— Я в порядке. Лена у мамы. Сын тоже. Здоров. Все здоровы. Кроме меня.
— В отпуск тебе надо. И… хватит пить.
Он и сам уже понял: хватит. Его не вернешь. Ни того ни… Надо же: деньги послал. Зое. Похоже, он один только знает, капитан Свистунов. О том, что их было двое. Сидорчук повесился, близнецы погибли. Цыпин догадывается. Но какое это имеет значение? Ну, двое. Оба погибли. Закончилась история. Дело в архиве. Точка.
А у него завтра работа. Надо дотерпеть.
Полдень
— Как вы сказали?!!
— ДНК не совпадает, Алексей Петрович. Эти люди не состояли в родственных отношениях.
— Как так не состояли?
— Человек, труп которого нашли на пожаре, и тот образец, который вы привезли…
— Постойте-постойте… А вы уверены?
— Точный анализ можно сделать только за границей, в Германии, у нас нет такой аппаратуры. Это дорого и займет много времени. Но я считаю, что это бесполезно. Никакого сходства. Эти люди не состояли в родственных отношениях. Но если вы хотите…
— Я заеду за заключением.
— Будем вас ждать.
Он вытирает холодный пот со лба. Неожиданность. И тут же вновь берется за телефон.
— Это Ладошкин.
— Слушаю вас, Алексей Петрович.
— Сделали сравнительный анализ ДНК. Мне только что позвонили.
— Все в порядке?
— Как сказать…
— Говорите.
— Это не Саранский. Я привез из Горетовки прядь волос его матери. Отдал в лабораторию. ДНК не совпадает.
— Это что, шутка? Если шутка, то неудачная.
— Да какое там! Я сам ничего не понимаю!
— Выходит, это не он?
— Выходит, что так.
— А где же тогда он?
— Не знаю. Иван не объявлялся. Я видел его последний раз в июне.
— В июне?
— Он приезжал в офис на Волоколамском шоссе. Взял деньги.
— Много?
— Тридцать тысяч долларов.
— Ну, с такими деньгами далеко не уедешь.
— А счета за границей?
— Его документы по-прежнему лежат в посольстве. За ними никто не обращался. Ладно. Завтра состоится передача документов. Или что там у нее? Мы вас подстрахуем. В доме отдыха будут наши люди. Действуем согласно утвержденному плану. Но то, что вы сказали… Это меняет дело. До завтра, Алексей Петрович.
Рука, в которой зажат телефон, вспотела. Выходит, Иван жив? Но это невозможно! Чей же труп нашли тогда на пожарище? Кто сжег лабораторию? И где, наконец, он сам? Может, в сговоре с Ольгой? Не в салоне же красоты они встречаются. Иван замаскировался под дамского парикмахера? Какая чушь! Но они правы: это меняет планы. Механизм запущен, его уже не остановишь.
Вечер
А Лешка нервничает. Весь день кому-то названивает. А ее, Ольгин, телефон молчит. Но завтра все закончится. Для кого-то из них непременно.
Она почти готова. Заскочила к Марусе, подправила прическу. Час, что она там пробыла, Лешка ждал в салоне. Она была крайне удивлена, когда Ладошкин зашел внутрь, уселся в холле на диван и сказал:
— Я тебя здесь подожду.
Ему предложили кофе. Не отказался. Разглядывал Марусю, словно рентгеном просвечивал. Стилист даже пожаловался любимой клиентке, усадив ее в кресло:
— Ну и жених у тебя! Мне показалось, он меня сейчас съест! Он мне что, не доверяет?
И оба вздрогнули: в дверях стоял Ладошкин. Ольга увидела его в зеркало, Маруся через плечо. Лешка стоял и смотрел… Нет, не на них. Осматривал помещение, где работал Маруся.
— Тебе чего? — спросила она, глядя на Лешку в зеркало.
— Да так.
И ушел. Они с Марусей переглянулись:
— Что с ним?
— Я же говорю: он мне не доверяет! Я что, плохо работаю? — пожаловался стилист. — Раньше никто не жаловался! Ни мужья, ни женихи мне отродясь не докучали!
Когда она через час вышла в приемную, Лешка оживленно беседовал о чем-то с секретаршей. Это было странно. Ладошкин — сноб. Чтобы он снизошел до разговора с девушкой на ресепшен в салоне красоты?! Да он же всех женщин считает дурами! Недостойными высшей математики. Что это с ним?
— Леша!
— Ты все, солнышко?
Он поднялся. Лицо странное. Это выражение она знает: «Похоже, я чего-то не понимаю». А он этого не выносит. Когда не понимает, что происходит. Но и она ничего не понимает. Что он ищет в салоне? Или… кого?
— Я — все.
Он посмотрел на ее волосы, но ничего не сказал. И в машине молчит. Она не выдержала:
— Что-то случилось?
— Да так. Пустяки.
— Давай говори.
— ДНК не совпадает. Мне позвонили и сообщили результаты сравнительного анализа.
— Что?
— Это не Саранский.
— Ты, должно быть, шутишь?
— Да что вы все заладили! — орет он. — Какие уж тут шутки! Не он это! Не он!
— А где же тогда он?
— Тебе лучше это знать!
— Ах, вот ты меня в чем подозреваешь! В том, что я его прячу! — Она захохотала, потом принялась реветь.
— Замолчи!
— Значит, он сбежал! Бросил меня! Я знала!
— Не только тебя! Он нас всех кинул! Ты должна это понимать! И как только он объявится…
— Не учи меня, — всхлипывая, сказала она.
А вечером Ольга берет ключи и идет к его машине. К черному «Мерседесу». Что бы там Лешка ни говорил, это машина Саранского. Она стояла у дома в тот день, когда случился пожар. Только Иван знал, что под ковриком лежит ключ. Она садится в машину. Обратной дороги нет.
Протягивает руку и открывает «бардачок»…
ДЕНЬ ВОСЬМОЙ, БЕСКОНЕЧНЫЙ…
После полудня
— Руслан Олегович!
— Да? Что такое?
Он вздрогнул, поднял голову. Надо же, задремал! С похмелья голова раскалывается, во рту сухо, ноги ватные. Сидел с час перед раскрытой папкой, буквы расплывались перед глазами, потом уткнулся лбом в столешницу и отключился. Ему только что снился сон. Они с Ванькой Мукаевым на берегу речки. Почему-то в Горетовке. Сзади — сарай. Выпивают, закусывают. А в речке купается Леся. Вдруг Ванька поднимается и идет в сарай.
— Куда?! — орет он. — А ну, стой! Мука! Стой! Назад!!!
— Руслан Олегович!
— А? Что такое?
— ЧП в «Лесном»! Бригаду на выезд!
