На улице нервно закурил сам: выйдет не выйдет? Ну не увозить же ее силой? Вот дура баба! Говорят: за тобой придут. «Ах, мне все надоело! Уехать хочу!» Они тебя быстро уедут. «Витязи». Кой черт они напали на Инну Александровну Мукаеву? Припугнуть? Она ж ничего не знает.
А он идет к Сереге Серову, договариваться. Вот он, ключевой момент. Выгорит не выгорит? Пропускают, но Серега встречает настороженным взглядом:
— Руслан? Ты же в отпуске.
— Спасибо, что напомнил. А я к тебе с просьбой. Скажи, ты меня уважаешь?
— В каком это смысле?
— Кого ты, к примеру, больше уважаешь, меня или Романыча? С кем ты все эти годы работал? А водку с кем пил? С ним или со мной? А бандитов брал?
— Чего ты от меня хочешь?
— Маленькое одолжение. Устрой мне встречу с истопником.
— С кем? — удивляется Серега.
— С истопником из санатория «Лесное», — четко говорит он. — Из-за которого Леся в сауне угорела.
— Да зачем это?
— Хочу узнать один маленький подробность. Как, говоришь, его зовут?
— Алик.
— Как-как? Он же по-русски еле-еле говорит! И вдруг — Алик!
— Они, как сюда перебираются, русскими именами зовутся. Алик, Леша, Коля. По паспорту какой-нибудь Кырзы-Мугла, а представляется Аликом.
— Ну, пусть будет Алик. Мне все равно. Вызови его сюда как важного свидетеля по Делу об убийстве Александра Нахрапьева.
— Я не имею права…
— Потребуй.
— Это же нарушение!
— Хорошо. Организуй мне пропуск в СИЗО.
— Лучше уж сюда, — помявшись, говорит Серега. — В конце концов, статья-то не такая уж серьезная. Преступная халатность. Он же не хотел их убивать, просто за печкой не доглядел. За него и директриса «Лесного» поручилась. Непьющий, работящий. Не сегодня-завтра на поруки выпустят. До суда.
— Серега, сделай. Последняя просьба.
— Да зачем тебе это надо?
— Можешь присутствовать при нашей беседе. Делов-то на пять минут.
— Ну, хорошо. Я попробую. — И старлей тянется к телефону.
— Я пойду покурю.
Надо дать ему поле для маневра. Кому Серега хочет звонить? В СИЗО? Прокурору? Не факт. То есть им тоже. Не факт, что Серега продался. Но и такой вариант исключать нельзя. Он, капитан Свистунов, на шаг впереди, пусть звонит. Он первый побеседует с истопником. Зайцев увяз в генетической экспертизе, до конца будет проверять. Вот он, джокер. В пользу Руслана Свистунова игра, факт.
Через десять минут он возвращается и слышит от Сереги бодрое:
— Порядок!
Таможня, значит, дала добро. Спрашивает безразлично:
— И когда?
— Сам понимаешь, быстро такие дела не делаются. Часиков в пять подходи. В конце рабочего дня. Часа тебе хватит?
— Я же сказал, что мне хватит десяти минут.
Он прикидывает. В пять вечера здесь. Часов в шесть в больнице. Забирает женщину. Едут на квартиру к Лесе. Завтра к обеду у него в руках будет этот, как его? «Стикс»! А что потом? Куда его и куда ее? Жить надо днем сегодняшним. Действовать по обстоятельствам. Сначала надо заполучить «Стикс».
— Пойду покамест пообедаю, — говорит он Сереге.
— В «Девятый вал»? — усмехается тот.
— Типун тебе на язык! Правильно в Р-ске говорят: место проклятое. Все началось, когда я туда пообедать пошел. Наелся досыта. Нет уж, я найду чего-нибудь попроще.
— Тогда иди в «Малахит». Хотя, говорят, там погано кормят.
— Куда-нибудь пойду. А в пять сюда подрулю.
Он и в самом деле идет перекусить в кафешку. Домой не хочется. Надо посидеть, подумать. А там Леха надрывается. Орет, как будто его режут. Он усмехнулся. Машинально назвал сына Лехой. Выходит, принял.
Пять часов вечера
Он приходит первым, но и Серега точен. В пять часов вечера привозят истопника. Серега остается в кабинете, внимательно прислушиваясь к разговору. И с этим ничего не поделаешь. Официально капитан Свистунов в отпуске. Не удел. Что ж, терпи.
— Присаживайся, Алик, — дружелюбно говорит он и достает из кармана пачку сигарет. — Куришь?
Тот качает головой: нет, нет, нет. Вид у истопника испуганный. Пока он прикуривает, Алик мелко-мелко дрожит и вдруг кричит:
— Я не убивать! Не убивать! Не убивать я!
— Тебя никто в убийстве и не обвиняет. Ты меня хорошо понимаешь? Все мои слова понятны?
Тот кивает.
— Я тебе сказал: садись. Ты слышал? Ты понял, что я сказал?
Алик кидается к стулу.
— Давай договоримся сразу: ты мне не врешь. Я верю, что ты не убивал. Но кое-что нехорошее ты сделал. Так?
Алик молчит.
— Э, друг, так не пойдет! Я предлагаю вариант. Я сам тебе все расскажу. А ты подтвердишь. Все, мол, так и было.
Алик кивает.
— Итак, тебя послали за пивом. Пиво ты купил, целый ящик, и понес его в сауну. Тяжело было нести?
Еще один кивок. Кажись, дело пошло.
— У крыльца тебя остановил парень в футболке и джинсах. Или в лесу?
— Дрова. Дрова лежать, он остановить.
— У поленницы, значит. Почти что у дверей. Попросил бутылку пива. Ты ему продал за сто рублей. Так дело было?
Плюс еще один кивок. Они почти у цели.
— После чего ты поднялся на крыльцо, вошел в избу. В сенях столкнулся с габаритным господином в пиджаке на голое тело.
В глазах у Алика непонимание.
— Слово габаритный непонятно? Ну, извини. С толстяком, говорю, в сенях столкнулся.
Алик согласно кивает. Вот мы и у цели. В шаге.
— Кто нашел женщину в сауне? Ты?
Вид у истопника жалкий.
— Ты. Факт. Они потом ее хватились. А ты уже знал, что она там. Ну да ладно. Это я тебе прощаю. Не прощаю другое. Женщину унесли, а ты остался в сауне. И что-то поднял с пола. Когда ты это сделал? Когда нашел ее первым или когда тело уже унесли? Отвечай!
— Не понимай, — качает головой истопник.
— Хорошо. Конкретный вопрос: что ты поднял с пола?
— У Алика ничего нет. Ничего нет, — бормочет истопник.
— Хватит врать! — орет он и стучит кулаком по столу. — Не понимаешь по-хорошему! Значит, будет по-плохому!
— Не надо начальника, — жалобно говорит Алик. — Не надо плохой.
— Тогда говори: что поднял с пола?
— Я думать, он — золото.
— Золотой? Что золотой?
