– Да, я говорила, что всем расскажу, кто отец ребенка. Сделаю генетическую экспертизу и докажу это. И весь Город узнает. Но ведь я его только попугала. Понимаешь… Мне нужны были деньги, я тебе кругом должна. И за машину. Где мне взять такую сумму? А у него денег куры не клюют! Ты посмотри, на какой машине он ездит!
– Теперь я понимаю, почему он решил тебя убить, – усмехнулась Слава. – Он и в самом деле хочет развестись и жениться на другой. Только не на тебе. И если бы эта женщина узнала, что у него на стороне есть ребенок…
– Да нет у меня никаких детей на стороне! – возмутился Родион. – И машина не моя, а жены! На нее записана! Можете документы посмотреть! Я езжу на ней по доверенности!
– Он теперь будет отпираться, – презрительно сказала Слава. – Все еще надеется выкрутиться. Вадим, что ему грозит за покушение на убийство?
– Десять лет! – сказал тот, не моргнув глазом.
– Как хорошо мы, оказывается, знаем уголовный кодекс! – насмешливо сказал Родион. – Мужик, да ты в руках-то его держал?
– Что надо сделать, чтобы его посадить? – спросила у Вадима Слава.
– Показания Валентины, это первое. Она – главная свидетельница. Ну и блондинка должна на суде выступить. Я же говорю, что его надо везти в милицию!
– Какая трогательная история, – вздохнула Валентина. – Кто бы мог подумать, что в нашем тихом провинциальном городке кипят такие страсти?
– Не хотите написать любовный роман? – с улыбкой спросил Денис.
– Возможно, – лукаво улыбнулась в ответ писательница.
Притихшая Женька смахнула слезу и потянулась к бутылке пива. Выговорившись, она немного успокоилась.
– Я этого так не оставлю, – Слава резко поднялась. – Я не выношу, когда меня используют!
– А что случилось? – спросила Женька. – Я что-то не понимаю…
– Зато я, кажется, начинаю понимать, – нахмурился Денис и крепко сжал ружье. – Сколько лет, вы говорите, дают за убийство?
– Э-э-э! Спокойнее! – напряженно сказал Родион. – Лучше бы за женушкой своей присматривал!
– Слава, выйдем на пару слов, – Денис в упор смотрел на жену, и взгляд у него был недобрый.
– Ты же не оставишь их одних! – вздрогнула та.
– Мы станем у двери, так, чтобы они не слышали, о чем мы говорим. Зато нам их будет видно.
– Зачем же выходить? – хихикнул Вадим. – Можете выяснять отношения и при нас! Чего стесняться?
Слава, бросив на него злой взгляд, сказала:
– Вас это не касается. Идем, Денис!
И первой вышла на открытую веранду. Следом, сжимая ружье, вышел ее муж.
Супружеская сцена
Они стали так, чтобы видеть через распахнутую дверь, что происходит на веранде. Слава прислонилась спиной к перилам, а Денис остановился в двух шагах от нее, у винтовой лестницы.
– О чем ты хотел со мной поговорить? – без всякого волнения спросила она.
– Хорошо держишься, – усмехнулся Денис. – А ведь тебя фактически уличили в измене!
– Ничего не было, – так же спокойно сказала Слава.
– Но ведь могло быть?
– Ну и что?
– Давно ты его знаешь?
– Нет, недавно. То есть видела мельком пару раз в Городе, но ты ведь знаешь: я там почти не бываю.
– Зато он, кажется, давно положил на тебя глаз. То-то он зачастил в «Белую лилию»!
– Это что, сцена ревности? – усмехнулась Слава.
Денис в ответ крепко сжал ружье.
– Постой… – нахмурилась она. – Слышишь? Там, внутри, голоса!
– Хочешь сказать, что они могут договориться?
– О чем? И кто с кем? Скорее Женька выцарапает Родиону глаза! Но этому я препятствовать не буду!
– Я хочу, чтобы ты мне все рассказала!
– Что именно? – спросила Слава.
– Правду!
– А никакой правды нет. Да, я им слегка увлеклась. Но то, что я узнала сегодня… сейчас… Это все меняет.
– Ты хотела меня бросить? – Денис сжал ружье так, что костяшки пальцев побелели.
– Хорошо. Давай поговорим откровенно, – резко сказала Слава. – Ты же сам все понимаешь. Мы вместе вот уже двадцать лет! Двадцать лет, Денис! Я тебя никогда не любила, это ты тоже знаешь. Двадцать лет я спала. Это был спокойный, ровный сон, но он не может длиться вечно.
– Когда-то ты думала иначе, – тихо произнес он. – И потом: я тебя люблю. Тебе всегда было этого довольно.
– Перестань! Ты живешь со мной, потому что тебе это удобно!
– Это ты так думаешь. Потому что тебе так удобно. Да ты же никогда меня за человека не считала! Я для тебя все равно что чемодан! Захотела уехать, собрала, погрузила багаж в такси и – вперед! Кто спрашивает у чемодана, хочет ли он ехать? А я, быть может, ненавижу жить здесь, на турбазе! Меня от нее тошнит! Но я ж не человек! Я – чемодан! В меня можно пихать все что вздумается! Свои капризы, слезы, плохое настроение. Навязывать свою подругу, потому что вдвоем тебе, видите ли, отдыхать надоело! Скучно! Ты думаешь, мне интересна живопись? Да я терпеть ее не могу! Но мы никогда не говорим о том, что нравится мне. Обсуждаем только то, что нравится тебе. Мы смотрим фильмы, которые тебе нравятся. Передачи, которые ты считаешь интересными и познавательными. Ты заметила, что у меня нет друзей? Да разве ты позволишь кого-то привести в ТВОЙ дом? Ты же всех людей считаешь ниже себя! Тебя не тошнит от собственного совершенства?
– Ты все сказал?
– Нет, не все. Рядом с тобой, дорогая, люди чувствуют себя ущербными. И я тоже. Я давно хотел тебе все сказать, а сегодня у меня появилось на это право. Потому что ты мне почти изменила. Ты об этом подумала. Ты флиртовала с этим волосатым жеребцом, все достоинства которого у него в трусах. Ты! Умная женщина! Позволила себя использовать! Ведь он клеил тебя не потому, что ты такая красивая, образованная, умная, а потому, что у тебя много денег! И если бы не Женька… То есть если бы не Валентина… Но теперь ты понимаешь, с кем связалась! Тебя использовали! Представляю, как тебе обидно!
– И что ты предлагаешь?
– Я?
– Знаешь, дорогой, в чем наше с тобой различие? Люди делятся на две категории: одни созерцатели, а другие преобразователи. И тем и другим далеко не все нравится в окружающем их мире, но созерцатели всех и все критикуют и ничего при этом не делают. А преобразователи, если и берутся критиковать, то всегда предлагают свой путь решения проблемы. Если тебе не нравится со мной жить, вноси предложение, что нам делать дальше.
– Мы не на митинге, – поморщился Денис.
– Но ты признал, что у нас есть проблема. Давай ее решать.
– Вот в этом ты вся: постоянно давишь. Требуешь от меня принять какое-то решение. А сейчас не до того.
