– Я не буду считать это за желание. Это всего лишь информация. Ты бы и сам мог ее получить, если бы не был так влюблен. Твои мозги затуманены, и грех этим пользоваться.
– С чего ты такой добренький?
– Я всего-навсего твой верный слуга, о мой господин. Куда едем?
– Ты же сам сказал: домой.
– А может быть, пообедаем? В хорошем ресторане, а? С хорошим вином, – Женька сладко причмокивает. – За мой счет.
– Меня в таком виде в ресторан не пустят.
– Да брось! Со мной тебе будут рады везде! Ну что, едем?
Ах, какая машина! Жаль, что пробки. Прокатиться бы с ветерком на такой зверюге! Это же леопард! Самый быстрый зверь семейства автомобилей подвида «простым смертным не по карману»! Не едет, а летит!
– Сейчас организуем, – улыбается Женька.
И о чудо! Пробки больше нет! И все гаишники куда-то подевались. Они летят по крайней полосе, и все тачки испуганно уступают им дорогу. От бешеной скорости закладывает уши, совсем как в самолете, когда он разбегается по взлетной полосе и начинает набирать высоту. Они летят…
– Хорошо? – улыбается Женька.
– Не знаю.
– Хорошо ведь?
– Если бы еще рядом была она…
Женька мрачнеет и сбрасывает скорость.
– Какой же ты зануда, – морщится джинн, принявший облик его друга. – Никогда у меня не было такого мрачного хозяина.
– Кто эта девушка?
– А тебе не все равно?
– Это не она? Не Аля?
– Она и не она, – загадочно говорит Женька. – Сразу скажу: бесполезно напоминать ей о прошлом. Считай, что у вас его не было.
– И что же мне делать?
– Добиваться ее, – сердито говорит Орлов.
– Но она и так моя!
– Уже нет.
– Я ничего не понимаю!
– А я не могу тебе объяснить. Есть вещи, против которых даже джинны бессильны.
– Например, смерть?
– Она, – кивает Женька.
– Значит, все сначала?
– А что тебя так напрягает? Разве ты не молод? Не хорош собой? Правда, ты беден, – вкрадчиво говорит джинн. – Но ведь это не проблема. У тебя все еще есть твои желания.
– Раньше она любила меня просто так.
– То было раньше! Она женщина, мой друг, обычная женщина. Подари ей весь мир – и она твоя. Кто знает? Может быть, эта Аля даже лучше той?
– А твой какой интерес? – подозрительно спрашивает Алекс.
– Я просто служу своему господину, – скромно говорит Женька. – Это моя работа.
– Не верю! Джинны только в сказках добрые.
– А много ты их встречал в реальности?
– Вообще не встречал. Ты первый.
– Ну вот. А выводы делаешь. Гляди! Вот он, наш ресторан!
Что тут сказать? Приятное местечко. Здесь все шикарно. По высшему разряду. У двери стоит швейцар в парадной ливрее, а за зеркальными окнами спряталась тайна, зато оттуда, из зала ресторана, прекрасно видно все и всех. Те, что сидят там, избранные. Они боги. Ну, почти боги. Это их кулинарный олимп, заоблачные цены в меню и вино по цене амброзии. Они пьют его в надежде жить вечно.
Он неуверенно смотрит на свои старые кроссовки:
– Здесь наверняка дресс-код. Меня не пустят.
– Кто посмеет тебя не впустить, о мой господин?
– Неужели ты материализуешь мне костюм? И пару ботинок из крокодиловой кожи? Галстук не забудь.
– Ты, как всегда, все усложняешь, – морщится Женька. – Идем.
Первый уровень, швейцара, они проходит, использовав всего один патрон, тысячную купюру. Зато на втором их встречает метрдотель, важный, как герцог с фамильного портрета. Этот портрет, не меняя выражения лица, выходит из своей рамы и задает сакраментальный вопрос:
– Что вам угодно, молодые люди?
Этот уровень пройти не просто, придется оставить одну жизнь. А если она всего одна? Ну что, Орлов? Доставай из кармана свое волшебство!
Женька, нагнувшись – он, кстати, высок ростом – шепчет что-то на ухо метрдотелю, и у того мигом меняется выражение лица. Теперь он сама любезность.
– Ах, вот оно что! Милости прошу, господа! Мы мигом все организуем! Прошу! Лучший столик! У окна!
– Что ты ему сказал? – интересуется Алекс, усаживаясь за обещанный столик. А ведь и в самом деле – лучший!
– Могут у меня быть свои секреты? – улыбается Женька.
– Это волшебство или…
– Или. Не беспокойся: тебя будут обслуживать как короля.
– Значит, твои карманы набиты деньгами?
– Угадал.
– Джинны что, богатые?
– Они богаты, пока богат их господин.
– Но у меня ничего нет!
– Значит, это аванс.
– Ты взял деньги авансом? Под меня?
– Считай, что ты мое предприятие. Да, у меня был выбор, – важно говорит Женька, открывая меню. – И я выбрал тебя.
– Вы что, перешли на самоокупаемость? – шутит он. – Артель джиннов, представляю себе! Письменные претензии по невыполнимым желаниям, апелляция на неудавшееся волшебство, брак в материализации объектов пользования.
– В век современных технологий и нам, волшебникам, приходится меняться.
– Зачем я тебе?
– Сам по себе я ничто. Миф! Сказка! А вот рядом с тобой я обретаю плоть и кровь. И даже поем с аппетитом. Ну? Что будем заказывать?
Алекс, причмокивая, листает меню. Это не салаты, а сонеты! А поэма «Горячие блюда» достойна быть опубликованной в высокой печати. Когда-то, в тучные времена, в период их с Женькой краткого процветания, он все эти яства ел, но теперь ему кажется, что это было в какой-то другой жизни.
– Седло барашка. М-м-м… Паровая стерлядь под соусом из трюфелей… Медальоны из телятины… А на закуску…
– Пармскую ветчину с дыней? – подмигивает Женька.
– Ты знаешь, что я ее люблю?!
– Я тебя хорошо изучил, прежде чем взяться за эту работу.
– Тогда действуй!
Через каких-нибудь пять минут стол, за которым они сидят, уставлен всевозможными яствами. В бокалах томится в ожидании их приговора рубиновое вино, манит ледяная минералка в запотевшей бутылке. Алексу и в самом деле хочется пить, и рука невольно тянется к стакану с водой. Женька с улыбкой берет бокал с вином и делает маленький глоток.
– Недурно, а?
– Джинны пьют за рулем, потому что не пьянеют? Или ты способен разложить на молекулы любого мента, который тебя остановит?
– Почти угадал! Я пью, потому что машину поведешь ты. Ну? За наш совместный бизнес?
