— А большой у тебя долг? — спросил сочувственно.
— Долг? Какой долг? — заволновалась женщина. — Надька, что ли, сказала? Тоже мне, подруга! Нет давно никакого долга. Рассчиталась. Драгоценности продала и рассчиталась.
— У тебя были драгоценности?
— Бабушка двадцать лет проработала директором ювелирного магазина. Кое-что из побрякушек имелось.
— Не жаль было расставаться?
— А что делать? Жаль, конечно.
Он обратил внимание на серьги в ее ушах. Похоже, что камешки настоящие. Не все, значит, драгоценности распродала. Кое-что осталось. На пальце у Марины красовалось кольцо из белого золота, украшенное россыпью камней. Она поймала его взгляд, поспешно спрятала руку и сказала:
— Бижутерия.
— Марина, это ты послала истопника за пивом?
— Почему я? Все посылали!
«Врет. Все говорят, что инициатором была она, деньги собирала она, она же и отдавала. Вместе с инструкциями. Иди, мол, за пивом, купи на все. Получила задание избавиться от свидетеля? От истопника? Или просто напоить всех? Лихо врет».
— Нахрапьев обещал на тебе жениться?
— Еще чего! А кому он не обещал? Как же! Поверила я ему! Это она его застрелила. Тоже небось жениться обещал.
— Она — это кто?
— Кассирша. И чего он в ней нашел? Вешалка для платьев!
— А откуда ж у нее пистолет?
— Говорят, она раньше со следователем крутила. С тем, чей пистолет в сауне нашли. Она его убила. Точно. Она ведь с нами не пила. «Пойду, — говорит, — попарюсь. Люблю париться». А сама вместе с Сашкой в соседнюю комнату отдыха — шмыг.
— Но там же были люди!
— А они тоже париться ушли.
— А пистолет?
— Под простыней спрятала, — уверенно сказала Марина. — Я видела, как она в сумочке копалась. Я, мол, кулон забыла снять. Не было на ней никакого кулона! Она вынула из сумочки пистолет, который с собой привезла, унесла и припрятала где-то. А потом застрелила Сашку. Сам виноват. Я ему говорила: доиграешься, парень. Бабы, они все собственницы. Одна простила, другая, третья, а нашлась такая, что и не простила. За всех и отомстила. Сам виноват, — повторила Марина.
— Все еще переживаешь?
— Была нужда! — фыркнула она.
«Ее нельзя пускать к Сереге. Это свидетель против Леси. Все сделает, чтобы засадить соперницу. Не простила. Было, не было, скажет, что было. Врет она лихо. Ведьма рыжая»
— Что вы на меня так смотрите? — кокетливо спросила Марина.
— Любуюсь. Очень уж мне рыжие нравятся.
— А сам-то?
— Что?
— Рыжий, — хихикнула она.
— Тоже нравлюсь? — улыбнулся он и пригладил волосы.
— В кино хочешь пригласить? Небось, тоже женатый?
— Небось.
— Пьешь?
— А у тебя муж что, пил?
— И это было. Ты не сомневайся: она его убила. Я тебе, что хошь подпишу, — заверила Марина. — Любую бумагу.
— За что ж ты ее так ненавидишь?
— А нечего на чужих мужиков зариться!
— Может, она не знала, что чужой?
— Поинтересовалась бы. Ан нет! Домой к себе потащила!
— Она следователю хотела отомстить. За то, что бросил. К жене вернулся. Он, как память потерял, так и позабыл о ней.
— А жену, значит, вспомнил?
— Жену вспомнил.
«Если это она, от меня побежит к Зайцеву. Надо передать Петру Ивановичу, что я уверен: в конце апреля на шоссе найден следователь Мукаев. Точка».
— Я думаю, ее любовника похитили, — подмигнул он. — Следователя.
— Как так похитили? — ахнула Марина.
— Да так. Держали где-то, а потом убили. Сделали так, что труп невозможно опознать. Вот мы до сих пор его и ищем. Но кому это надо было? Зачем? Я не знаю, — развел руками он. Лови мяч, Петя Зайцев.
