— Ах, так! Я не знала… А давно это случилось?
— Скажите мне, где он, и я вас подробно проинформирую, — таинственным голосом пообещал Антон. — Мы с Дмитрием Егоровичем и в самом деле партнеры по бизнесу, так что хозяину вы не навредите. Я должен срочно его увидеть.
— Он у меня на даче, — тут же сказала женщина. — Записывайте адрес.
— Очень хорошо! — искренне обрадовался Антон. — Замечательно!
— Так что там с его женой? — требовательно спросила его собеседница после паузы.
— Она выбросилась из окна несколько дней назад. В состоянии алкогольного опьянения. Основная версия следствия — самоубийство. На почве нервного расстройства. Это все, что я знаю.
— Информация проверенная?— деловито поинтересовалась женщина.
— На все сто процентов.
— Что ж…
Он будто услышал свадебный марш Мендельсона, исполняемый специально для Дмитрия Егоровича Стомашевского, и даже чуть-чуть его пожалел. Но, в конце концов, жить у женщины и не сказать ей про чрезвычайные семейные обстоятельства — это тоже не порядочно. Пусть выкручивается.
Положив трубку, Антон первым делом посмотрел на часы. Сегодня уже ничего интересного на работе не случится, значит, можно немедленно навестить обманутого мужа. Теперь уже обманутого вдовца. Нет, это неправильно звучит. Проблема решена, и точка. Нет жены — нет проблемы. Снова свободный человек. И Антон невольно усмехнулся.
…Поселок, до которого он добрался, следуя по указанному адресу, находился у черта на куличках. И назывался весьма странно: Мочилово. После того, как Антон увидел указатель, и дома стали казаться ему какими-то мрачными, и люди на улице неприветливыми. Мочилово! Гм-м… И надо ж было так назвать!
Антон удивился только, что владелец сети магазинов торчит в такой дыре. Ни природного газа, судя по отсутствию на улицах труб, ни централизованного водоснабжения. Мочилово. Гм-м…
Номера были не на всех домах, пришлось долго высчитывать, какой же из них двадцать третий.
Он долго разглядывал одноэтажный старый домик. Синяя краска выцвела до того, что стала какой-то белесой, окна почти вровень с землей, шифер на крыше позеленел от времени. Антон с сомнением покачал головой: неужели ошибся? Но у покосившегося забора стоял новенький «Мерседес», видимо, тот самый, на котором Стомашевские приезжали на юг. И Антон уверенно толкнул калитку:
— Кто-нибудь есть?
Никто не откликнулся, но Антон уже заметил, что замка на двери дома нет.
— Кто-нибудь? — снова позвал он. — Дмитрий Егорович?
И на всякий случай постучал в окно. За пыльным стеклом мелькнуло чье-то лицо. Антон замахал руками. Через несколько минут послышался грохот упавших ведер, потом ругательства, и вот на крыльце появился мужчина невысокого роста, с брюшком и заметной лысиной. У него было помятое лицо и красноватые белки глаз.
— Добрый день, — поздоровался Антон. — Я ищу Дмитрия Егоровича Стомашевского. Это вы?
— Допустим. Вы из милиции? — сразу же спросил тот.
— Нет, с чего вы взяли? Мне просто нужно с вами поговорить.
— На предмет?
— Это очень личное.
— Я вас не знаю.
— Мы, как бы это сказать… Товарищи по несчастью.
— У меня последнее время одно несчастье: моя семейная жизнь. Теперь еще и менты зачастили.
— Аналогично.
— Тогда прошу, — хозяин гостеприимно распахнул дверь. Потом неуверенно заглянул внутрь помещения. — Нет, вам сюда не надо. Настасья приедет, уберет. Пойдемте в сад. Минутку.
Он исчез, потом вернулся с бутылкой водки и двумя стаканами.
— Я за рулем, — на всякий случай сказал Антон.
— Ничего. Найдем, кому отвезти. Ты машину на двор загони.
В тесном дворике едва-едва поместилась вторая машина. Так они и встали рядышком возле крохотного старого домишки со слепыми окнами: «глазастый» «Мерседес» и «БМВ». На деньги, равняющиеся стоимости этих машин, можно было отгрохать настоящие хоромы.
Мужчины прошли в сад. Под старыми яблонями стояла грубо сколоченная самодельная беседка. Так, какая-то сараюшка без одной стены и с огромными щелями.
— Прошу, — кивнул Стомашевский.
Антон расположился на одной из лавочек. Постеленная на столе клеенка потрескалась от времени и была вся изрезана ножом. Сквозь рваные раны выглядывало серое, изъеденное жучком тело старого стола. Дмитрий Егорович сходил в теплицу и принес несколько огурцов, листья салата и еще какую-то зелень. Огурцы небрежно вытер о старые, грязные тренировочные штаны, положил на стол, вновь повторил:
— Прошу.
Потом налил в стаканы водку:
— Помянем рабу божию Валерию.
И Стомашевский залпом выпил грамм сто водки. Антон не посмел отказаться, тоже выпил, поставил на стол стакан. Потянул за какой-то зеленый лист, стараясь его не разглядывать, сунул в рот, пожевал.
— Жена моя умерла, — пояснил Стомашевский.
— Я знаю. Я там был, — пояснил Антон в ответ на немой вопрос. — В квартире. После того, как она… После ее гибели.
— А кто ты вообще такой?
— Антон Валентинович Перовский. Бизнесмен.
— И что тебе надо от меня, Антон Валентинович?
— Я хотел узнать про «Дикую охоту».
— И все?
— Все.
— Пошел бы ты…
С минуту помолчали. Антон по-прежнему не поднимался с деревянной скамьи. Стомашевский налил еще:
— Будешь?
— Нет.
— Значит, плохо тебя ударило.
— Нормально ударило.
— У меня жена умерла, понял?
— А моя человека убила.
— И что этим бабам неймется? — с чувством сказал вдруг Стомашевский. — Ну, чего не хватало? Всегда говорил: «Тебе, Лера, просто работать надо». Она ж после замужества дочери места себе не находила, не знала, куда себя деть! И чуть не каждый день: «Дима, жизнь проходит!» Так от того, что ты целыми днями об этом думаешь, она ж на месте не остановится! И без конца: «Что я в жизни видела? Ни одного сильного чувства! И одна, целыми днями одна!» О, Господи, Господи!
Он взялся руками за голову, качнулся из стороны в сторону. «Драм-ма», — не слишком трезво подумал Антон, вспомнив следователя Лиховских. И спросил:
— Вы ушли, потому что узнали от Валеры о посещениях вашей женой элитного клуба «Дикая охота»? Так?
Стомашевский поднял на него мутный взор:
— Чего? Черта с два! Валера, Валера… Она Валерия, он Валера. Да, вспомнил! Тот самый парень, которого мы встретили в пансионате. И чего меня туда понесло? Молодость захотел вспомнить. Эх! Память о первом сильном чувстве, как вампир, если не вбить ей в грудь осиновый кол и не похоронить навечно, так и будет пить из тебя кровь. Ты извини, что я тут философствую. Третий день пью. Вроде как в отпуске. Раньше за границу с семьей ездил или на юга, а когда семьи не стало, тут и появилась вот эта подруга. — И Дмитрий Егорович кивнул на бутылку водки. — И греет, и веселит, и утешает, да и цена подходящая. Дешевая и доступная, как шлюха, но верная, как любящая жена. Жена-а… Мы первый раз поехали в тот курортный городок, когда никакого пансионата «Звездный» там и в помине не было. И вот выдали замуж дочь и решили прокатиться по местам боевой славы. Прокатились! Ни ей, ни мне лучше не стало. А тут еще этот Валера. Я с ним даже не разговаривал. Я и следователю сказал, что…
