствоведа, красавица, умница, словом, Само Совершенство. Эдик понимал, что если рядом с ним будет она, он быстро сделает блестящую карьеру. Филатов идет на повышение, на днях отметили его полувековой юбилей, он в самом расцвете сил и многого еще в жизни добьется. Его единственная дочь – блестящая партия! Очень даже неплохо для сына директора мясокомбината!
Что касается Славы, она просто любила. Маме она сказала сразу:
– Он самый лучший, самый замечательный! Я буду с ним, и меня никто не остановит!
Ее никто и не собирался останавливать.
– Слава Богу, – шепнула мать и наутро тайком побежала в церковь ставить свечку.
– Молодец, дочка! – довольно потер руки Филатов. – Знает, в кого влюбляться! Мои гены!
На следующий день, когда состоялась встреча родителей, отцы с чувством обнялись.
– Рад, рад такому родству, – засопел директор мясокомбината.
– Да, порадовали нас детки, – пробасил Филатов. – Свадьбу надо бы справить такую, чтобы Город ее долго помнил!
– Уж я не поскуплюсь! – заявил сват.
– Да и мы постараемся.
Порешили, что свадьба будет летом, когда Эдик получит диплом. А после свадебного путешествия в Сочи молодые отправятся за границу, в одну из стран соцлагеря, куда распределили Эдика. Пока еще на скромную должность, но, как говорится, с перспективой. Ярослава же переведется на заочное отделение и уедет с ним.
– Ну, а ты куда, Виктор Александрович? – спросил директор мясокомбината у будущего родственника.
– На повышение иду. В область.
– Слышал, что творится? – нагнулся к самому уху Филатова сват.
– Да, неспокойно.
– Перестройка какая-то, ускорение. У вас-то в верхах что говорят?
– Грядут перемены.
– А в чем это выражается-то?
– Ты не беспокойся. Кто хорошо жил, тот и будет жить хорошо. Главное, угадать, с кем дальше пойти, – сказал Филатов. – Поскольку мы теперь родственники, ты держись меня и за сына не беспокойся.
– Ну а мы, как говорится, деньгами…
Слава обо всем этом, разумеется, не знала. Она не жила, а парила в облаках. В Городе не было женщины, которая ей не завидовала бы. Да и в Москве сокурсницы смотрели на Эдика с обожанием. Слава жила не в общежитии, отец снимал для нее квартиру, поэтому подруг у нее не было. Москвичек сторонилась она, приезжие сторонились ее. Поэтому никто не решался спросить:
– Ты с ним спишь?
Но за глаза девушки говорили:
– Я бы не удержалась! Такой красавчик!
– Но она же такая правильная!
В действительности интимных отношений до свадьбы не хотел Эдик. Его брак с самого начала должен был быть идеальным. Ведь он женится не на ком-нибудь, а на идеальной Славе! И Эдик только целовал ее, хотя от этих поцелуев его трясло и в глазах темнело. Но он, как в гонках, вовремя сбрасывал скорость и ловко проходил самый опасный поворот. Выйдя из дома, где жила Слава, он долго стоял на холодном ветру, глядя в звездное небо. Его звезда была самой яркой, она круто всходила, в то время как другие падали, и Эдик знал этому цену. Оставалось подождать совсем чуть-чуть.
Накануне свадьбы они с друзьями поехали на мальчишник, на пикник. И выпили-то немного, и машину Эдик, мотогонщик со стажем, чувствовал так, будто был ей родной. Но на крутом повороте она вдруг перестала его слушаться.
Свидетелей происшествия не было. Те же, кто был с Эдиком в машине, выпили гораздо больше, чем он, и помнили только визг тормозов и сильный удар о землю. Уже стемнело, друзья на пикнике засиделись. В машине их было пятеро, и все, кроме Эдика, отделались легкими травмами.
