— Если ты не оставишь меня в покое, я все расскажу Петрову, — пригрозила подруга.
— А при чем здесь Петров? Почему я должна его бояться?
— Ты убила своего мужа.
— Чушь! Нет никаких доказательств!
— Можно ведь провести эксгумацию трупа.
— Где ты этого нахваталась?
— Мой муж — следователь, — резко сказала Нина. — Я в курсе многих случаев из его богатой практики. Если ты не прекратишь меня преследовать, Петров тебя посадит. И я, таким образом, от тебя избавлюсь. Ты не только лесбиянка, но и убийца. И вообще — дрянь.
— Раньше ты так не думала.
— Тогда я не знала, что ты будешь меня домогаться. Я думала, мы подруги.
— Меня это устраивает, — поспешно сказала Алина.
— Что устраивает?
— Дружба. Просто приходи ко мне. Поболтаем.
— Я уже сказала: не могу. Меня от тебя тошнит. О боже, и правда… Мне плохо. Ой!
И Нина швырнула трубку. Вот тогда Алина и подумала: «Надо положить этому конец. Надо от нее избавиться. Вытащить занозу, а рана заживет». Она приняла решение: Нина должна умереть. Что она там говорила про пистолет? Греков — стрелок. В доме есть оружие. В шкафу, в одном из ящиков. Запасы атропина у Алины еще имеются. Нина — человек неуравновешенный. У нее обострение. Через месяц все будут принимать ее за сумасшедшую. Схема отработана. В первый раз все прошло, так почему бы нет?
И ВНОВЬ В ПУТЬ (медленно)
«Жигули»
— Я теперь догадываюсь, что Алина Одинцова домогалась моей жены, — сказал наконец Греков. — История грязная, и мне не хотелось бы вытаскивать ее на свет, давать показания в суде. Ты меня понимаешь. Но раз это убийство… Пусть отвечает!
— И каким же образом она это сделала?
— Что именно?
— Атропин ей в пищу подмешивала?
— Откуда я знаю? — пожал плечами Греков. — Тайком приходила к нам в дом.
— У нее что, были ключи?
— Думаешь, достать ключи от чьей-нибудь двери — это так сложно? У нас обычный замок, не с секретом.
— Может быть, ты дал ей ключ от входной двери?
— Я?
— Вы ведь были любовниками.
— Я же тебе сказал: это было всего один раз. Я понял, что она не склонна спать с мужчинами и отстал.
— Тогда откуда у нее ключ от входной двери?
— У меня такое ощущение, что это допрос, — хрипло сказал Греков. — Так почему все-таки ты куртку не снимаешь?
— Мне не жарко.
— Врешь! Как тебе может не быть жарко?
— Откуда у Одинцовой ключ от входной двери? — повторил свой вопрос Петров.
— Я-то откуда знаю?! — сорвался на крик Юрий Греков.
Эта пробка его доконала. Все. Силы кончились.
— А пистолет? Откуда она узнала о нем?
— Она же бывала у нас в доме!
— Ну и что? Хочешь сказать, что Одинцова шарила по шкафам?
— Ей Нина могла сказать!
— Не кричи.
— Ты не имеешь права меня допрашивать!
— Кто убил твою жену?
— Я не знаю!
— Знаешь! Кто?
— Одинцова. — И Греков вытер пот с лица.
Они оба посмотрели вправо, на красный «ягуар». Несмотря на то что движение возобновилось, Алина Одинцова по-прежнему держалась рядом, пропуская вперед другие машины. На сигналы разозленных водителей она не обращала внимания.
— Алина Одинцова убила мою жену, — повторил Юрий Греков
— Одинцова, значит, — констатировал Петров. — Открыла ночью дверь своим ключом, вошла, достала из шкафа пистолет и выстрелила Нине в висок. А атропином ее накачивала, чтобы приняли за самоубийство. Сошла, мол, с ума и как следствие — суицид.
— Да. Схема, по которой был убит Михаил Одинцов.
— И ты это знал?
— Что?
— Схему?
— Ну.
— Так знал?
— Да! Что ты пристал?
— Погоди, звонок… — Петров взял мобильник и с досадой спросил: — Да?
Автобус
— Володя, девочки не хотят ехать на поминки, — сказала Антонина Дмитриевна. — Мы тут уже помянули Нину, поговорили. Дело к вечеру. Да и Валентина, как бы это сказать?..
— Напилась, — подсказал Петров.
— Ее тоже можно понять, — вздохнула Антонина Дмитриевна.
— Всех можно понять. Так что? Никто не едет к Грековым?
— Володечка, я еду. Пашка мой в милиции. И Толя. Ведь ты сейчас на работу поедешь?
— Да.
— Прямиком? Не заезжая к Грековым?
— Пока не знаю.
— Что у вас там происходит?
— Ничего.
— Вы оба какие-то странные.
— Ехали бы вы… домой.
— Я не могу домой. Мне к ребятам надо. Пашу забрать. Володечка, ты же обещал!
— Ну, хорошо, хорошо, — с досадой сказал Петров. — Пробка кончилась. Высаживайтесь у ближайшего метро. Встретимся с вами у Грековых. Либо созвонимся. Все. Отбой.
Антонина Дмитриевна вздохнула.
— Ну, что там? — нетерпеливо спросила Татьяна.
— Не поймешь его. То к Грековым они едут, то в милицию.
— Все, девочки, по домам, — сказала Галя. И крикнула водителю: — Молодой человек! Не могли бы вы свернуть к метро?
— А как же хозяин? То есть вдовец? Надо бы спросить.
— Ему сейчас не до этого.
— К метро так к метро. Как скажете, — пожал плечами водитель и дал газу.
Красный «ягуар»
«Все. Это конец», — подумала Алина, глядя на возбужденные лица мужчин. Те тоже посмотрели в ее сторону. Греков — с откровенной ненавистью.
«Одинцова убила мою жену» — Алина это скорее почувствовала, чем прочитала по его губам. Юрий Греков обвинял ее в убийстве. А схема-то была хороша! Казалось, никто не докопается! Алина не раз ему об этом говорила.
Она увидела, как рванулся вперед автобус. Убегают, значит. Оторвались. А «Жигули», напротив, притормозили. Притормозила и она. Ну и что? Когда он хочет надеть на нее наручники? Договорился с Петровым? Надо было учесть, что они друзья. Есть ли смысл уехать вперед?
Алина пыталась принять решение, но в голове был туман. Нина, Нина… Зачем я это сделала? Ну зачем?!
Бежать… И в этот момент сзади в ее машину врезался джип «тойота». Алина слишком уж долго раздумывала, а женщина, сидящая за рулем «тойоты», видимо, была неопытным водителем. Алина увидела в зеркало заднего вида ее перепуганное лицо. Вот и все. Приехали. Удар был несильным, поскольку скорость в этот момент у обеих машин была невелика. Алина слегка ударилась о руль и боли почти не почувствовала. Женщина в «тойоте» тоже не пострадала, потому что сразу же выскочила из машины и кинулась к ней:
