– Стечение обстоятельств?! Нет, это была подлость! Преднамеренная, жестоко рассчитанная, бесчеловечная подлость! Я такой, каким меня сделали эти люди. Пусть расплачиваются.
– Да, но я-то в чем виноват перед тобой?
– В том, что не помог. Не захотел помочь. Уводил меня от правильной мысли. Отговаривал. Я потерял полтора года!
– У меня огромный опыт, и я считаю, что в этой ситуации я прав и…
– Все. Хватит. Идем работать. И если ты будешь плохо работать и я это пойму, а я очень быстро это пойму, ты никогда больше не увидишь своего сына. Он очень увлечен этой девочкой, а она свое дело знает. Она мне должна и будет расплачиваться, пока я ее не отпущу.
– У тебя, похоже, целая армия готовых на все должников.
– Это мое время. Раньше люди любили родину, маму с папой, свое дело, а теперь любят деньги. И только деньги. То, что можно купить на эти деньги. Удовольствия. Свои потребности они ставят выше всего и живут ради того, чтобы их удовлетворять. А потребности имеют такое свойство: они постоянно растут. Чем больше их удовлетворяешь, тем выше они растут. Стать свободным очень просто: отказаться от удовольствий. Ан, нет! Невозможно! Потому что производители удовольствий внушают: надо себя любить, надо себя баловать, жить нужно для себя. Вот люди и превратились в рабов. Они рабы своих постоянно растущих потребностей. Я, собственно, ничего и не делаю. Просто предъявляю счета. Кто-то должен быть санитаром леса.
– У тебя мания величия.
– Перестань ставить мне диагнозы. Я понимаю, что это профессиональное, но, согласись, я тебя переиграл.
– Еще один симптом. Издержки воспитания. Твоя мать…
– Не трогай мою мать! – заорал худой Марк и даже побелел от злости. – Вали в дом! Я хочу знать, что мне делать дальше! Как развить успех?!
– Зачем же ты кричишь? Я сделал все, что ты хотел. Хочешь работать – идем работать.
– Так-то лучше.
Худой Марк первым зашагал к дому. Полный, ежась, пошел за ним. «Огреть его, что ли, камнем по башке? – вяло думал он. – Или палкой? И что мне это даст? Есть еще Магдалена, его верная собака. Она мне этого не спустит. Умрет он – я тоже умру. Ей-то терять нечего. Она и так пять лишних лет живет. И потом: голова у него крепкая. А я не умею убивать. Рука наверняка дрогнет. Ведь и он – человек. А я клятву давал…»
– Записи в кинозале на третьем этаже, – бросил ему через плечо худой Марк. – Меня беспокоит Софья.
– Я бы на твоем месте волновался насчет Татьяны.
– С ней все идет по плану.
– Ты хочешь уморить ее работой?
– А что такое?
– Ее мысли тебе неподвластны.
– Это еще почему?
– Потому что их нет. Ты можешь влезть человеку в голову, только если в ней есть мозг. Мысли есть хоть какие-нибудь. А если там кость…
– Остроумно! – рассмеялся худой Марк. – Вот зачем мне нужен ты!
И первым вошел в дом.
События развиваются
Тамара Валентиновна коротала время за чтением медицинских справочников. Все это она уже знала, просто освежала в памяти, не делая никаких открытий. Прошел день, другой, время словно остановилось. Или ей так казалось? Она ждала, что Ройзен вызовет ее к себе и извинится. Тамара Валентиновна жила теперь в ожидании этого разговора и извинений. Опоздания к завтраку она теперь воспринимала нормально, но вдруг стала беспокоиться за Татьяну. Как врач, она не могла этого допустить.
Застав в очередной раз Кабанову за мытьем стен, Тамара Валентиновна не выдержала:
– Татьяна, остановитесь! Давайте поговорим!
– Некогда мне, – пыхтя, сказала Кабанова. – Видите сколько работы!
– Да здесь чисто!
– Хозяйка рассердится, коли увидит, что я сижу без дела!
– Ей сейчас не до вас.
Софья Львовна и в самом деле взяла тайм-аут. После проваленной групповой консультации она не рвалась в бой, ожидая распоряжений Марка. А тот, казалось, затаился и тоже выжидал. Но чего?
– Татьяна! – строго сказала Тамара Валентиновна, видя, что та не унимается. – Остановись, наконец! Прекрати это! Немедленно!
Окрик подействовал. Кабанова опустила руку с тряпкой и вытерла льющийся по щекам пот.
– Когда ты в последний раз проходила обследование? – строго спросила Тамара Валентиновна.
– А чего мне обследоваться? – буркнула Кабанова.
– Ты с ума сошла! – всплеснула руками терапевт. – У тебя же артериальная гипертензия, осложненная хронической почечной недостаточностью! У тебя в моче белок, а в крови креатинин! За то время, что мы не виделись, ты заметно прибавила в весе! И возраст!
– А что возраст? – огрызнулась Кабанова. – Вы небось тоже не девочка.
– У меня давление в порядке. А у тебя повышенное. Зайди ко мне в комнату, я измерю.
– Чего там еще мерить? – махнула рукой Татьяна. – Небось сто пятьдесят, как обычно.
– Твое нормальное давление сто пятьдесят?!
– Ну, сто шестьдесят.
– Ты с ума сошла! – ахнула Тамара Валентиновна. – Скажи мне, ты на диете?
– Еще чего!
– А я тебе что говорила?! – всплеснула руками Тамара Валентиновна. – Ни жирного, ни тем более острого и соленого! И нельзя столько работать!
– Ага!
– Я немедленно пойду к Марку Захаровичу!
– Ни-ни! Не вздумайте! Я здорова!
– Ты работаешь здесь еще больше, чем дома!
– На то она и работа, чтобы работать, – буркнула Татьяна. – Мне деньги за это платят. Делайте свое дело, а я буду делать свое.
– Ну, нет! Я этого так не оставлю!
Тамара Валентиновна отправилась искать Ройзена. Его кабинет был пуст, она какое-то время бродила по дому, потом вдруг увидела, как Марк Захарович с довольным видом спускается с третьего этажа.
– У меня такое чувство, что вы от меня прячетесь! Вот уже который день! – сказала она возмущенно.
– Правильное чувство!
– А причину позвольте узнать?
– Вы мне что-то хотите сказать?
– Да! Хочу! Вот вы меня упрекаете в непрофессионализме! Пока я работала участковым терапевтом, я проводила обследования пациентов из группы риска регулярно! А сейчас этого никто не делает! И несчастная Татьяна даже не подозревает, что с ней в любой момент может случиться инсульт!
– Во-первых, не кричите, – Ройзен жестко взял ее под локоть и повел вниз.
Втащив врача чуть ли не силой в свой кабинет и усадив в кресло, он с неподдельным интересом спросил:
– Что, Кабанова больна?
– Да. И серьезно. Ей надо обследоваться раз в полгода, у нее плохие анализы. Она в группе повышенного риска.
