– Пока, – тихо сказал он.
И такая тоска взяла! Счастье – вот оно, как солнечный свет на поверхности воды, а зачерпнешь, так в руке одна вода! Мало того, холодная, еще и мутная. Куда солнце-то делось? Он вздрогнул: хлопнула дверь. Они ушли.
* * *
Прошло три дня. Алина не звонила, ему же звонить ей первым было неловко. Каждый раз, когда думал об Алине, вспоминал и то, как напился в шашлычной. Оказалось, что помнил об этом не он один.
На четвертый день позвонил Леха.
– Здорово, Андрюха! Как жизнь?
– Нормально.
– Как сам-то?
– Порядок.
Подумал, что Леха хочет встретиться и посидеть где-нибудь, как договаривались. Это можно.
– Ну, ты тогда дал! – заржал Леха. – До дома-то без проблем добрался? Может, зря я с тобой сержанта не отправил?
– Добрался. Я ж говорю: порядок.
– Слышь, Андрюха, я пришлю к тебе завтра человечка? Прямо с утра, часиков в десять. Проблемка у него.
– Что за проблема?
Он все еще не понимал.
– Да по вашей части. На бабки его кинули. Дачу он строит, понимаешь? Ну и дал денег на закупку стройматериалов. А дал, понимаешь, без расписки. Оказалось, кидала. Ищет лохов. Сидел, между прочим.
– Кто сидел?
– Да этот... Я фамилию не помню. Тебе Павел Андреевич все расскажет.
– Погоди... Ну а я здесь при чем?
– Я ж говорю: проблемка по твоей части. Он заяву-то накатал, а следователь мнется. Ну не хотят возбуждать дело. Расписки-то нет. Деньги Павел Андреевич отдал добровольно, поверил человеку на слово. А тот оказался кидалой. Ты не боись: он в долгу не останется. Хороший человек. Все понимает. Тебе – десять процентов.
– А на сколько его кинули?
– На четыреста тысяч наших отечественных рубликов. Суммочка небольшая, но тут дело принципа. Человек солидный, я о Павле Андреевиче говорю.
– Слушай, Леха, такие деньги! Следователь просто обязан возбудить уголовное дело!
– Да ты понимаешь... – замялся тот. – Ну, короче, Павел Андреевич не хочет, чтобы эта сумма была озвучена. Он в заяве-то написал сорок. Ведь если дойдет до суда, возникает вопрос: откуда деньги? Должность у него небольшая, зарплата тоже.
– Взятки, что ли, берет?
– Я тебе этого не говорил.
– Где он работает-то?
– Да какая разница? Работает. В общем, он к тебе завтра зайдет. Ты с ним поговори. Вчера я тебе помог, сегодня ты мне. И не задаром же, а?
– У тебя с ним дела, что ли?
– Точно! Мы же, Андрюха, не в пустыне живем. Среди людей. У всех дачи есть. А дача – это куча бумаг. Разрешение на то, разрешение на се. На то мы и люди, чтобы договариваться. Закон, он как федеральная трасса, долго и с пробками, да еще вся фурами разбита, так можно и без колес остаться. А могут тормознуть и права отобрать, тогда вообще никуда не приедешь. Это я тебе со знанием дела говорю, как профессионал, – заржал Леха. И, доверительно понизив голос: – А есть дорога поуже, напрямки, для своих. И закон там один: деньги. Сечешь?
– Да. Я понял.
– Вот и хорошо. Потом встретимся, посидим. В общем, созвонимся.
Он все понял. Сначала друг напомнил, что за ним должок, потом обратился с просьбочкой. Леха такой огромный, что у него не суммы, а суммочки, не просьбы, а просьбочки, не проблемы, а проблемки. Можно, конечно, отказать, тогда выходит, что Андрюха Котяев свинья неблагодарная. Да еще в ДЮСШ вместе ходили! Друзья детства! Ну, как отказать?
Павел Андреевич, значит, мелкий чиновник. Но сидит на хорошем месте, денежном. Разумеется, тот, кто его кинул, все это знал. И расчет был именно на то, что Павел Андреевич в милицию не побежит. Если кидала уже сидел, законы он знает, и людишек знает. Верный расчет. Но Павел Андреевич, похоже, жмот. И решил нажать по своим каналам. То есть, в обход федеральной трассы, как говорит гаишник со стажем Леха.
Тут он вспомнил, что Леха ездит на дорогой иномарке. И что у него каменный дом в пригороде. Понятно: суммочка там, суммочка сям... Вот и набежало. Отказать?
Он решил отложить решение этой проблемы на завтра.
А вечером позвонила Алина. Сказала низким чувственным голосом:
– А я жду твоего звонка.
– Я хотел позвонить. – И тут же соврал: – Дел много.
– Я понимаю. А когда выходной?
– Выходной?
– Ну да. Мы хотели съездить в ночной клуб.
– В ночной клуб?
– Андрей, ты что, ничего не помнишь? – насмешливо спросила она.
– Как не помню? Шашлык вкусный был, помню.
– А то, что ты ел его не один?
– С очень красивой женщиной... Конечно, помню!
– И обещал отвезти эту красивую женщину в ночной клуб. Андрей, если у тебя нет денег...
– Деньги есть. Обещал, так отвезу, – грубовато сказал он.
– Ну, так я буду ждать твоего звонка?
– Да.
Дал отбой и задумался. Хочется с ней встретиться, ну просто сил нет! Она такая простая, понимающая. Прелесть, что за женщина! Но позволить за себя платить? Это не просто унижение, это позор, грязь, от которой никогда не отмоешься. Мужчина он или не мужчина? Но где взять деньги? Она повезет в крутой ночной клуб, а это вам не шашлычная.
Деньги... И тут он вспомнил, что завтра придет человечек от Лехи. Как кстати!
* * *
На работу Андрей Котяев пришел в дурном расположении духа. За ночь многое передумал и в своем решении поколебался. Может, ну его? Не стоит мараться? А тут еще в его кабинете, на краешке стула, лила слезы сухонькая бабулька в повязанном по-крестьянски накрахмаленном платочке, а Сашок Феофанов пытался ей втолковать:
– Я все понимаю, гражданочка, но и вы меня поймите. Есть у вас какой-нибудь документ, подтверждающий, что этот гражданин взял у вас деньги? Ведь вы даже фамилии его не знаете!
– Сергеем он назвался, милок.
– Да вы знаете, сколько в нашем городе Сергеев?! Да может он и вовсе не из нашего города! Гастролер!
– Ну как же, милок? Ведь я ему сорок тыщ дала! – расплакалась бабулька. Андрей Котяев невольно поморщился: ну и сырость развели! – Что ж мне делать-то теперь, сынок? Крыша течет, двор завалился. Как же я жить-то теперь буду, а?
– Надо думать, кого нанимаете, – буркнул Феофанов.
– Что ж, и веры людям нынче нет? Но ты ж милиция! Неужто ты мне не поможешь?
– Хорошо, Капустина, пишите заявление, – поморщился Сашок. – Только я вас предупреждаю: вряд ли будет толк. Ну где я буду его искать, этого Сергея? А если найду, так мне ему и предъявить нечего.
