– Ешь давай.
Она уселась на диванчик и жадно схватила стакан.
– А ты?
– Я уже поел, пока ты дрыхла.
– Дай мне масло, пожалуйста.
– Дохтур не велел. Ничего жирного, никакой тяжелой пищи. На сегодня тебе предписана диета.
– Ну и ладно, я не очень-то голодна… Петь, я смутно помню, что вчера… Я почему-то гуляла ночью… А потом проснулась дома у милейшего старичка… А после мы с тобой цело… Хм, мы с тобой целовались? Или мне это пригрезилось?
– Пригрезилось, – хмуро ответил Ломов.
– Да? – Манон задумчиво хрустнула тостиком, запила его соком. – Врешь, да? А ну-ка, поди сюда.
Петр подошел.
– Поцелуй меня.
– Да я завсегда рад, душенька, ты же меня знаешь… – начал было он в надежде, что фраза прозвучит игриво, но Манон не дала ему договорить: она встала и приблизила свои губы к его.
Тот сантиметр, который разделял их, показался длиной в километр – так долго сближались их губы. Но, сблизившись, никак не могли разлучиться.
Манон оторвалась первая.
– Точно, целовались! – проговорила она с деланой легкостью и уселась снова за стол. – Я узнала тебя на вкус!
Она потянулась за очередным тостиком. Однако Петр решительно выдернул хлеб из ее пальцев, притянул Манон к себе, и его губы снова накрыли ее рот.
– Я сейчас опять потеряю сознание, – пробормотала она в момент короткой передышки между поцелуями.
– Не советую. Я этим воспользуюсь, как книжный злодей!
– Да ну тебя, Петька! – Она со смехом оттолкнула его от себя. – Эти твои шуточки… Хватит!
– Это не шуточки.
Манон некоторое время смотрела на него, и смешливое выражение постепенно покинуло ее лицо, сменившись серьезным удивлением.
– Что-то случилось, Петь? Что-то изменилось? Мы ведь с тобой никогда не…
– Раньше «не». А теперь – да. Нужно, чтобы ты вышла за меня замуж, Манюнь.
– Не поняла.
– Повторить?
– Нет, я расслышала. Но не поняла.
– А надо?
– Конечно! Что случилось? Почему ты… С чего вдруг?
– Ты выйдешь за меня?
– Петь, я ничего не понимаю! Объясни!
– Почему женщинам надо всегда все объяснять? – закатил глаза Ломов. – Ну что за страсть к объяснениям?
– Петь, нормальные мужчины сначала признаются в любви. А потом уж предлагают…
– Я не нормальный.
– И не говорят к тому же, что «нужно, чтобы ты вышла за меня замуж». Что это за «нужно» такое?! Кому нужно?
– Тебе.
– Вот как?
– Ну, мне тоже.
– И какая же в этом вдруг возникла острая необходимость?
– Манюня, ты выйдешь за меня?
– Петь, со мной что-то случилось этой ночью? Что-то страшное, да?!
– С тобой случилось… Вот что, Манон, с тобой случилось: тебя нельзя оставлять одну! Я должен быть рядом.
– Моим телохранителем?!
– Мужем.
– Ничего не понимаю… Меня… меня изнасиловали? И ты как старый друг решил…
– Я не как старый друг!
– Петька, кончай! Меня изнасиловали?!
– Нет. Насколько мне известно. Я не все знаю о том, как ты провела эту ночь. Но все, что знал, я тебе уже рассказал. Просто нам нужно быть вместе. Рядом.
– А для этого нужно жениться?
– Обязательно.
– А просто встречаться нельзя?
– Встречаться? Мы с тобой и так встречаемся.
– Я имела в виду как любовники…
– А ты согласна?
Манон, которая к этому времени закончила свой завтрак, поднялась.
– Ну-ка, поцелуй меня еще разочек!
Петр посмотрел на нее с сомнением.
– Ты ведь и так знаешь, что получается у нас это отлично…
– Все равно поцелуй!
…Они снова целовались, долго и со вкусом, пока Манон не ощутила, что еще одна лишняя секунда, и они окажутся в постели. Такой поворот событий не устраивал Манон, – нет, не потому, что она этого не хотела, но потому, что Петр загадал ей удивительную загадку, и желание ее разгадать оказалось сильнее зова плоти.
– Согласна, – произнесла она, едва переводя дух, – согласна!
– А я нет, – Петр сел за столик.
– Ты не хочешь… – поразилась Манон, – не хочешь близости… со мной? – ей стало неловко, она с трудом находила слова.
– Хочу.
– Петь, не морочь мне голову! – рассердилась она. – Объясни, что между нами происходит!
– Замуж я тебя зову, – развел он руками. – Что ж тут непонятного?
– Замуж зовут, когда влюбляются! Ты в меня ни с того ни с сего влюбился, Петька?! Дружили-дружили, и бац, влюбился?
– Ты что?! Влюбленность – это половое-гормональное, и у меня такого было много, и в этом смысле мое влечение к тебе ничем не отличается от других влечений к другим женщинам!
– Все, я окончательно отупела от твоих слов.
– А замуж за меня пойдешь?
– Я вообще никуда не пойду, даже в магазин, пока не услышу внятных объяснений!!!
Петр расстроился. Это было очень заметно, и он, вопреки своей обычной манере, не валял дурака, Манон чувствовала.
Они молчали. Сидели и молчали на ее кухне, возле столика с двумя пустыми стаканами из-под сока и крошками от тостов.
Манон встала и начала прибирать со стола, складывая посуду в раковину.
– Это ты у нас мастер слова, – произнес он ей в спину, – а я не умею…
– Придется потрудиться, – сухо ответила она, не обернувшись.
– Ну… Ты хоть сядь, а то со спиной разговаривать как-то не очень…
Манон села. Петр молчал, глядя в стол.
– Ты сказал, что секс со мной не отличается – хоть мы и не пробовали, – но, скажем так, не будет отличаться от секса с другими женщинами. Так кой черт ты заговорил о женитьбе?
– Он будет отличаться! – Петя поднял голову и встретился глазами с Манон. – Будет отличаться, если ты выйдешь за меня замуж! Потому что тогда ты будешь моей женой!
– И?..
– Это будет секс с моей женой!
Манон вернулась к мойке, взяла оттуда тарелку и занесла над его головой.
– Сейчас я ее разобью об твою башку, если ты не начнешь изъясняться внятно!
– Ой-ой-ой! – дурашливо завопил он, прикрыв голову руками. – Ты же еще не жена!
