К вечеру она все же выбралась из постели. Походила по квартире, время от времени поднимая разбросанные вещи, которые не успела разложить на места. Потом без энтузиазма подумала, что следовало бы выйти на улицу, просто погулять на свежем воздухе…
Апатия оказалась сильнее благоразумия. Сделав себе чаю, Катя уселась перед компьютером брата и принялась читать блог «Микаэля». О нет, она ни на секунду не поверила тому, что там написано! Обмануть это могло только Любу и еще несметное количество чужих людей, которые не знали ее брата. По словам Александры, Миша таким образом собирал новые аргументы. Что ж, вот это на него как раз похоже: у него самого было их предостаточно, но Миша всегда верил, что найдется человек, способный его удивить. Хотя всю свою жизнь удивлял остальных – он.
От блога Катя перешла к рабочим дневникам и заметкам брата. Мыслей у него было так много, что она не успевала их обдумать до конца, просто читала, ловя в строчках дыхание Миши, его голос, интонации…
Катя поняла, что на город спустилась ночь, только тогда, когда свет монитора стал резать глаза. Она обернулась. Мрак сгустился в углах комнаты, клубился у нее за спиной, под ногами, словно она оказалась в темной воде омута. С лестничной площадки доносился тихий невнятный шум.
Ей стало не по себе. Резко вскочив – чашка из-под чая упала со стола, коротко взрыднув осколками, – Катя бросилась к выключателю, зажгла свет. Затем вышла в коридор и постояла, прислушиваясь. За дверью тихо постукивало и позвякивало…
Катя на цыпочках подкралась к «глазку». Он располагался высоковато для нее – брат его врезал в расчете на свой рост, но она дотянулась, встав на цыпочки. На лестничной площадке находился человек, мужчина. Он стоял спиной к ее двери, под лампой, и, похоже, рассматривал что-то… Затем повернулся и медленно направился к ее двери, держа в руке ключ. Казалось, он нацелился этим ключом прямо на ее замок, как пистолетом…
От ужаса Катя едва не закричала. Что делать? – лихорадочно соображала она, отпрянув от двери. Вызвать полицию? Но даже вчера, когда ее ударили, Олег не вызвал, потому что детектив сказал, что бесполезно… Позвонить ему, Алексею Кисанову? Да ведь человек стоит под ее дверью – сейчас, в эту минуту, в эту секунду!.. В его руках тихо позвякивает связка ключей… Детектив не успеет!
Катя схватила большой мужской зонт, стоявший в корзине у вешалки, и снова осторожно заглянула в «глазок». Мужчина был совсем близко. Лица против света не разглядеть. В одной руке он держал ключ – остальные тихо покачивались на кольце с этим отвратительным тихим звоном, – а в другой… В другой он держал клюку! Зачем она ему?! Бить Катю по голове?!
Она в ужасе присела на корточки, будто клюку уже занесли над ее затылком.
Раздался характерный звук вставляемого в замок ключа. И…
Катя снова выглянула в «глазок» и тихо рассмеялась истерическим смехом: это был Мишин сосед. Пожилой человек с тростью. Он попросту шел к себе домой. В квартиру, находившуюся справа от Мишиной!
С трудом отдышавшись, она вернулась в большую комнату, задернула занавески, бросив взгляд на улицу. Кажется, пока никто не собирается входить в ее подъезд… Да и вообще, тому, кто в эту квартиру приходил вчера, не она нужна, а какая-то вещь! Может, он ее уже нашел? И теперь оставит Катю в покое?
Она позвонила детективу Кисанову, но тот ничем не порадовал. Он по-прежнему не знал, кто и зачем врывался в Мишину квартиру, отчего погиб брат…
Что же, ей теперь бояться каждого шороха за дверью?! Да ладно бы только шороха, – а вдруг дверь ее тихо раскроется, когда она будет спать? Цепочка не спасет, Катя столько раз видела в кино, как легко ее перерезают, перекусывают кусачками…
Детектив говорил, что сегодня никто в квартиру не придет. Что вчера грабитель специально дожидался, пока она опустеет, – осторожничал, не хотел нарываться на новые сложности, привлекать внимание полиции и соседей… Все это кажется очень разумным, даже убедительным, но только не тогда, когда сидишь в квартире одна! За хлипкой дверью – Миша не считал нужным ставить металлическую: красть у него нечего, с простеньким замком!
Катя снова пошла к дверному «глазку», посмотрела. Никого, к счастью. Вернулась к окну и, прячась за занавеской, изучила двор. Мимо дома шла парочка. С детской площадки доносились голоса и смех, – там устроилась компания подростков. Вот бредет поддатый мужичок, шатается. Белая машина въехала во двор, поискала место для парковки, но не нашла и уехала.
Ладно, не стоять же тут всю ночь… Детектив, наверное, прав: пока Катя дома, в квартиру вряд ли станут ломиться… Она выпуталась из занавески и собралась было пойти на кухню, бросив последний взгляд в окно, и вдруг замерла. Белая машина, та самая, снова оказалась во дворе и тормозила прямо у ее подъезда, нахально заехав на тротуар. Из нее вышел парень, поднял голову, посмотрел на окна – Кате показалось, что на ее окна! – и вошел в подъезд.
У нее свет горит, он не мог не видеть, что она дома! Но вдруг он решил на этот раз не стесняться ее присутствием?!
Она снова бросилась к дверному «глазку», приклеилась к нему, нервно подрагивая, пока лифт не прошумел мимо.
Так она к утру станет неврастеником…
Помаявшись, она набрала номер Олега.
– Все в порядке? – произнес он вместо «алло», будто знал, что это Катя. В голосе его звучало беспокойство.
Конечно, она ведь Мишина сестра, и его мучает долг перед любимым наставником. Или как там, «учителем»? «Гуру»?
Ей немедленно захотелось нажать на кнопку отбоя. Но она понимала, что тут же пожалеет: страх не отпускал, в его крабьих клешнях она просто задохнется.
– Я… Если вы не очень заняты, Олег… Мне страшно одной. Вдруг сюда снова залезет вор? Может, вы могли бы…
– Я бы с удовольствием приехал… Но дело в том, что…
Ищет отговорку! Катя резко его перебила:
– Ладно, не надо.
– Дело в том, что я не один… – продолжил Олег.
– Забудьте!
– Мы можем приехать к вам, но…
– Простите, что побеспокоила. Доброй ночи.
И Катя бросила трубку.
Устав спорить с самим собой, Алексей открыл фотографию сердечка и задумался. Нетушки, не согласен он на груду руин. Не может быть, что его основная версия оказалась пустышкой. Как так? В пятницу Ирина говорит, что самоубийства в Концерне были убийствами (то есть о нераскрытых преступлениях говорит!), и отдает сердечко Козыреву. В воскресенье ее избивают в отеле, а на следующий день погибает Козырев. Если это, граждане, не связано, то увольте меня из детективов!
А если же связано – то сердечком!
Кем бы ни был вор – хоть Люба, хоть кто угодно, но он искал именно его!
Нашел ли вчера, в банке с крупой на кухне?
– Кофе хочешь? – донесся до него голос Александры.
Уже время позднее, Алексею бы выспаться этой ночью, не стоит сейчас кофеманить.
