– Кто ты?
– Меня наняла Елизавета Петровна.
– Лиза? Зачем?
– В качестве охранника.
– У нее что, охраны мало? – удивился Воронов.
– Охраны хватает. Но не могла же она приехать с ними сюда?
– Стесняется, значит. Что ж, это на нее похоже. Она тебя наняла. Где, как?
– Раньше я работал в милиции, потом открыл частное детективное агентство. Решил заняться бизнесом, как и вы.
– Частный детектив? Как просто! – рассмеялся Воронов. – А я-то думал, что это шпионаж! В пользу моих конкурентов! А не врешь мне?
– Какой мне смысл врать, Дмитрий Александрович? Мне не нужны ваши секреты.
– Ну, и как бизнес? Я имею в виду твое детективное агентство? Доходный?
– Увы! О миллионах, про которые я плел, и речи нет! – весело сказал он. – Мне следовало заняться спекуляцией земельными участками!
– Значит, ревнивые жены, мужья-рогоносцы? Грязные фотографии? Сляпанные на скорую руку бракоразводные процессы?
– Да, это так. И бракоразводные процессы. А также пропавшие люди, угнанные машины. Но в основном банальная слежка. Интересной работы мало.
– А Лиза как на тебя вышла?
– Я помог одной ее хорошей знакомой. Мой маленький бизнес держится на рекомендациях. Елизавета Петровна приехала в агентство по рекомендации подруги, и я ей понравился.
– Что неудивительно, – усмехнулся Воронов. – Ей всегда нравились блондины. Большинство ее мужей были светловолосыми.
– Значит, у нее изменился вкус, – заметил Михаил.
– Ты на что намекаешь? – насторожился Дмитрий Александрович.
– Мне показалось, что она приехала сюда ради вас.
– Это она тебе сказала или ты сделал такой вывод, наблюдая за ней?
– Я навел справки у ее знакомой, перед тем как согласился на эту работу, – пояснил он.
– Догадываюсь, что это за знакомая. Известная сплетница, причем любительница приврать. Ладно, этот момент прояснили. А чего она боится, раз взяла тебя с собой?
– Этого я не знаю.
– Как это?
– Она не сказала. Клянусь! Вопрос стоял так: она едет на закрытую вечеринку, и ей нужен сопровождающий. Причем никто не должен знать о том, что она приехала с охраной. Это, мол, неприлично. Тогда подумают, что она членам клуба не доверяет.
– Да, это правда, – задумчиво сказал Воронов. – Охрану мы оставляем у дверей. Значит, она сильно напугана. Но кого боится? Чего?
– Она не сказала. Говорила о каком-то преступлении, но намеками. Это, мол, еще надо доказать. Ведь речь идет не о простых смертных, о людях богатых и влиятельных. Поэтому я должен был притвориться одним из вас, все время находиться рядом, во время прогулок, за столом, в подвале с вином, и внимательно за всеми следить.
– Как же ты не уследил за Бейлис? – язвительно спросил Воронов.
– Меня наняла Елизавета Петровна. Я в первую очередь ее должен охранять. И ничего подозрительного не заметил. Разве только она нервничала. Моя хозяйка.
– Но чего же она так боится? – повторил Воронов.
– А может, кого? Вот мы с вами здесь, а она наверху с Тарановым…
– Почему же ты это допустил?
– Она взглядом велела: «Иди». И я пошел. Я же работаю на нее и должен подчиняться приказам.
– Как все просто, – пробормотал Воронов. – Как же просто…
– Так кто же убил Бейлис? Раз все так просто?
– Тебе же сказали: надо поймать женщину. Ты вот что… Какова твоя цена?
– Я не понимаю…
– Сколько тебе заплатила Лиза? – нетерпеливо спросил Воронов. – Я даю вдвое больше.
– Но…
– Втрое. Я тебя перекупаю.
– Но я должен выполнить контракт.
– Ты же хотел интересную работу. Вот и найди убийцу.
– Но…
– Да или нет?
– Хорошо, я согласен. В конце концов, это и в ее интересах тоже. Моей хозяйки.
– А в моих интересах, чтобы ты выяснил, кого боится Лиза! Кто преступник? И о каком преступлении идет речь?
– Но зачем вам это?
– В моем доме убили человека. Ночью, тайно. Задушили подушкой. Я хочу, чтобы до заката завтрашнего дня убийца был вычислен. Дальше я сам решу, что с ним делать. И мне не нужна полиция. Потому что я знаю цену правосудия.
– Вы говорите о своей жене?
– Откуда ты знаешь? – вздрогнул Воронов.
– Извините, я случайно подслушал ваш разговор с Елизаветой Петровной. Вчера вечером. Я заглянул на кухню за печеньем, и…
– И случайно проходя мимо двери в зал, совершенно случайно прислонил ухо к замочной скважине, – усмехнулся Воронов. – Может быть, так же случайно ты зашел потом к Бейлис? По ошибке. И совершенно случайно положил на ее лицо подушку. А потом случайно ее передержал. Снял – а бедняжка уже не дышит.
– Мне не за что ее убивать. Я ее совсем не знал.
– Что ж, верю. Итак, Миша, мы с тобой договорились? Ты работаешь на меня. Раз ты сыщик, делай то же, что и всегда. Собирай улики, выявляй мотив. Я тебя подстрахую. Остальным необязательно знать, кто ты такой.
– Вы имеете в виду Сивко и Таранова?
– А также Зигмунда и Эстер Жановну. Я им больше не доверяю. Лизе о нашем разговоре тоже ничего не говори. Значит, она хотела выдать тебя за миллионера и начинающего коллекционера вина, – усмехнулся Воронов. – Сразу скажу: у тебя не получилось.
– Я читал. О вине читал.
– Он читал! – рассмеялся Дмитрий Александрович. – Изучал литературу по теме! Милый ты мой, так не становятся коллекционерами. Когда-нибудь я расскажу тебе свою историю.
– Почему не сейчас?
– Потому что сейчас у нас нет времени, – резко сказал хозяин замка и поднялся. – Я не могу задерживать гостей дольше, чем до завтрашнего вечера. Завтра уик-энд закончится, и все разъедутся. Если до этого времени ты не найдешь убийцу, я вынужден буду обратиться к властям, и тогда разразится скандал.
– Вы боитесь скандала?
– Его все боятся. Чем богаче человек, тем больше он боится огласки. Я – меньше всех. Мой страх давно уже кончился. Теперь я знаю, чего надо бояться, увы! Но Сивко, Таранов, Елизавета Петровна… Братству членов нашего клуба придет конец. Я этого не хочу. Наши отношения выстраивались годами. Мы – друзья-соперники, – усмехнулся Воронов. – Без соперничества коллекционирование теряет всякий смысл. Нам, как говорится, вместе тесно, а врозь скучно. Пойми, это все, что у меня осталось после того, как умерла моя жена. Пойдем наверх, Миша. Шерше ля фам. Интересно, где она могла спрятаться?
Хозяин в упор смотрел на него, а Михаил косился на винную бочку. И в самом деле, где? Один скандал уже зреет. Покосился на Воронова: тот положил пистолет обратно за бочку. И Михаил не удержался:
