— Также мы нашли кольцо с пентаграммой на ониксе. Внутри кольца было выгравировано: «В дар С. Л. М. М.». Очень грубая подсказка, джентльмены. Я должен был подумать, будто мои противники разгуливают ночью по лесу с кольцами не по размеру на пальцах? Естественно, предполагалось, что мы его найдём или, скорее, я должен был его найти, потому что кольцо было предназначено для определённой цели. — Холмс посмотрел на меня. — Когда вы подняли кольцо с земли, что с вами произошло?
— Ну, я зацепился рукой за ветку ежевики, — сказал я. — Ничего удивительного — там такие густые заросли…
— Конечно, ничего удивительного, — согласился Холмс. — И так вы получили первую дозу химического вещества, которое с того момента воздействовало на вашу способность здраво оценивать ситуацию. И то, что у вас вскоре были галлюцинации, совсем не случайность.
— Я был отравлен?
— Несомненно. Именно по этой причине сегодня я держал вас подальше от любой еды и питья; в вашем случае — чрезвычайно трудная задача.
Кольцо — ваша первая доза. Вторую вы получили от разносчика газет, который так щедро поделился с вами ромом.
— Машинист! — закричал я и показал в голову поезда. — Я понял, что уже встречал его!
— Он работает на Кроули, — подтвердил Холмс. — Четвёртый член банды.
— А в поезде на Инвернесс? — спросил я. — Мы ведь все что-то видели?
— Вы что-то испытали, это точно. Каждый пассажир в вагоне-ресторане испытал нечто. Но опять же еда была отравлена, как и каждый кусочек, который вы съели у Кроули. — Холмс посмотрел на Кроули. — Я полагаю, вы были в поезде?
Кроули кивнул, но улыбка не слетела с его лица.
— Значит, вы должны были отравить и мою телятину, — констатировал Холмс и вернул улыбку Кроули. — Если бы вы так поступили, я бы не смог сохранять ясность рассудка и придерживаться своего метода расследования.
За спиной Холмса появилась станция «Британский музей». Над почти достроенной платформой висели лампы, и в этой внезапной вспышке света я заметил, что к нашему поезду прицеплен ещё один вагон. Он был тщательно укрыт брезентом. Что это за груз?
— Итак, повторю, — произнёс Холмс и подался вперёд. — Я никогда не утверждал, что в происходящих событиях нет ничего необычного. Я рационалист, но это не значит, что я идиот. В действие приведены силы, которые я не в состоянии объяснить, не в состоянии понять… Но их мощь сильно преувеличена, и каждое столкновение с ними было постановочным актом. Какова же цель всего этого? На этот вопрос у меня есть ответ.
Жадность — вот причина всего происходящего. Непрекращающееся представление ужасов, от первой смерти до акта терроризма на Оксфорд-стрит, — всё это спланировано, чтобы три человека предстали перед нами как наши будущие спасители и всесильные маги: Алистер Кроули, Джулиан Карсвелл и доктор Сайленс.
— Нет, мы не настолько мелочны, — убеждённо возразил Сайленс. — Цивилизация развивается слишком быстро! Люди забывают мощь и духовность прошлого. Мы должны были напомнить им, заставить заново выучить забытые уроки, чтобы они вспомнили, в чём настоящая сила. Надо было заставить их бояться.
— И естественно, чем больше людей поверит в ваше могущество, в могущество этих сил, — Холмс указал на темноту за окнами вагона, — тем большую власть над людьми вы обретёте. Потому что так это и работает. Вера — это ключ. Ключ для обеих сторон.
Хилари Де Монфор верил. И посмотрите, как эффективно подействовал на него дьявольский ветер.
Лорд Руфни? Не очень. Лэнгдейл Пайк покопался в его прошлом, и я могу сказать, Руфни не был оккультистом. Он был главным держателем акций подземной железной дороги, по которой мы с вами сейчас едем. Я полагаю, вам были нужны его бумаги. Фальшивые разрешения на работу под землёй.
— Нам нужно было получить разрешение на использование этого поезда по собственному усмотрению, — сказал Сайленс. — На ближайшие месяцы не было запланировано какое-либо движение на этом отрезке дороги.
Холмс кивнул:
— И вам пришлось обставить ещё одну смерть, такую же абсурдную, как всё это. Всё ради шоу, верно? И я должен был исполнять отведённую мне роль — держать в возбуждении читателей популярной прессы, чтобы они жили в ожидании очередного ужаса?
— Но зачем вовлекать именно вас? — спросил я.
— Мы сами озвучили ответ в начале этого дела. У меня репутация детектива, который находит объяснение необъяснимому. Я бы в любом случае оказался вовлечён в расследование. Для заговорщиков было гораздо лучше, чтобы я действовал под их контролем и постепенно принял их версию происходящего. И, что главное и на чём они так часто настаивали, я должен был наладить контакт со Скотленд-Ярдом и в конечном счёте с правительством. Слово Холмса? Самого известного рационалиста в стране? Можно ли придумать рекомендацию лучше, чем эта!
Я только одного не понимаю: зачем вам понадобилось привлекать к этому делу Карнакки? Знаю, это Карсвелл его нанял. Вонь в храме на открытом воздухе, тисовое дерево и патина на статуе — вот вам и отгадка. — Холмс посмотрел на Карнакки. — Поздравляю, у вас отличная память и острое восприятие. Почти как у меня, кстати сказать.
— Вы мне льстите, — заметил Карнакки.
— Но не слишком ли это было рискованно? — продолжал Холмс. — Нанимать человека, который мог вас раскусить?
— Это всё Карсвелл, — вставил Кроули. — Должен признать, я считал, что это перебор, но он был убеждён: если мы смогли одурачить вас, то с Карнакки проблем не будет. Ещё одна рекомендация не помешает. В конце концов, он на хорошем счету у некоторых землевладельцев.
— Многих из них я провёл через обряд экзорцизма, — сказал Карнакки. — Но дело, конечно, не только в этом?
— Я рассчитывал, что вы познакомите меня с вашим другом, писателем Доджсоном, — признался Карсвелл. — Думал, с его связями в журнале «Айдлер» он поможет мне найти издателя.
Холмс даже рассмеялся, когда услышал такое:
— Поверить не могу! Вы соорудили этот театр теней только затем, чтобы соблазнить человека, у которого есть возможность помочь вам напечататься? Жуткие существа в книгохранилищах!.. Это вы убили издателя таким способом!
— К тому моменту он уже отверг рукопись, — пожав плечами, сказал Карсвелл. — Недальновидный!.. Он прожил достаточно долго, чтобы пожалеть об этом. Я скормил ему рукопись, одну гениальную страницу за другой.
Холмс презрительно ухмыльнулся:
— Вы жалкий мелкий человечишка.
— Не смейте оскорблять меня, или, клянусь, вы пожалеете! — заорал Карсвелл и инстинктивно ткнул пальцем в сторону Холмса. — Кто меня оскорбит, тот умрёт!
— Мне угрожали люди посерьёзнее, чем какой-то книжный червь, — пренебрежительно заметил Холмс. — А теперь продолжим. — Он посмотрел на нас с Карнакки. — Химикат, с помощью которого отравили вас обоих, точно так же отравил тех несчастных, которые пострадали от взрыва бомбы наверху…
