Так началось Денискино счастье. Слава сидела с ним за одной партой целых восемь лет! Ровно до того момента, когда это стало неприличным, и девочки предпочли сидеть с девочками, а мальчики с мальчиками. Тогда Слава, как ему показалось, нехотя отсела к Светке Смоляковой, дочери завмага, которая считалась ее подружкой.
Но целых восемь лет Денис был счастлив. Он сразу вырос в собственных глазах и почувствовал неподдельный интерес к себе окружающих и даже зависть. Его все время спрашивали:
– Ну, как?
Всем было интересно, что происходит в семье Первого? Что они едят, эти Филатовы? Куда ездят отдыхать? Какие наряды покупают дочери? Где отовариваются? Даже строгая мама постоянно расспрашивала его о Ярославе и каждый раз предупреждала:
– Смотри, не сболтни лишнего!
В доме как-то сразу стали говорить тише. Всем своим видом родители изображали политкорректность и даже перестали звать гостей. У Дениса появились друзья из обеспеченных семей, которые тоже постоянно спрашивали:
– Ну, как она?
В Славу никто не влюблялся, это было все равно, что нырнуть в глубокий омут. Страшно и очень опасно. Но ей никогда не отказывали ни в единой просьбе. Никто ей ни разу не сказал:
– Сама принеси!
Или:
– Сама туда иди!
Когда выбирали председателя совета дружины, а в старших классах комсорга, никому и в голову не пришло предложить другую кандидатуру. Кто? Конечно, Филатова!
Денис с самого первого дня знал, что она – Совершенство, а он – Ничтожество. Отличником он так и не стал, а вот Слава училась на одни пятерки. И эти пятерки ей ставили заслуженно! Не она у него, а Денис у нее списывал контрольные, он был не силен в математике. Зато Само Совершенство, казалось, знало все! Учителя были счастливы: они с чистой совестью ставили оценки, которые в любом случае должны были поставить, даже если бы Слава не готовилась к урокам и мямлила, отвечая у доски. Но она была безупречна. Она ни разу не поставила ни одного учителя в неловкое положение. Виктор Филатов по праву мог гордиться своей единственной дочерью.
То, что Слава лучше всех одевается и ест в большую перемену бутерброды с красной икрой, воспринималось как само собой разумеющееся. Кому как не ей? Денису тоже перепадала эта икра, Слава жадиной не была. Доставая из ранца бутерброд, она первым делом предлагала Денису:
– Хочешь?
Отказаться он не смел, да и икры, если честно, хотелось. В их Городе даже докторская колбаса была в дефиците, за ней ездили в Москву, потом резали на куски, обжаривали в растительном масле и клали в морозильную камеру, про запас. А тут икра! И он деликатно откусывал от бутерброда, потом долго жевал перед тем, как проглотить. И так же деликатно, отводя глаза, говорил:
– Спасибо, больше не хочу.
И опять все его спрашивали:
– Ну, как?
– Икра как икра, – важно отвечал Денис. Таким тоном, будто в их доме икру ели каждый день.
– Я сегодня ел икру, – говорил он вечером маме.
– Ну и как? – живо спрашивала та.
– Так. Вроде вкусно.
– Должно быть вкусно! Только смотри, сам не проси!
– Я и не прошу.
В общем, все приятности его жизни были связаны со Славой. Что касается самой Славы, то она приняла соседа по парте как должное. Надо же с кем-то сидеть. И целых восемь лет Денис числился в списке знакомых Ярославы Филатовой, в графе «мой сосед по парте». Когда она от него отсела, Дениса из списка тут же вычеркнули. И счастье его кончилось.
С год он страдал невыносимо и даже тайком плакал по ночам в подушку. Во-первых, у него тут же начались проблемы с алгеброй и геометрией, а заодно и с физикой. Во-вторых, на Славу стали засматриваться. Она была красивой девочкой и сделалась очень красивой девушкой. Выбор у нее был огромный, и все ждали: кто же? Конечно, об этом еще рано думать, сначала школу надо закончить и поступить в институт, но все равно интересно, кого же выберет Само Совершенство? Денис понимал, что у него нет ни единого шанса. Он никогда не нравился девочкам – худой сутулый мальчик в очках, чрезмерно вежливый, предупредительный, будто все время ожидающий насмешки или открытого нападения. Денис до конца не понимал, любит ли он Славу или это что-то другое. Он не любил, а скорее благоговел. Рядом с ней он попадал в круг избранных, и на него смотрели уже по-другому. А без нее он был никем.
Никто не знал о его муках, Денис грезил о своей Славе тайно. Придумывал фантастические истории, совсем как в романах, которые читал взахлеб. О том, как он спасает Славу от смерти и в благодарность та его целует, о большем Денис и мечтать не смел. Часами он лежал на диване, глядя в открытую книгу и не видя ни строчки. Он не читал, он грезил. Как, например, выносит ее на руках из горящего дома или из воды, тоже на руках. Но потом Денис вспоминал, что Слава отличная пловчиха, у нее разряд и твердая пятерка по физкультуре, а вот он постоянно получает от физрука нагоняй. Это как с алгеброй, и скорее Слава спасет его, тонущего в реке, так же, как на контрольной работе по математике, чем он ее. Поэтому надо придумать что-то другое, чтобы ее заполучить. Что-то особенное.
Фантазия у Дениса была богатая, ему бы и в самом деле романы писать! Он и писал их мысленно, все о себе и Славе, о Совершенстве и Ничтожестве, которое после долгих мучений завоевывает-таки заветный приз!
На выпускном вечере он даже решился пригласить Славу на танец, и та не отказала. Она была на этом балу самой красивой! В роскошном платье, с высокой прической, в ушах бриллиантовые серьги, на шее колье, настоящая дама! Она как-то сразу повзрослела, и Денис почувствовал себя самым несчастным человеком на свете. Даже его фантазии не хватило на то, чтобы придумать историю, в результате которой он завладел бы этой сказочной принцессой. Все было кончено.
– Куда теперь? – спросил он, едва касаясь руками обтянутого белым шелком тонкого стана своей партнерши.
– В Москву, – улыбнулась Слава. – В университет. А ты?
– В педагогический.
– Тоже в Москву?
– Что ты! Куда мне! В наш, городской. Туда, где мама моя училась.
– Ты будешь учителем? – рассмеялась Слава.
– А что здесь смешного? – слегка обиделся он.
– Так. Что ж, удачи тебе! – И она легко упорхнула. Музыка кончилась.
На второй танец Денис ее пригласить не решился.
Все так и вышло: Слава поступила в столичный университет и уехала из Города, а он после несложных экзаменов, не без помощи мамы, был зачислен в местный педагогический институт и получил отсрочку от армии.
А вскоре пошли слухи: Филатов, мол, идет на повышение. Все правильно, засиделся он в Городе. Вот уже десять лет прошло, как его назначили Первым. А человек-то масштабный! Ему бы всей областью руководить! Да что там! В столицу ему надо!
