— Он удаляет с помощью лазера отпечатки пальцев, — грустно сказал Лиховских. — Но это мне сказал под большим секретом друг, работающий в соответствующих структурах. Вместе учились. А я тебе говорю, чтобы только ты не лез к этому хирургу. А иначе точно сядешь. Или чего похуже. Короче, я тебя предупредил.
— Лазером удаляет отпечатки? Бред! — не удержался Антон. — Это же невозможно!
— А ты проверь. Он как-то вылез на большой экран, этот Андрей Ильич. Кстати, передачу я смотрел. Как обычно, жаловался на отсутствие средств и что никто не верит в его уникальный метод. А меж тем даже шрамов не остается. Андрей Ильич говорил, что, мол, придется податься за границу. Может, там его оценят по достоинству. И через несколько дней…
— Ему позвонили. Понятно. И что, это на самом деле возможно? Весь этот бред с отпечатками?
— Судя по тому, как защищают нашего хирурга, возможно. Ты представляешь, какое значение имеет его открытие для, допустим, программы защиты свидетелей?
— Да ладно! Программа защиты! Я все понял: об этом говорить не надо. Но он сам признался, что женщина у него на даче! А где дача?
Лиховских тихонько вздохнул:
— Забудь.
— Значит, нет никакой возможности узнать правду?
— Есть. К нему не подобраться. Но его медсестра — совсем другое дело. Она-то не представляет такой ценности для… гм-м… науки!
— Ведь он же…
— Правильно: не мог оперировать эту женщину один. Без ассистента. У меня есть адрес одной милой девушки. Не хочешь прокатиться?
— Хочу! — решительно сказал Антон.
…Милую девушку они спустя несколько дней подвезли домой с работы. Звали ее Таней. Первое, что она сказала про Андрея Ильича:
— Он гений!
— Да мы в этом и не сомневаемся, — уныло заметил Лиховских. — Но нас не интересует его уникальная методика.
— А я вам про нее ничего и не скажу!
— И не надо.
— Вообще-то, к этому меня не допускают, — призналась девушка. — Там строгая секретность, а я только хирургическая сестра. С тех пор, как… Ну, в общем, он почти перестал заниматься пластической хирургией. И частной практикой. Только в виде исключения для постоянных клиенток, которых просто не мог бросить. И я осталась одна…
Таня тихонько вздохнула, и мужчины сразу же поняли, что на лицо самая банальная история: медсестра влюблена в доктора, с которым вместе работает и которого справедливо считает гением. И, разумеется, мечтает выйти за него замуж. А гений несколько лет мечтает стать собственником квартиры в центре Москвы и ради этого идет против природы. А заодно против закона. Ведь его уникальной методикой могут воспользоваться не только законопослушные люди. Например, женщина, которую он прячет на даче.
— Когда вы последний раз оперировали вместе, Таня?
— Ой, это было… Меньше месяца назад! Так странно!
— Что странно?
— Все было сделано в обстановке какой-то таинственности. Никто не видел, когда приехала женщина. Андрей Ильич сам подготовил ее к операции и только потом позвал меня. Был уже поздний вечер, все разошлись, остались только дежурные медсестра и врач в стационаре. У нас есть несколько отлично оборудованных палат для сложных случаев, когда клиентов надо понаблюдать. А мы оперировали в поликлинике, в маленькой комнатке, где обычно устраняют незначительные дефекты внешности.
— И вас не удивила вся эта таинственность? — спросил следователь Лиховских.
— Знаете, я ко многому уже привыкла! — Девушка решительно тряхнула кудряшками. — Ведь речь идет о пластической хирургии! — Тем бо…
— Как выглядела эта женщина? — перебил ее Антон. Дело-то сделано, какая теперь разница?
— Ее волосы были спрятаны под шапочку.
— Вот те раз! — присвистнул следователь.
— А что вы хотели? Операция-то на лице! Они же будут мешать!
— А цвет глаз? — напряженно спросил Антон.
— А глаза у нее были закрыты Андрей Ильич сказал: «Сразу приступаем», — и я дала ей наркоз.
— Ну а черты лица? Нос прямой? Или чуть вздернутый? Какой?
— Лицо было покрыто сеточкой из йода. Он уже наметил основные линии, по которым собирался делать надрезы Я была слишком занята своими прямыми обязанностями, чтобы ее разглядывать. Женщина и женщина. — Таня пожала плечами. — Лет тридцати с небольшим. Кажется, не полная. Но ее тело было закрыто простыней.
— Вы раньше ее видели? Может, она была вашей постоянной клиенткой?
— Может, и была. Но я ее не узнала. Андрей Ильич так красиво работал! Я смотрела только на его великие руки! Когда он работает, я ничего вокруг не замечаю!
— А зря, — обиженно буркнул Лиховских. — Поклоняетесь своему богу, а он черт знает что творит!
— Андрей Ильич — гений! — отрезала Таня.
— Ну, хорошо. — Они притормозили у светофора, и Антон повернулся к девушке. — Начнем с другого конца. Ведь она была под глубоким наркозом, так?
— Да, — кивнула Таня.
— Антон, желтый, — напомнил Лиховских.
— Быть может, нам остановиться и где-нибудь поужинать? Таня, как?
— Ой, нет, я спешу!
— Жених что ли ждет? — ревниво буркнул Лиховских. Как всякий молодой неженатый мужчина, он не уставал ревновать встреченных им симпатичных девушек. А вдруг это та самая, единственная? И у нее есть другой!
— Как вы можете! — обиделась Таня. Андрей Ильич был вне конкуренции. — Мама. Мама меня ждет.
— Пусть мама. — И Лиховских отчего-то разулыбался. — А после операции она была все так же в состоянии наркоза?
— Да, конечно! Операция длилась несколько часов! Мы закончили глубокой ночью, потом Андрей Ильич вызвал дежурную сиделку. И мы отвезли больную в одну из палат. Андрей Ильич не отходил ни на шаг.
— А когда она очнулась?
— Утром уже пришла в себя. Дня через три он вызвал такси и увез ее.
— Куда?
Таня только молча пожала плечами: мол, я-то откуда знаю?
— Глупо спрашивать, как она выглядела после операции, — вздохнул Лиховских. — Хотя… Шапочку-то она сняла наконец?
— Нет, не сняла. И на ней были бинты
— Ну, разумеется! Больше похоже на мумию, чем на человека. Так?
— Я не думаю, что там было много работы. Да, бинты, но ведь это так ненадолго! Ведь Андрей Ильич — гений! — напомнила Таня. — Он умеет, как никто другой, буквально несколькими штрихами преобразить женщину совершенно.
— Чтоб ему пусто было! — не выдержал Лиховских.
— Как вы смеете!
— Скажите, а у него была любовница? У вашего гения? — вдруг спросил Антон.
— Что?!
