Ночевал в городской квартире, как говорится, хрен редьки не слаще. Там скандал и тут скандал. Полночи не спал, ребенок все никак не унимался. Утром пошел на работу, голова раскалывалась. По дороге обогнал женщину, чья фигура показалась знакомой. Обернулся: Инна Александровна Мукаева в огромных солнцезащитных очках, похожих на глаза стрекозы. Адень-то пасмурный. Того и гляди, дождик пойдет. Мода, что ли, такая? Молодится гражданка Мукаева, не хочет отставать.
— Здравствуйте, Инна Александровна.
— Руслан! Ты на работу?
— Да.
— Значит, я к тебе. Вместе пойдем.
— Ко мне? — удивился он.
И тут она сняла солнцезащитные очки. Нет, не моде следовала Инна Александровна, когда нацепила их в пасмурный, хотя и летний день. Под глазом у нее красовался огромный синяк. Да и волосы были собраны в прическу кое-как, а на лице ни грамма косметики. Он вспомнил городские сплетни. Мол, мужу Мукаевой зашибает. И спросил:
— Кто это вас? С мужем, что ли, подрались? Так мы его мигом привлечем за хулиганство.
— Да что вы все накинулись на Колю? — с досадой сказала она. — Причем тут муж?
— А кто это вас так… гм-м… отделал, — деликатно кашлянул он.
— Хотела бы я знать! Вот, иду к вам в милицию. Вчера написала заявление. Сказали: утром надо подойти. Был бы Ваня, весь город уже стоял бы на ушах! Он бы не допустил, чтобы с его матерью так обращались! Распустились без него! Я знаю: вы его нарочно не ищете! Не нужен он вам! Потому что вы все бездельники! — все больше расходилась она.
— Спокойно, спокойно. Скажите толком: что случилось?
— Что случилось! Ограбили меня!
— Как? Когда?
— Вчера вечером. Позвонили из Нахаловки. Начальник. Вообще-то он в отпуске. Сказал: приди, Инна Александровна, бумаги забери. Голос какой-то странный. Но не перезванивать же? Я, говорит, с мобильного телефона жены звоню, у моего аккумулятор сел. А я знаю номер ее мобильного телефона? Взяла документы и пошла.
— Через парк? — сообразил он.
— Разумеется! Так короче. Еще было светло. Я и не волновалась ничуть.
— Все правильно: кто станет связываться с матерью следователя Мукаева? А вдруг он вернется?
— Не смешно, — оборвала она. — В общем, иду по тропинке, и вдруг из кустов выходят трое. В темных куртках, а на головах маски-шлемы.
— Как в боевике, — усмехнулся он.
— Не язви. Все так и было. Я испугалась. Спрашиваю еле слышно: «Что вы хотите?» И тут один из них подскакивает и вырывает у меня из рук сумочку. И бьет при этом кулаком в лицо. Я, разумеется, закричала.
— А что было в сумочке?
— Как что? Я же сказала: документы!
— А деньги были?
— Немного. Две тысячи рублей. И мобильный телефон.
— Дорогой?
— Нет. Я даже не сопротивлялась. Что толку? Их было трое! Но все равно: под глазом синяк, блузку порвали да выдрали клок волос. Видишь? — Она показала на висок, где красовалась нелепая розовая заколка. Он обратил внимание на сломанный ноготь на указательном пальце. Спросил:
— Надеюсь, ничего больше они с вами не сделали?
— Ты об изнасиловании? — Она вздрогнула. — Нет! Я бы этого не пережила! Мало мне было страданий? Они швырнули меня на землю и убежали вместе с сумочкой. После этого я кое-как привела себя в порядок и доплелась до милиции. Написала заявление. Позвонила начальнику, чтобы сказать, что бумаги у меня украли.
— А он отдыхает где-нибудь в Турции.
— Откуда ты знаешь? — подозрительно спросила Инна Александровна. — Да, отдыхает.
— В общем, дешевый развод. Только из-за чего? Из-за документов? А что в них было?
— Расходники. Платежные поручения. Копии, разумеется.
— А зачем ему копии? Вашему начальнику?
— А зачем им копии?
— Может, они напали на вас из-за денег и мобильного телефона? — предположил он. — На наркоманов не похожи?
— Нет. Здоровые, крепкие парни.
— Ай-яй-яй! Напали на беззащитную одинокую женщину! Втроем!
— Хватит паясничать, — оборвала она. — Мы пришли.
— Должен вас огорчить: я в отпуске.
— Но…
— Проходите. — Он открыл перед женщиной дверь.
На проходной их пропустили беспрепятственно. Капитан Свистунов пока в штате, а мать следователя Мукаева все еще побаиваются. Она права: был бы жив Ванька, весь город был бы уже на ушах. И попадись ему в руки эти бандиты…
— Пошли к Сереге Серову, — сказал он Инне Александровне.
Но тот заартачился:
— Я грабежами не занимаюсь. У меня дела серьезные.
— Какой же это грабеж? Это разбой! Слыхал: их было трос. В камуфляже. Секретное задание спецназа: избить и ограбить гражданку Мукаеву. Куда серьезнее?
— Шлемы-маски — это еще не камуфляж. Подумаешь, сумочку сперли!
— Там же было две тысячи наших, отечественных рублей! Серый, где твой патриотизм?
— Чего ты от меня хочешь? — тоскливо спросил старлей. Инна Александровна, кусая губы, следила за перепалкой. Наконец, встала и сказала:
— Так. Я уже поняла, что напрасно сюда пришла. Где мое заявление?
— Идите в восьмую комнату. Там разберутся.
Инна Александровна ушла. Усмехнувшись, он спросил у старлея:
— А тебе это не кажется странным? Трое здоровых парней в шлемах-масках, на наркоманов не похожи, крадут у женщины сумочку с копиями платежных поручений?
— А две тысячи рублей и мобильный телефон?
— Тебе же русским языком сказали: на наркоманов не похожи. Добыча-то копеечная. Эх, Серый! Не выйдет из тебя сыщика.
— А нам лавровые венки ни к чему, — глядя в стену, сказал старлей. — Зато нас из органов не просят по собственному желанию. И статью не шьют за пьяную драку в ресторане.
— Понятно: тише едешь, дальше будешь. Вы с Романычем сработаетесь. Рассказывай: что придумали?
— Не имею права.
— Я все еще в сотрудниках хожу. На место происшествия мы вместе выезжали, не забывай.
— В общем, так, — замялся Серега. — Только не ори.
— Молчу, как рыба.
— На пистолете обнаружены только одни отпечатки пальцев.
— Женщины, которая швырнула его на пол, закричав: «Это не мое!»
— Если ты будешь меня перебивать…
— Молчу, молчу. — Он демонстративно зажал ладонью рот. Мол, как рыба.
— Больше ничьих нет. Как водится, стали искать мотив. В том числе отрабатывать версию «на бытовой почве». Выяснилось, что потерпевший Нахрапьев был любовником гражданки Тимофеевой. Они вместе приехали в сауну из Р-ска, где провели ночь, что свидетельствует о наличии между ними интимных отношений.
