— Ну что, идем на пляж? — предложил Сеси.
Она поднялась в номер — надеть купальник. Оказалось, что остальные подготовились. Зазвонил мобильный телефон.
— Где ты ходишь? — сердито спросил Дере. — Я уже начал волноваться!
— Почему вчера не позвонил?
— Извини, я был занят. И потом: ты же не одна. С подругой, — презрительно сказал он. — Она уже вовсю б…ет?
Нецензурные слова Дере употреблял крайне редко. Но метко. Клара занималась именно тем, чем он и предполагал. Но Маргарита тут же принялась выгораживать подругу:
— Мы просто отдыхаем. Море, солнце. Пляж.
— Рассказывай! — хмыкнул Дере. Она вздрогнула. Возникло ощущение, что он в соседней комнате — настолько хорошая была связь. — Но я надеюсь, что ты…
— Алик! Разумеется, я сплю одна!
— А эта… с кем? Уже подцепила себе какого-нибудь…
— Алик!
— Ладно. Ты долетела, по дороге ничего не случилось, погода хорошая… Хорошая?
— Да. Все в порядке.
— Ну вот и славно! Желаю тебе приятного отдыха, дорогая.
— Целую.
Она надела купальник и спустилась вниз.
— Почему так долго? — сердито спросила Клара. — Мы уже заждались!
— Дере звонил. Тебе привет.
— И ему передавай, — усмехнулась Клара. — Пламенный!
…А через три дня на закате она сидела на пляже, рядом был Сеси, подруга со своим пажом уже ушла в отель. Она смотрела на море, Сеси смотрел на нее. В душе звенел серебряный колокольчик, потом к нему присоединился еще один, и еще… Сеси положил голову ей на колени, она машинально начала перебирать его густые темные волосы. Звон усиливался, ей становилось так сладко. Она была счастлива. Счастлива и свободна. Ей уже казалось, что Сеси был всегда. Так же как море. Как песок на берегу. Как Солнце и звезды во Вселенной. Она тихонько вздохнула.
— Ева, о чем ты думаешь?
— Ни о чем. Молчи.
Говорить не хотелось. Слова мешали. Мешали слушать море и серебряные колокольчики, к которым она уже привыкала. Она посмотрела на Сеси. Он был так красив! И так послушен. Она велела -он молчит. Велит — осыплет ее комплиментами. Владеть так упоительно. Землей, людьми, деньгами и талантом. Талантом! У нее есть талант! Она непременно должна вылепить этого мальчика! Была Лимбо — теперь будет Сеси. Она так и назовет свою новую скульптуру: «Сеси». И пусть все думают: почему? Весь мир думает. И смотрит. Любуется. Пусть делают с него бюстики, пресс-папье, настольные лампы…
— Ты хочешь быть лампой?
— Лампой? Почему лампой? — Он поднял голову, посмотрел на нее удивленно. — Ева, чему ты улыбаешься?
— Пустяки. Своим мыслям.
— Я тоже хочу улыбаться. — Сеси надул губы.
— Улыбайся.
— Но мои мысли невеселые, — пожаловался он. Ты меня не любишь.
— Любовь не в правилах твоей игры.
— Я имею в виду…
— Тс-с-с… Молчи… — И она положила указательный палец на его по-детски пухлые губы. -Молчи, Сережа… Молчи…
Все ушло прочь, осталось одно только ощущение огромного счастья, куда слились море, солнце и небо. Голубые глаза Сеси…
Она по-прежнему не позволяла ему оставаться на ночь. И сегодня сказала «спокойной ночи» и закрыла перед ним дверь. Несмотря на то что собиралась лепить с него нового идола. Такова была Маргарита Мун. Сначала она должна полюбить его в глине. В мраморе. Или как Лимбо: в металле. И не думая о том, что может владеть самой натурой, она лежала, закрыв глаза, и лепила. Ее пальцы шевелились, ей уже не терпелось вернуться домой и начать работу.
На шестой день Клара сказал:
— Дуня, мне надо с тобой серьезно поговорить.
— А что случилось? — Она счастливо улыбалась.
— Пойдем в бар.
— Лучше на пляж. Я не пью в такую жару.
— Хорошо, пойдем на пляж.
— А где твой… — Она так и не узнала имя паренька.
— Мальчики уехали в магазин. Я дала им денег. Пусть купят себе новую одежду.
— И ты не скучаешь?
— Это ненадолго. Идем же!
Они сели в шезлонги; Клара придвинулась вплотную. Сказала с укором:
— Дуня, ты жестока.
— Я? Жестока?
— Посмотри на Сеси! Он страдает.
— Так это он тебя попросил…
— Да, да, да!
— Клара, это не твое дело.
— Разумеется! Но хотя бы объясни.
— Здесь нечего объяснять, — беспечно сказала она. — Я замужем и на семнадцать лет старше.
— А что тебя смущает больше, первое или второе? Только честно.
Она задумалась, потом сказала:
— Скорее второе. Разница в возрасте. Я не могу ему нравиться.
— Глупости! — сердито сказала Клара. — Скорее уж своим ровесникам ты нравиться не можешь. Им нравятся молоденькие девочки с ногами от ушей. Их гладкая кожа, плоские животы и надутые губки. А вот юношам нравятся зрелые женщины. Их опыт, их шарм.
— И их деньги.
— Да! И их деньги! Ты же их заработала, не украла! Посмотри на себя! Тебя окружает тройной ореол! Богатства, успеха и таланта! Это кого угодно сведет с ума! Да, да, да! Ты привлекательная женщина, как бы ты это ни прятала! Но на пляже видно все. У тебя хорошая фигура.
— Толстая.
— Я бы придушила этого Ре-ля! У тебя прекрасная женственная фигура. Тонкая талия, пышная грудь. Я тебе завидую.
— Ты? Мне? Завидуешь?!
— Да! И ты нравишься этому мальчику. Он от тебя в восторге. Поиграла и хватит.
— Что ему нужно?
— О господи! А ты не понимаешь! Что им нужно в этом возрасте? Секс, конечно!
— Я его не держу. — Она пожала плечами. — Вокруг полно женщин.
— Согласно условиям контракта, он не может тебе изменять.
— Я никому не скажу. Его работодатели получат замечательный отзыв. Это устраивает?
— Значит, ты понежишься на солнышке, разобьешь мальчику сердце и вернешься к Дере?
— Сердце? Какое сердце? Клара, не смеши меня! У него нет сердца.
— Представь себе, есть. Только ты не замечаешь того, что для всех очевидно. Он влюблен.
— Я уеду — он полюбит другую.
— Тебе-то что?
— У меня все серьезно. И любовь для меня -серьезная вещь.
— Но ведь ты его хочешь? Честно признайся.
— Это не имеет никакого значения. Я хочу купаться!
Она поднялась с шезлонга. Побежала к морю. Скорее, скорее! Окунуться в воду и долго плыть. Маргарита Мун плавала брассом — мощно и ровно, по-мужски, и всегда заплывала далеко за буйки. Кларе за ней было не угнаться. Ни Кларе, ни даже Сеси. У него неплохой кроль, но выносливости не хватает. Маргарита может целый час болтаться в воде. Она плыла, она наслаждалась. И никто не догонит…