И он поднялся со словами:
— Дамочки, я вас всех отпускаю! И тебя, Василий, тоже отпускаю. Спасибо за помощь следствию.
В этот момент в дверь заглянула строгая дама и повелительно сказала:
— Заканчивайте тут. Нам скоро понадобится зал.
— Уже сворачиваемся! Ответственные у вас сотрудники. Сознательные.
— А кто все-таки застрелил этого, как его?…
— Нахрапьева?
— Вот-вот.
— В интересах следствия эта информация пока останется в тайне.
— Все говорят: любовница.
— Ну и пусть говорят!
Настроение у него было прекрасное. Потому что он знал, что делать дальше. Пойдет ли Серега ему навстречу? Вроде должен. Последний штрих, и можно делать выводы. Еще чуть-чуть, и он найдет проклятое зелье. Главное, чтобы успеть первым.
Полдень
— Але? Петр Иванович? Это Марина, — услышал он в трубке.
— Что случилось, Марина?
— К нам милиция приезжала.
— Милиция? Сколько человек?
— Один.
— Высокий, плотного телосложения, волосы рыжеватые.
— Точно.
— Представился? Документы показал?
— Нет, — растерянно сказала женщина. — Так я ж его запомнила! Он всем и распоряжался там, в «Лесном»!
— Но он теперь в отпуске, насколько я знаю. Значит, самодеятельностью занимается. Вы где сейчас, Марина?
— На работе. Он только что уехал, я тоже домой собираюсь.
— Ждите меня на автобусной остановке. Я подъеду через полчаса.
— У супермаркета ждать? Или где? — заволновалась она.
— У супермаркета.
Итак, капитан Свистунов идет тем же путем. И верной дорогой идет, товарищ! Реакция у капитана хорошая, а главное, правильная реакция. Противника нельзя недооценивать. Это была его ошибка, Петра Зайцева. Свистунов показался простачком. Ну откуда в заштатном Р-ске гениальные сыщики? Рыба ищет, где глубже, а русский — где Москва. Ошибочка вышла. Талантливые люди есть везде, и в провинции тоже. Но он, Петр Зайцев, все равно на шаг впереди. На два шага. С сотрудниками супермаркета, отдыхавшими в «Лесном», доверительно беседовала Марина. Иными словами, бабы сплетничали. Своему человечку расскажут больше, да и врать не станут. Зачем? А вот при виде милиции человек инстинктивно пугается. Виноват, не виноват, у него все равно мандраж. Милиции все боятся. «Вдруг и меня задержат? Вдруг обвинят? Труп есть, я был там, где его нашли. А вдруг я крайний?» Вот они и врут. Свистунов в супермаркете ничего не поймал.
Он же, Петр Зайцев, через Марину уже выяснил в подробностях, как было дело. Поездку затеяла Ольга. Видимо, решила поменяться местами с кассиршей и спрятаться в Р-ске. Умно. Хорошая комбинация. Удалось выяснить, что она побывала в салоне красоты, где избавилась от длинных ногтей и педикюра, чтобы больше походить на Тимофееву. Да еще и повезло. Та тоже решила поменять прическу и перекрасилась в блондинку. Говорят, кассирша заметила сходство и позавидовала богачке. Захотела быть на нее похожей. Все становится на места. Ольга положила в сумочку Тимофеевой ключи от машины. Видимо, не хотела с ней расставаться. Спрятаться-то она спряталась, а жить на что? Тимофеева — женщина без средств. Ольга же привыкла жить на широкую ногу. А машина дорогая, ее можно продать. Но зачем Ольга решила добровольно лишиться памяти? Она напала на кассиршу, сожгла ей волосы и лицо, чтобы всех запутать, а сама осталась лежать на полке в сауне. Надышалась одурманивающего газа. Зачем? Женщина, которая лежит сейчас в Р-ской больнице, и в самом деле ничего не помнит. И про машину, ключи от которой предусмотрительно забрала, тоже забыла. Непонятно. Кстати, Ольгу надо забрать из больницы. И как можно скорее.
